Пока мой сын будет расти без меня? – вопреки озвученному упрёку, голос Лёвы звучал очень спокойно. И даже как-то смиренно.
– Сейчас ты всё равно ничем не поможешь. Дай ей время прийти в себя после родов. Да и Арсению нужно окрепнуть.
– Можно я хотя бы звонить буду?
– Да, конечно. И я передам ей твои слова, – сказал он. И Лёва думал, что тот положит трубку, но к его удивления Максим заговорил снова: – Как Мира?
– Хорошо, – Лёва усмехнулся, глядя на смотрящую на него сестру. – Лучше, чем я. Её ведь просто любимый человек бросил, а у меня ещё и сына отобрали.
– Не иронизируй, – парировал Макс. – Твой сын только сегодня родился.
– Арсений… – протянул Лёва. И вдруг встрепенулся и твёрдо произнёс: – Арсений Львович Мишин.
– Маша не согласится, – возразили в трубке.
– Макс, – хитрым тоном позвал Лев. – Давай поможем друг другу. Я в долгу не останусь, обещаю. Пусть у моего ребёнка будет моя фамилия.
В этот раз Максим молчал дольше. Казалось, он просто ищет подходящий повод для категоричного отказа. Но эти выводы оказались преждевременными.
– Ладно, но для этого нужен твой паспорт, – сдавшись, сказал Макс.
– Я сам тебе его привезу. Когда их выписывают?
– Ты что хочешь, чтобы у неё истерика случилась? Заявишься на выписку?
– Я со стороны понаблюдаю. Обещаю, если она не пожелает меня видеть, подходить не стану.
– Ну, только если так.
– И Макс… скажи ей, что я очень соскучился. Что… с ума тут схожу без неё и вообще.
– Ещё что-нибудь?
Лёва вздохнул и добавил:
– Люблю её больше жизни, – тихо проговорил он. – Её и Арсения.
Мира слушала их разговор молча и почти не шевелясь. И благо в тишине большого зала ей без труда удавалось различать каждое слово Максима, каждую его интонацию. Как только она поняла, с кем именно беседует Лёва, то даже хотела подняться и вырвать трубку. И, наверно, поступила бы именно так, если бы знала, что сказать. Но в голову как назло не приходило ни единой мысли. Поэтому она просто перебралась поближе и с жадностью и упоением слушала любимый голос. А когда Макс спросил у Лёвы о ней – едва не растаяла от накрывающего душу безграничного счастья.
Когда же эти двое договаривались встретиться, она твёрдо решила, что тоже поедет. Поэтому слова Макса стали для неё настоящим ударом.
– Машу выпишут в среду. Мы с тобой встретимся до этого момента. Время и место сообщу позже, – говорил он. А потом неожиданно добавил: – Приезжай один. И не говори Мире про нашу беседу.
– Хорошо, – безоговорочно согласился Лёва, даже не глядя в сторону ошарашенной девушки. Сейчас его не волновало ничего кроме возможности увидеть своего сына и его мать.
На этом разговор был закончен.
А спустя ещё десять минут с громким скандалом из кабинета выбежала разъярённая Мирослава. Лёва даже слушать её не стал. Просто поставил перед фактом, что она с ним никуда не поедет. Да ещё и информацией делиться отказался. Это окончательно вывело её из себя. Она даже кричала ему в лицо, что он ей не брат, что завтра же уволится из его агентства! Обещала исцарапать его драгоценную Ауди, а ещё намазать её валерианой и натравить котов. Она вообще много чего ему наговорила. И даже не постеснялась сказать, что такой козёл как он, не достоин такой девушки как Маша. После чего её фактически выставили за дверь.
– Хочешь увольняться – увольняйся! – кричал Лёва ей вслед. Ему тоже нужно было куда-то выплеснуть все накопившиеся эмоции, и эта перепалка с Мирой оказалась как нельзя кстати. – Только чем ты за квартиру платить собираешься?! Сама же решила больше не брать деньги у отца.
Это напоминание быстро вернуло её в реальность. Ведь Мира действительно, уже четыре месяца жила одна. С первой же полученной зарплаты сняла себе квартиру и заявила папе, что будет учиться самостоятельности. Тот, как ни странно, не возражал, и даже сам помог ей перевезти вещи. А ещё, по её же просьбе, забрал обратно все карточки, кроме одной, которая осталась в качестве «неприкосновенного запаса» на всякий случай. Вдруг у любимой доченьки неожиданно закончатся все сбережения, а заботливого папочки не окажется в городе?
Но пока Мира прекрасно справлялась и сама. Кстати, опыт самостоятельного заработка на многое ей открыл глаза. И теперь она не понаслышке знала, что же это за страшное слово «экономия».
– Вот и не уволюсь! – громко выпалила она с другого конца длинного коридора, в то время, когда Лёва продолжал стоять в дверях. – Буду тебе ежедневно на мозг капать! А Макса – сама найду. Без твоей помощи!
– Что-то я в этом сомневаюсь! – Лёва усмехнулся и, привалившись плечом к дверному косяку, скептично осмотрел насупившуюся девушку. Сейчас он просто упивался всеми этими эмоциями, которые так долго были для него недоступны и, можно сказать, даже получал от этой ругани настоящее удовольствие.
– Спорим?! На твою машину! – предложила она.
– Нет, – Лёва покачал головой. – Сама в свои игрушки играйся, а у меня много других, куда более важных дел
Она грозно вскинула руку и, ткнув пальцем в его сторону, угрожающе сверкнула глазами.
– Вот и не лезь больше в мою песочницу! – крикнула она, заметив, что он намеревается скрыться за дверью. – Ты мне больше не брат!
Но он снова проигнорировал её реплику. И вместо ответа она услышала, как щёлкнул механизм замка. Вот так её фактически послали куда подальше, и Мира не придумала ничего лучше, чем просто отправиться по указанному адресу.
И плевать ей на Лёву. Если она ему не нужна, то и не надо!
Наверно принципиальность и упрямство Миры, на самом деле, родились раньше её самой, потому что с того дня она общалась с Лёвой исключительно как подчинённая с руководителем, и ни разу не переступила эту черту. А он будто и не замечал этого… а может не хотел признавать очевидного. Ведь сам же её оттолкнул, хоть и знал, что наладить всё будет очень непросто.
***
В полупустом зале ресторана в это время почти не было посетителей. Что не удивительно, ведь пик посещений в подобных заведениях обычно приходится на вечер, а сейчас часы показывали только десять утра.
Василий Фёдорович сидел у окна и задумчиво крутил в пальцах стакан с соком. Изначально он не собирался сюда заходить, предпочитая провести предстоящий ему трудный разговор в ближайшем скверике. Но сегодняшняя изматывающая жара быстро изменила его планы.
Сентябрь в этом году оказался больше похож на июль. Солнце палило так, что находиться под
