гремел кантри-хит. Стук шаров, опускающихся в лузы на бильярдном столе, заглушал музыку, но я смотрела не в ту сторону. Я прошла прямо к бару, медленно и уверенно, затем опустилась на табурет в центре. Я выбрала тот, где рядом со мной было свободное место.
Бармен подошел, оперся руками о стойку и лениво улыбнулся мне.
— Мартини, верно?
Я коснулась своего виска.
— Ты помнишь.
— Тебя трудно забыть. — Его взгляд скользнул через мое плечо, и улыбка погасла. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы знать, кто стоит позади меня.
Эмметт занял свободное место, его движения были неторопливыми и плавными, особенно для человека его комплекции. Он был ростом по меньшей мере шесть футов четыре дюйма (прим. ред.: примерно 195 см.). Может быть, шесть футов пять дюймов (прим. ред.: примерно 198 см.). Мне всегда нравились высокие мужчины. Если добавить к этому более длинные волосы и короткую бороду, он был очень сексуально привлекателен с чертами плохого мальчика.
Его тело было отточено для наслаждения и греха. Он излучал уверенность и контроль. Его эго не нуждалось в поддержке, поэтому я оставлю это при себе, но он был единственным мужчиной, который когда-либо доводил меня до оргазма. Я даже пыталась бороться с этим. Но у Эмметта был талантливый член и порочные пальцы, которыми он умел пользоваться.
Мой вибратор был в Миссуле, надежно спрятанный в ящике прикроватной тумбочки, потому что в Клифтон Фордж он мне не понадобится.
Он был из тех мужчин, с которыми я не позволяла себе встречаться, потому что Джун встречалась с чистоплотными бизнесменами. Такие мужчины сидели по всему бару, те, кто сбросил пиджаки и изо всех сил старался не пялиться на мою задницу, когда я шла к бару.
Эмметт определенно пялился на мою задницу, и он был не из тех мужчин, которые скрывают это. Мне это понравилось.
Он наклонился вперед, опершись локтями о стойку, и дернул подбородком в сторону бармена, безмолвно приказывая ему проваливать. Это мне тоже понравилось.
Может быть, мне слишком понравился весь набор. Но, опять же, об этом стоит побеспокоиться как-нибудь в другой раз.
— Почему Королева, Туз? — спросила я.
— Туз? — Он оглянулся, и уголок его восхитительного рта приподнялся.
Я провела ногтем по предплечью, которое лежало между нами, нажимая достаточно сильно, чтобы оставить белую полоску на его коже, покрытой чернилами.
Татуировка, к которой я прикоснулась, изображала две карты. Королеву. И Туза.
Нельзя было называть его Эмметтом, не только потому, что он не знал, что я знаю его имя, но и потому, что имена означали привязанность. Имена были личными. А для моего собственного здравомыслия было необходимо соблюдать некоторые границы.
Туз — идеальное прозвище. Ни за что на свете я не стала бы называть его малышом, или милашкой, или лапочкой. Кроме того, Туз подходит.
— Почему Королева, а не Король? — снова спросила я, поднимая взгляд.
Его красивые карие глаза ждали. Они были светлее, чем у меня, как у большинства людей, цвета ириски и шоколадных завитушек. Возможно, это самые красивые глаза, которые я когда-либо видела.
— Из-за того, что сказал мне мой отец.
Его отец. Нил Стоун.
Убийца.
— Он сказал мне, что Король — ничто без своей Королевы. Что две самые важные карты в колоде — Туз и Королева. Если ты хочешь иметь Туза в рукаве, тебе нужна Королева за спиной, потому что женщины дерутся грязно.
Улыбка расплылась по моему лицу, и я не смогла удержаться от смеха. В понедельник вечером я тоже смеялась, после того, как заставила себя выбраться из его постели. Это был смех, который говорил о том, что он понятия не имел, во что ввязывается.
Возможно, никто из нас этого не понимал.
— Хочешь выпить? — спросил Эмметт, наклоняясь достаточно низко, чтобы я уловила его пряный аромат. — Или нам лучше пропустить это?
— Ты действительно думаешь, что я пришла сюда за их коктейлями?
Он ухмыльнулся, затем встал со своего стула.
Я сделала то же самое, следуя за ним до его дома и улыбаясь всю дорогу.
Туз и Королева.
О, да. Женщины дрались грязно, особенно эта.
Королева, которая вонзит свой нож ему в спину.
Эмметт
— Это должно сработать. — С гаечным ключом в руке я выскользнул из-под раковины в одном из моих сдаваемых помещений.
— Спасибо, Эмметт, — сказала Тера, заправляя прядь светлых волос за ухо.
— Без проблем. — Я встал и вытер руки о джинсы.
Сегодня вечером на кухне потек кран. Тера перекрыла воду и собиралась вызвать сантехника, но, поскольку было почти шесть, с нее взяли бы двойную плату за звонок в нерабочее время, поэтому она решила подождать до утра.
Я бы даже не узнал о протечке, если бы не пришел к маме на ужин. Я припарковал свой байк на подъездной дорожке к дому мамы, и в тот момент, когда я заглушил двигатель, дочь Теры, Мэгги, примчалась из соседнего двора, где она играла. Она была той, кто рассказал мне о кране.
— Ты всегда можешь позвонить мне, Тера.
— Мне неудобно тебя беспокоить.
— Не беспокойся. Я несу ответственность за исправление подобных вещей.
— Что ж… спасибо. Извини, что прерываю твой вечер.
Я отмахнулся.
— Не извиняйся. Просто в следующий раз позвони мне.
— Хорошо. — Она кивнула, и последние следы напряжения на ее лице исчезли.
Тера была матерью-одиночкой, работавшей учительницей в начальной школе. Она была новенькой в городе, переехав сюда три месяца назад. Время было на моей стороне, потому что я только что купил это место у предыдущих владельцев, пожилой пары, которая всю мою жизнь жила по соседству с мамой. Мистер и миссис Хендерсон вышли на пенсию и переехали в Нью-Мексико. Когда мама сказала мне, что они переезжают, я предложил купить этот дом до того, как они выставят его на продажу.
Это был хороший дом, и Хендерсоны хорошо заботились о нем на протяжении многих лет. Разумная инвестиция. Но в основном я купил его, чтобы контролировать, кто живет по соседству с мамой.
Что касается соседей, я не мог бы придумать никого лучше, чем Тера.
Если бы она решила купить дом в Клифтон Фордж, я бы, вероятно, предложил продать ей этот, прежде чем позволить ей покинуть этот район. Мало того, что было приятно иметь кого-то, кому я доверял соседствовать с моей матерью, так еще и мама официально считала Мэгги своей приемной внучкой.
Поскольку маловероятно, что у нее когда-нибудь будут внуки от меня, Мэгги заполнила эту пустоту.
— Я лучше пойду спасать
