— Глеб, милый, — она провела тонкой ладонью по его щеке, — все хорошо. Я сейчас тебе все объясню.
На ее лице была улыбка, полная нежности, ее кошачье-зеленые глаза — ясные и манящие, как всегда.
— С тобой все хорошо? — он не мог поверить.
— Да, — улыбнулась девушка. — И… Мне нужно тебе кое-что рассказать.
— Да… Только… Боже, у меня голова просто раскалывается! Зай, давай я сейчас пойду сварю нам кофе, а потом мы спустимся в бильярдную, что бы я мог выкурить там кучу сигарет, и громко возмущенно орать, не боясь никого разбудить!
— Хорошо, — улыбнулась она.
Бильярдная. Милена сидела на диванчике, сжимая в руках чашку горячего крепкого кофе. Глеб устроился напротив — прямо на бильярдном столе. Чашка кофе и пепельница стояли тут же. Глеб достал из кармана серой, из плотного трикотажа, толстовки, пачку сигарет, зажигалку и закурил. Глеб нервничал, потому что от путаного рассказа Милены ситуация не прояснилась, а наоборот — запуталась и приобрела оттенок абсурда.
— Еще раз расскажи мне все по порядку! — потребовал Глеб. — С самого начала!
— Хорошо. Сегодня ко мне в институте подошла странная девушка, — рассказывала Милена.
— Чем странная? — насторожился Глеб.
— Во-первых — она очень нервничала. Взвинченная была такая. Озиралась вокруг, прятала глаза… Она даже шапку надвинула так, что почти небыло видно глаз.
— Что еще?
— Еще одежда, — Милена сделала глоток кофе. — Видишь ли, она была одета так, словно… Словно раньше она одевалась хорошо, в дорогие добротные вещи, а потом что-то произошло в ее жизни и…
— Милена, при чем тут это все?! — перебил ее Глеб.
— При том! Я не знаю, как это объяснить, но это странно и мне кажется, что это важно! Глеб, я видела в витрине магазина "Эдит" такую-же куртку, как была на этой девушке! Я спросила у Ирки — эта вещь стоит кучу денег!
— При чем здесь тряпки?! — Глеб не понимал, что Милена пытается до него донести.
— Глеб, на этой девушке была дорогущая куртка из последней коллекции, но такая замызганная, словно она в ней по подвалам и чердакам шаталась! И все вещи на ней были вот такими!
— Зай, с каких пор ты у меня обращаешь внимание на шмотки? — усмехнулся Глеб.
— С тех пор, как ты познакомил меня с Никой и Бертой! Давай без шуточек, — попросила Милена. — Неужели тебе не кажется странным все это? Ну где ты видел, что бы человек в дорогом тряпье по подвалам лазил?!
— Ну, хорошо, я не видел таких, — пожал плечами Глеб. — Но вот когда у Яна был летний кризис… Ему на многое было плевать, а на одежду в первую очередь.
— Я не знаю о чем ты, — сказала Милена.
— Да не важно. Дальше!
— Она подошла ко мне и не называя имени, заявила, что нам надо поговорить. Попросила отвести ее в тихое место, что бы разговор был без свидетелей.
— И ты отвела! — Глеб был возмущен. — Почему ты вообще ее послушала, тем более, когда…
Он замолчал. Он понял, что сейчас его нотации не главное, сейчас главным было совсем другое и все же Глеб потребовал:
— Обещай мне, что больше никогда, никогда в жизни ты не будешь так делать!
— Обещаю, — кивнула Милена и продолжила свой рассказ. — Мы с ней разговаривали на лестнице. Почти у самого люка, ведущего на чердак. Там никто не бывает. Она сказала, что мне грозит опасность, но она может помочь. Вот только… Она сказала, что все получится только при условии, что я во всем буду ее слушаться, иначе у нее тоже будут неприятности.
— Что за драма! — не удержался от иронии Глеб.
— Она дала мне номер мобильного и просила позвонить ей, но обязательно из телефона-автомата и сказать, если я буду где-то вечером. Она просила только название клуба и время. По ее плану — через час после названного времени мы должны были встретиться в туалете.
— Ну да, как во всех шпионских кино! — фыркнул Глеб, закуривая новую сигарету. — А если бы мы сегодня вечером никуда не поехали?
— Тогда бы я позвонила ейименно в тот день, когда мы бы собирались куда-то выйти, но она предупредила меня, что это просто необходимо сделать в ближайшие дни!
— Почему?
— Она не объяснила.
— Если она выглядела, как сумасшедшая, то почему ты ей поверила?
— Я не знаю. Просто если я и без нее знаю, что мне грозит опасность, то разве я могу упускать даже маленькую возможность избежать ее?
— Хорошо. Рассказывай дальше.
— Из туалета я должна была выйти так, словно бы я под героином, — Милена запнулась, подняла на Глеба глаза, в уголках ее губ появилась легкая улыбка. — Я никогда не видела людей, которые бы употребляли наркотики, а в частности героини и… Я несколько часов просидела в Интернете в поисках симптомов.
— Получилось убедительно! — заверил ее Глеб. — Я чуть не свихнулся! Можно было как-то меня предупредить?
— Нет, — девушка отрицательно покачала головой. — Если бы ты знал, то… По твоей реакции все было бы ясно.
— Ты думаешь, он следит за нами?
— Я не знаю. Может быть. Выходит все так… По плану этой девушки я должна была сказать тебе правду только завтра, но я так испугалась за тебя…
— Значит, — рассуждал Глеб в слух. — Ты позвонила ей… Номер остался?
— Нет. Она просила звонить из телефона-автомата. Я звонила из института. А саму бумажку с номером я отдала ей в "Сафари" — это было одно из условий.
— Паранойя, — покачал головой Глеб. — Ты можешь описать эту девушку? Как ты узнала ее в "Сафари"?
— Она сказала, что будет с голубыми волосами. А так… Ну, она обычная совсем. Когда она приходила ко мне в институт, она была вообще без косметики, такая бледная, я бы даже сказала блеклая. В черной шапочке надвинутой на самые глаза, в куртке и джинсах. Обычная совсем… А в "Сафари" я ее даже не узнала бы. На ней были очки в пол лица, эти голубые волосы… Одета она была, как эти девчонки — завсегдатаи клубов. Знаешь, такие с ними ассоциации — фрики, "KaZantip", экстази… Макияж у нее тоже был очень яркий…
— Телефон? — простонал Глеб. — Почему ты не переписала ее телефон?!
— Она сказала, что ее могут убить, если…
— Бред! — оборвал ее Глеб. — Это все бред какой-то! Я подозревал, что у этого ублюдка есть помощники, но девушка? И зачем ей это? Зачем?! Зачем ей спасать тебя?
— Я не знаю, — растерялась Милена. — Но может быть она просто на нашей стороне?
— Сомневаюсь, но предположим. Что дальше? Она хотела имитировать героиновый укол, которым угрожал этот утырок? Допустим, что так оно и есть, — рассуждал Глеб. — Что дальше? Если бы тебе сегодня и в правду сделали укол, то… Этот урод звонил мне и по моей реакции, я думаю, было ясно, что так оно и есть…
