там не видел, раз сам лично меня переодевал.
— Мои глаза выше, Артём Демьянович, — не стоит забывать, что он все ещё мой преподаватель.
Стоит соблюдать хотя бы видимость субординации.
— Простите, Разумовская, — вернул он мне ту же монету. — Отвлёкся. Так что случилось?
— Вчера вечером я была в клубе с подругой, у которой живу. Она звонила мне всю ночь, но из-за того, что телефон был в сумке и на вибро, я не слышала. И да, я не могу идти в этом в универ, — потрясла перед носом Державина топом, чтобы он прекратил пялиться на мою грудь.
— Я могу одолжить одну из своих рубашек, — Артём из шкафа достал белоснежную отглаженную сорочку. — Примерь.
Выбирать особо не приходилось. Это всяко лучше, чем моя развратная порванная в клочья одежонка. Закатав рукава по локоть, я заправила края внутрь брюк. Вроде неплохо, если не считать то, какой огромной она была. Однако мне это даже нравилось, оверсайз и все дела.
— Тебе идёт моя одежда. Определенно, да, — мужчина подошёл так близко, что я почти дотронулась носом до его шеи.
Едва касаясь моих волос, он аккуратно заправил их за ухо, а затем пропустил всю длину через пальцы. Мурашки возникли из неоткуда, осыпая все тело.
Затаив дыхание, я ждала, что же Державин сделает дальше, но он медлил. Решил, что следующий шаг за мной. Проверял не испугаюсь ли, не пожалею ли о содеянном.
Слишком много «но», слишком страшно, но рискнуть стоило.
— Один раз, просто попробую, — что-то неразборчивое даже для себя прошептала и подняла взгляд.
И все, это омут, в котором можно потеряться навсегда, захватил меня. Столько желания, сколько в глазах Артёма, я не видела никогда прежде у мужчин. Мой мозг больше не слушался, и я пошла на поводу у своих самых примитивных желаниях — притянула Державина к себе.
Вложив всю страсть, на которую была способна, я поцеловала своего преподавателя. Да и черт с ним.
Артём тут же перехватил инициативу, раздвинул языком мои губы и ворвался внутрь. Он так умело ласкал мой рот, что это было даже лучше секса. К губам тут же добавились его руки, до боли сжимающие мои ягодицы и бёдра.
Подпрыгнув, я обвила ногами его торс, прижимаясь. Мне так необходимо было почувствовать его близость, ощутить прикосновения кожа к коже.
Толкнув меня к одной из стен в квартире, Артём с рыком оторвался от моих губ и начал ласкать шею, спускаться к ключицам, груди. Я выгнулась ему навстречу, ощущая нехилый бугор в его брюках. Всеми своими действиями Державин пытался показать, что ещё мгновение и наступит точка невозврата.
— Мм, — раздался мой стон, когда мужчина сжал мою грудь.
Все бы случилось, если бы в эту секунду не завибрировал мой телефон 118 раз за последние сутки. С трудом оторвавшись друг от друга, Артём поставил меня на пол и подал мобильник.
— Да, Кира? — осипшим от возбуждения голосом ответила я.
— Да, Кира? Да, Кира⁈ Это все что ты можешь мне сказать? — разрывался от ора подруги телефон. — Я всю ночь тебе звонила! Ты написала, что тебе плохо и ушла, но дома тебя не оказалось. Знаешь ли ты, что я обзвонила все больницы и морги! Ты безответственная эгоистка! Если ты мне сейчас не скажешь, где ты, я придушу тебя, клянусь.
— Успокойся, пожалуйста. Прости, что не отвечала. Телефон был на беззвучном. Я уже еду в универ, — соврала.
— Твоя машина стоит под моими окнами. Где ты была всю ночь?
Не успев придумать ничего правдоподобного, я ляпнула:
— С Ромой. Он хотел поговорить, так получилось.
— Ты с ума сошла? У него ведь свадьба сегодня!
Державин все это время приводил себя в порядок после нашего внезапного безумия. Но услышав незнакомое ему мужское имя, приподнял брови. Я на его немой вопрос лишь пожала плечами. А что я должна сказать? Что ночевала у своего преподавателя, который старше меня на двадцать лет, а потом мы чуть не переспали?
— Кир, я в курсе, что свадьба. Давай в универе поговорим, скоро буду, — я отключилась, избегая дальнейших вопросов.
— Наверное, нам нужно уже выходить? — посмотрела я на экран телефона, проверяя время.
— Да, пора. Надеюсь, свадьба не твоя? — непонятно шутил мужчина или нет.
— Упаси боже, — на всякий случай успокоила Державина.
Мы вышли на парковку определенно элитного жилого комплекса. Артём галантно открыл мне дверь своего гелика и помог забраться внутрь. Неожиданная забота теплом прокатилась по телу.
Всю дорогу до института мы разговаривали о чём-то неважном и простом: о предпочтениях в еде, музыке и хобби. Мужчина рассказывал о бизнесе, сыне и планах на день. И это было так привычно, словно мы делали так вот уже лет десять каждый день.
— Притормози, пожалуйста, на остановке. Не хочу, чтобы нас увидели вместе, — попросила Артёма.
— Как скажешь. Но на самом деле, это не обязательно. Мы оба знаем, что мой курс у вас временный. Ты скоро защитишь диплом. Да и преподавание в институте — мое хобби. Люблю говорить о смерти, знаешь ли, она ближе, чем мы думаем.
Державин остановился, включив аварийку.
— Артём, — с упреком посмотрела. — Перестань! У тебя впереди долгая и счастливая жизнь.
— Прости, Александра. Больше не буду. Если ты свободна сегодня вечером, может, сходим поужинать?
Он правда сейчас пригласил меня на свидание? Первое свидание в 21 год. Жаль, что оно не вписывалось в мои планы на вечер. Да и на жизнь тоже.
Сегодня я даже с работы отпросилась, сказав, что буду работать из дома и скину материалы на почту. Я ведь обещала своей малышке, что приеду пораньше. Обнять маленькую крошку — вот о чем я мечтала последнюю неделю. Правда Державину об этом знать необязательно.
— Прости, Артём, не получится. На работе завал, планирую провести в издательстве все выходные, — похоже врать всем вокруг уже входит в привычку.
Мужчина помрачнел.
— Я заслужил хотя бы номер телефона? — он поднял мое лицо за подбородок, всматриваясь в глаза.
— Конечно, — с придыханием сказала, диктуя цифры. — Я пошла?
— Погоди.
Артём наклонился, и не дав опомниться, прижался к моим губам в чувственном требовательном поцелуе.
— Ну все, теперь иди, — кивнул Артём, улыбаясь, как умалишённый.
Я вышла из машины, при этом чувствуя, как горят мои щёки. На всякий случай обернулась по сторонам, поверяя, нет ли рядом знакомых. Все чисто, путь свободен.
В институте меня уже дожидалась взволнованная Кира.
— Я когда-нибудь тебе голову откручу, — пригрозила подруга, но крепко обняла меня.
— Прости, дорогая, мне очень жаль.
