голос сел от нахлынувших эмоций. Растеряно посмотрел на Лиду и увидел такой же изумленный взгляд. — С ума сойти можно.
— Ты тоже почувствовал? — удивилась. Читала, что при первой беременности первые шевеления плода ощущаются на восемнадцатой неделе. Неожиданно.
Егор кивнул. Горло сжали стальные тиски. С трудом сглотнул, справляясь с незнакомым ощущением, и оттолкнулся, нависая над изумленной девушкой. Помня о наставлениях Кузьменко, с которым переговорил после отъезда Матвеевой, лег на бок и придвинул Лиду к эрегированному члену.
— Егор… — она робко посмотрела через плечо. Понимала, что он на пределе. Что едва сдерживался. Сама такая же. Сейчас бы как прежде, отдаться грубому, неистовому сексу и взорваться долгожданным оргазмом, но…
— Я буду осторожным.
Слегка прикусил нежную кожу на шее и тут же зализал место укуса, сдерживаясь из последних сил. Не представлял, как можно придержать рвущийся наружу голод. Не только она сейчас обнажена перед ним в своих чувствах. Он тоже оголен. Никогда ни перед кем так не открывался. Никогда так не изводился, буквально до трясучки. Первая любовь не всегда единственная. Не всегда правильная. Иногда она способна исковеркать, испоганить веру в самое лучшее. Ему впервые в жизни захотелось не забрать, а отдать.
— После этого ты просто обязана выйти за меня замуж, — навис над вмиг замершей девушкой, жалея, что не прихватил с собой в Москву недавно купленное кольцо.
Лида моргнула. Если честно, не сразу дошел смысл сказанного. Сердце и так грозило взорваться от переизбытка эмоций, а тут очередная оглушающая новость.
— Это типа предложение сейчас было?
— Типа да, — улыбнулся, продолжая изводить трепетное тело ласками. — От меня романтики не жди. Всё чётко и по существу.
— Да уж… — вздохнула, — и угораздило же в тебя влюбиться.
— А что не так? Могу стать на колени, но это вряд ли что-то изменит.
— Ты - и на коленях – понятия несовместимы, — фыркнула, отметив про себя, что с неё достаточно и признания в любви.
— Вот видишь, я же говорил. Ну, так что там с ответом?
— Ответ узнаешь через пять месяцев. — Откинула голову назад, прогибаясь в спине. Егор накрыл затвердевшие соски ладонями и слегка сжал, заставляя непроизвольно вздрогнуть.
— Лид, вообще-то я серьёзно.
— Я тоже. — Потерлась ягодицами об пах и звонко рассмеялась, услышав над ухом сдавленное рычание. — Поухаживаешь за мной как положено: цветы, свидания, и всё такое.
— Ага, и секс после свадьбы, да?
— Именно.
— А это тогда что сейчас будет, м? — протиснул вздыбленный член в промежность и обхватил Лиду за шею, обездвиживая окончательно.
— Прощальный аккорд, — протяжно выдохнула, почувствовав, как Егор скользнул пальцами свободной руки между сочившихся влагой губок и принялся поглаживать пульсирующий бугорок.
— Прощальный, значит? — прикусил мочку уха, и рассмеялся от ответной реакции. Она задрожала, освобождаясь от накопившегося напряжения, стоило принять первые неглубокие толчки, сорвавшие с губ возбуждающие стоны. Он поддел рукой её бедро и слегка приподнял, заполняя собой до упора. — Это мы ещё посмотрим, прощальный он или нет…
Март 2000 год
Весна в этом году не спешила. Помнится, в 99-м ещё со Стретения всё начало таять, играть на солнце разноцветными переливами, в воздухе пахло теплом. В этом году не так. Уже и восьмое марта прошло, а снег так и не сошел, продолжая лежать на обочинах дорог серой безликой массой и припорашивать крыши домов легким покровом.
Пускай и любила зиму, но организм уже устал от холода, северных стылых ветров, затяжных вьюг. Хотелось теплого солнышка, верениц диких уток в небе, журавлиных ключей.
Не было ни тех, ни тех. Не спешили в родные края, чувствуя присутствие холодов.
Лида вздохнула, повернувшись к окну спиной и обвела свою комнату неспешным взглядом. Кроватку, основную часть детских вещей Егор купил на прошлой неделе и забрал к себе домой, заявив, что после родов они будут жить вместе. Будут. Кто ж спорит.
Улыбнулась, вспоминая, с каким упорством и рвением он добивался её на протяжении пяти месяцев. Любой бы растаял от такого напора. И знал ведь, что будет его, но всё равно нервничал. Видела, как переживал, что не может проводить с ней все дни напролет, что вынужден оставлять, уезжая на несколько дней. Постоянный тонус матки потрепал нервы всем, а ему - особенно. Он не находил себе места от одной только мысли, что может не оказаться рядом в нужный момент.
Любое испытание – проверка чувств. Казалось бы, куда уж больше? А нет. Постоянно что-то не так. Должность Егора, её состояние, частые пребывания в больнице на так называемых сохранениях, его задержки на работе – всё это ещё больше распаляло их чувства, укрепляло любовь. Потому что на любую разлуку, на любую проблему у них выработался самый стойкий в мире иммунитет. Потому что любили настолько сильно, что порой становилось страшно.
Ни капельки не жалела, что не ответила сразу «да». Оно того стоило. Пускай это всего лишь формальность, но её ожидание вносило своеобразную перчинку в их отношения. Егор жутко бесился, не имея возможности заявить на неё законные права, а её такая позиция только забавляла. Никто не говорил, что будет легко.
Под письменным столом стояла подготовленная сумка с вещами первой необходимости. Хорошо, что удалось отпроситься домой на пару дней. Устала уже от больницы. Устала от ожидания. Поскорее бы родить.
Подошла к сумке и неуклюже наклонившись, ещё раз перебрала её содержимое. Не хотелось что-нибудь забыть. Так, кажись, всё на месте. Ох уж это волнение, как на пороховой бочке. Кузьменко сказал не волноваться и спокойно ожидать схваток. Смешной, конечно. Как тут можно быть спокойной?
Прикоснулась рукой к животу и с любовью погладила его. Ева… Именно так Егор назвал их дочурку. И главное, железно заявил, что будет девочка, и что он уже выбрал имя. Лида не возражала. Ева так Ева. Студинская Ева. Красиво. Не хотела расстраивать, напоминая, что он мог и ошибаться. Откуда вообще взялась уверенность в том, что родится девочка? Экстрасенс, блин. Но когда на одном из УЗИ Ян Анатольевич подтвердил его заявление – стало даже как-то не по себе. Она, в отличие от любимого, такой интуицией не располагала.
— Ева, давай, не мучай маму, уже пора, — произнесла с любовью и улыбнулась. Егор общался с малышкой, прикладывая ладони к животу. И что самое поразительное,
