здесь и завтра вечером.
— Конечно. Завтра мы можем приготовить спагетти. Твой отец хочет сегодня вечером пожарить стейки.
Мой живот урчит.
— Идеально. Как в старые добрые времена. — Я не ела стейки, пока не пошла в старшую школу. Когда я была в пятом классе, я подавилась и сильно боялась есть после этого. Вот почему я воздерживалась от тяжелого мяса и ела то, что легко проглотить.
Моя мама вздыхает.
— Так оно и было, не так ли? Рыба по пятницам и стейк по субботам. Только раньше отец жарил тебе гамбургер на гриле, чтобы ты могла полить его соусом барбекю. Когда ты начала есть стейк, наш счет за еду вырос. — Она хихикает и направляется к двери. — Спускайся вниз, посмотрим фильм.
— Буду через секунду.
— Хорошо, милая. — Она выходит за дверь и спускается по лестнице. Повернувшись к окну, я смотрю на реку внизу холма. Мои родители хотели, чтобы мы с Джеком купили их дом, чтобы они могли переехать в дом поменьше, но нам не нужно было все это пространство. Однако теперь, когда мы хотим завести семью, это может оказаться неплохой идеей.
Мой телефон звонит, и на экране появляется имя Джека.
— Привет, детка. Как там дела у тебя? — Отвечаю я.
Он, кажется, рад слышать мой голос.
— Хорошо. Я беспокоюсь о тебе.
— Джек, я в порядке. Я у родителей, собираюсь посмотреть фильм с мамой.
— Еще какие-нибудь сообщения? — Спрашивает он, его голос прерывается.
— Нет, слава богу. Надеюсь, Оуэн скоро позвонит с какими-нибудь новостями.
Он вздыхает.
— Позвони мне, как только что-нибудь узнаешь. Я рву задницу, чтобы закончить как можно раньше. Я постараюсь улететь отсюда завтра вечером и, надеюсь, в понедельник возьму выходной.
— Еще лучше. — Говорю я взволнованно. Пекарня закрыта по понедельникам. — Мы можем провести день вместе.
— Вот на что я и надеюсь. — Он делает глубокий вдох и понижает голос. — Эй, я хочу тебе кое-что сказать, но не хочу этого делать, пока не увижу тебя. Думаю, это то, что нам нужно.
Я снова смотрю в окно и улыбаюсь.
— Думаю, нам нужно еще кое-что. Помнишь, как мои родители предложили продать нам свой дом? Учитывая, что мы пытаемся создать семью, я думаю, это то, что нам нужно.
Он разражается смехом.
— Тебе стоит подождать и послушать, что я скажу, прежде чем мы это сделаем.
— Я заинтригована. Почему ты не можешь рассказать мне сейчас?
Он снова смеется, и так приятно это слышать.
— Потому что это сюрприз. Надеюсь, ты согласишься на это.
Мое любопытство разгорается, но я любитель сюрпризов, так что я справлюсь с мучениями.
— Ладно. Мне не терпится узнать, о чем речь.
Я слышу мужской голос на заднем плане, а затем Джек фыркает.
— Ладно, кексик, мне пора. Я позвоню тебе сегодня вечером. Похоже, я не уйду из этого офиса допоздна.
— Ладно, — говорю я. — Люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
Мы вешаем трубку, и я отхожу от окна, чтобы присоединиться к маме внизу, когда мой телефон снова звонит. Это Оуэн. Торопясь к двери, я легко ее закрываю. Мое сердце вырывается из-под контроля.
— Оуэн, — говорю я, и голос звучит так, будто я пробежала десять миль.
— Эй, Эллс. Есть минутка?
— У меня их куча. Что происходит? — Я меряю комнату шагами.
— Вчера я провел весь день и все утро в поисках подсказок. Мне действительно нужно тебя увидеть. Ты в доме своих родителей?
— Да.
Он с облегчением вздыхает.
— Можно мне зайти?
— Конечно. Я буду ждать тебя.
— Уже еду. — Он вешает трубку, и я спешу вниз. По звуку его голоса я не знаю, хорошие это новости или плохие. В любом случае, я чувствую, что сейчас узнаю что-то, чего знать совсем не хочу.
* * *
К тому времени, как Оуэн приехал в родительский дом, я сгрызла почти все ногти. Выбежав на крыльцо, чтобы встретить его, я затаила дыхание. В его руке папка, и я могу только представить, что внутри. Он одет в джинсы, ботинки и сине-белую клетчатую рубашку, поверх которой надет его любимый коричневый пиджак. Он всегда напоминал мне, как может выглядеть ковбой на западе. Дрожа, я застегиваю куртку, но это не согревает меня.
Я киваю в сторону заднего двора.
— Я знаю, что холодно, но у нас будет больше уединения, если мы поговорим здесь.
Оуэн кивает и следует за мной в беседку в родительском саду. Сейчас зима, поэтому ничего не цветет, что делает ее не уютной. Хотя весной она великолепна. Я сажусь на скамейку, и Оуэн делает то же самое, только напротив меня. Мне не терпится увидеть, что в папке, но это пугает меня больше всего на свете.
— Что у тебя там? — Спрашиваю я его.
Оуэн смотрит мне в глаза и вздыхает, прежде чем сосредоточиться на папке.
— То, что тебе не понравится. Но я могу честно сказать, что это начало.
Он открывает папку, и первое, что я вижу, — это фотография Трэвиса Паркера, моего парня-преследователя, который должен был быть со мной каждую минуту каждого дня. Прочистив горло, Оуэн протягивает мне фотографию.
— Это его нынешняя фотография.
Мои глаза расширяются от увиденного передо мной. Его волосы по-прежнему ярко-белые, и он стоит рядом с вишнево-красным Шевроле Корветт… но он набрал около сотни фунтов.
— Ого, он изменился. Хотя ему, очевидно, все еще нравятся спортивные машины.
Оуэн кивает.
— Он женат и у него двое маленьких детей. На Хэллоуин он был в Нью-Берне с семьей, выпрашивая сладости. Вот где он жил последние пять лет. Это в пяти с половиной часах езды отсюда. К тому же, я уверен, что по фотографии можно сказать, что он точно не тот парень с вечеринки.
— Ясно. — Я смотрю на следующую фотографию, и на ней Трип Арнольд, мой бывший, который угрожал покончить с собой, если я не останусь с ним. Но благодаря настойчивым уговорам Оуэна Трипу не потребовалось много времени, чтобы оставить меня в покое. Я смотрю на его фотографию, и в глубине души я не чувствую, что это он преследует меня. Он выглядит практически так же, только теперь у него есть борода. Фотография была сделана на пожарной станции, и он одет в форму пожарного.
— Полагаю, он пожарный? — Спрашиваю я.
Оуэн вздыхает.
— Ага. В городе Хендерсонвилл. Он женится в феврале. На Хэллоуин он работал на станции.
Кивнув, я отложила фотографию Трипа и покрутила пальцами. По выражению лица Оуэна я поняла, кто будет следующим. Моя грудь сжимается.
Оуэн протягивает мне фотографию Брайана Снайдера, парня, с которым
