дай бог Стояков вернёт девушку к себе, страшно представить, на что этот изверг обречет чужого малыша. Он и своего бы не принял, на аборт отправил наверняка.
– Спасибо! – отвечает девушка, смотря на меня огромными печальными глазами.
– Та-ак! Все будет хорошо, поняла? – притягиваю ее к себе. – Я не дам в обиду свою семью.
– А что с тем майором из Москвы? – спрашивает с надеждой.
Майор…
В сердце словно шпильку воткнули. Понятия не имею, что с ним, может, ищет, может рукой махнул. Куда больше меня волнует Дава – этот землю роет носом однозначно. И когда он меня найдет – если найдёт! – мне не поздоровится.
– Да ничего! Поищет нас безуспешно и отчалит в свою столицу, – криво усмехаюсь. – Что ему ещё останется?
А вот Давид останется здесь и ещё попьет моей кровушки…
– Об этом местечке не знает никто, – добавляю зачем-то.
– Мне кажется, или между тобой и тем майором что-то было?
Вот коза проницательная! Не хочу, чтобы брат знал, что я трахнулась с едва знакомым мужиком. Он и так злится из-за Давида и виноватым себя считает, что мне приходилось ублажать этого быка, к которому ничего не чувствую.
Как-то быстро спала пелена влюбленности после того, как Дава продемонстрировал мне свой ревнивый нрав.
– Ой, допрашивал он меня, ну и подкатить пытался… – отмахиваюсь.
– А ты что?
– А я ничего. Отшила, – нагло вру.
Отшила, как же! Всю ночь ноги перед ним раздвигала. Срамота.
– А твой капитан из-за чего взбесился? Из-за съёмок в клипе?
– Мгм…
Из-за Молчанова взбесился, конечно. Как он узнал? Неужели Демьян ему рассказал? Похвастался, что уложил местную простушку в постель и даже имя назвал? Козлище, слов нет!
После завтрака Свят и Ариана идут на речку, а я остаюсь на хозяйстве. Шанс, что нас здесь найдут минимален, но всё же есть. Нужно быть начеку.
Окидываю взглядом небольшой огородик. Здесь картошка растет и кое-какие овощи. С голодухи точно не помрем.
Накопать картошки на обед? Отварить, сверху масло, укропчиком посыпать – вкуснота!
Беру в сарае лопату и решительно иду на раскопки.
Прямо как была – в юбке и рубашке, завязанной на пупке. Здесь есть женские вещи, но выглядят они как крестьянское рубище. Да и противно надевать ношенное.
Втыкаю лопату в сухую землю и выковыриваю среднего размера корнеплоды. Наклоняюсь и собираю картофелины в железное ведро.
Чувствую кожей чьё-то присутствие и, напрягшись, оборачиваюсь.
Мне даже щуриться не нужно, потому что солнце закрыл огромный мужской силуэт…
Вскрикиваю громко и бросаю на землю лопату.
***
Майор
Мне даже слух напрягать не нужно, чтобы услышать, как капитан Руденко матерится, разговаривая с кем-то по телефону в коридоре.
– Что? Чтозанах? – орет в трубку бык. – Какой блядский клип? Это точно? Жопой голой что ли вертела? Пиздец ей!
Пиздец тебе, хрен моржовый. Только тронь ее, язык тебе засуну в одно место.
– Товарищ майор, мне срочно нужно отъехать, – говорит, не смотря мне в глаза.
Отъехал бы ты на совсем, говнюк.
На разборки к девушке, стало быть, собрался. Придётся поехать вместе с ним, но так чтобы он не знал. Или… напрячь его чем-нибудь, и опередить.
– По какому делу? – включаю недовольного начальника.
– По делу Краснова. То есть Ереминой, я хотел сказать.
– Отлично, покачусь с тобой.
– Не, не, не, – пугается бык. – Зря только время потеряете.
– Тогда нахрен сам едешь? Времени свободного много?
– Понимаете, моя девушка…
– Личную жизнь, будь любезен, оставлять за дверями этого здания. Мы тут работу работаем вообще-то, преступления расследуем, а не о бабах мечтаем.
– Но я был на сутках!
– Поплачь ещё.
Капитан нервно хватает кружку и выходит из кабинета, якобы для того, чтобы помыть ее.
– Сука, – отчётливо слышу рассерженный шёпот в коридоре.
Иногда меня злит, что у меня отменный слух.
Так, пока этот козел здесь, надо ехать к Забавушке и предупредить, что ее мачо разъярен аки бык, который не может посрать. Мне очень не понравилось, в каких словах он о ней выражался.
Выхожу из здания, сажусь в машину и еду по знакомому адресу.
Но не доезжаю…
Мне под колеса бросается неопределенного возраста тетка на велосипеде и с цветами.
Это пиздец! Не хватало ещё человека убить в этом Мухосранске!
Торможу, выхожу из машины, на ходу набирая скорую помощь.
Вокруг собирается толпа народу, тетка лежит без движения. На ней велосипед, цветы и земля. Жутко! Как будто ее уже схоронили и посыпали всем этим добром.
Но жива живехонька.
– Мать, ты чего по сторонам не смотришь? – сажусь перед ней на корточки и бегло ощупываю ее тонкие конечности на предмет переломов. – Пешеходный переход в двух шагах, а вы на дорогу выскочили, да ещё и с транспортом.
Переломов нет, можно аккуратно ее поднять и не пугать прохожих.
Убираю с "погребенного" тела велик. Стряхиваю цветы и землю.
– Встать сможете?
– Я живая? – отмирает женщина.
– Живая, живая, – закидываю её руку себе на плечо и поднимаю.
Несу ее на скамейку, сажаю. Поднимет хай или нет? Она, вне всякого сомнения, не права, преимущество в движении у меня. Но я все равно ставлю начальника отдела в известность о том, что случился наезд на пешехода. Тачка-то служебная, не моя.
Пока проваландался с пострадавшей, понял, что упустил время. Перепоручил тетю на подоспевших медработников и на всех парах помчался к Забаве…
Но явно опоздал…
Бесконечный, сука, день, переходящий в не менее бесконечную ночь.
Я опоздал. Забава смылась в неизвестном направлении, и, судя по бешенству капитана Руденко, он ее тоже потерял.
Где же ты, птичка моя? Ты мне ужин романтический обещала. Или не обещала? Пох! Я получу свое свидание, чего бы мне этого не стоило.
– Давид Давидович, идите домой, выспитесь, – спроваживаю его, чтобы не мешал мне копать под Забаву Краснову.
– Демьян Александрович, спасибо уже не надо, – поднимает на меня воспалённые веки.
– Случилось чего?
– Девушка моя пропала. И, между прочим, она была здесь и спрашивала Вас! Зачем, не знаете? – последние слова произносит с рыком.
– Хотела сделать признание, как думаешь? Выдать местонахождение своего брата? – вздергиваю бровь.
Она была здесь! Хотела пожаловаться на своего имбецила ненаглядного. Или все-таки открыть душу, где находится Ариана Еремина? Мне непременно нужно это узнать.
Давай, кэп, твой ход.
– Я знаю, где может быть Краснов, – говорит капитан.
Молодец, не разочаровал.
– Так чего мы сидим?
– Я поеду один.
– Исключено. Краснов – опасный преступник, и может дать тебе по ебалу.
Давида заметно перекрашивает, а я продолжаю играть с ним:
– Так
