Она распахнула дверь; все двери, выходящие в верхний холл были распахнуты настежь; отовсюду слышались крики и торопливые шаги, внизу хлопнула входная дверь, кто-то вбежал. Хенни бросилась к лестнице. Альфи в пижаме и Эмили в пеньюаре и бигуди уже спустились по ней почти до середины.
И внизу, о Боже! Внизу валялось разбитое инвалидное кресло со все еще крутящимися в воздухе колесами, тогда как Фредди… Фредди лежал недвижимо. На полу, весь в крови, широко раскинув в стороны руки…
Повариха выронила из рук поднос и осколки посуды разлетелись по всему холлу. Две молоденькие горничные стонали, опустившись на пол. Из кухни выбежал один из сельскохозяйственных рабочих Альфи. Другой схватился за телефонную трубку. Люди бегали вверх-вниз по лестнице. Казалось, все они вдруг сошли с ума.
Кто-то прикрыл ладонью глаза Хенни, принуждая ее отвернуться. Прижатая к стене, она попыталась высвободиться.
– Что случилось? Как?
– Он был один. Он сам это сделал.
– О мой Бог!
– Лия, не смотри, вернись к себе!
– Мег, возьми Хэнка и закрой дверь. Не выпускай его из комнаты.
– Кто-нибудь, вызовите же, наконец, врача! Карету скорой помощи!
– Виски! Бренди!
– Холодной воды.
– Поднимите его.
– Не трогайте его.
– Он умер.
Альфи ринулся по лестнице наверх.
– Кто-нибудь, позаботьтесь о маме… Боюсь, как бы у, нее не случился инфаркт. И о Лии. Нет, Хенни, тебе нельзя вниз. Мы с Беном справимся вдвоем, и скоро приедет карета скорой помощи. Женщины, оставайтесь все наверху. Нет, Хенни, нет! О, Господи, держите же ее!
Они схватили ее; она услышала собственный крик, но тут же подавила его, понимая, что они и так все в полной растерянности и она только отвлекает их, не давая полностью сосредоточиться на оказании помощи Фредди.
– Помоги ему, – прохрипела она еле слышно.
И услышала в ответ полный боли и печали голос Альфи, который все еще прижимал ее к стене. – Хенни… он умер.
Дом, похоже, был полон народа. Внизу то и дело хлопала входная дверь и по лестнице все время ходили. Вокруг ее постели стояли какие-то люди и она услышала, как кто-то – должно быть, врач – сказал:
– Примите это. Это поможет вам на какое-то время заснуть.
Когда она проснулась, подле нее кто-то сидел.
– Все в порядке, – сказала Эмили, – я с тобой.
– Мне надо выйти на улицу, – прошептала с трудом Хенни. Губы у нее пересохли, и язык едва ворочался во рту.
– Нет-нет, – голос Эмили был строгим. – Лежи. Для тебя это сейчас самое лучшее, Хенни.
Зазвонил телефон. Смутно она сознавала, что за стенами ее комнаты ни на минуту не прекращается какое-то движение. Ах, да, конечно: умер Фредди.
– Я этому не верю, – проговорила она вслух. Эмили молча погладила ее по руке.
– Где Лия?
– Спит. Врач дал ей успокоительное.
– Бедная Лия.
Эмили продолжала гладить ее по руке. Пальцы ее были сухими и холодными.
– Ты очень добра, Эмили. Ты ничего не говоришь, и это хорошо.
– А что говорить? Разве только, что все мы любим тебя и мы здесь, с тобой.
Хенни уткнулась лицом в подушку. По телу ее прошла судорога, но слез не было. Казалось, что-то с силой давит ее изнутри, как воздух в бумажном пакете, когда ты его надуешь, и если не выпустить этот воздух, то произойдет взрыв.
Одним рывком она соскочила с постели, оттолкнув в сторону Эмили.
– Я хочу на воздух!
– Нет-нет, снова пошел дождь, ты промокнешь. Хенни, куда ты, постой…
Но она уже сбегала вниз по лестнице, у подножия которой он лежал совсем недавно в луже собственной крови. Но тут уже все убрали; на паркетном полу был золотистого цвета шелковый восточный ковер.
Эмили взмолилась:
– Дождь льет как из ведра, Хенни. Куда ты идешь? Послышался голос Бена:
– Пусть идет. Возможно, ей сейчас это необходимо. Мы не будем упускать ее из вида и не дадим уйти слишком далеко.
Дождь с силой хлестнул ее по лицу, едва она вышла за дверь. На мгновение, растерявшись, она застыла, не зная, куда идти, ощущая лишь потребность идти куда-то. Наконец она бросилась под защиту деревьев, небольшой рощицы, которую Альфи называл своим лесным участком. Она обхватила руками ствол и прислонилась щекой к шершавой коре, не замечая, что та ее царапает. Она обнимала дерево так, словно пыталась впитать в себя его жизнь.
Мертв! Изуродован и мертв! Чтобы гнить теперь, как темно-лиловые листья, что лежат всю зиму там, куда их смело ветром; как тела маленьких пушистых зверьков или птиц, которые ты так часто видишь по обочинам дороги, куда их отбросили промчавшиеся мимо машины.
Почему? Фредди, мы заботились о тебе так хорошо, как только могли. Мы бы всегда о тебе заботились.
Неужели жизнь ничего не стоит, даже если у тебя нет ног?
Две сильные руки взяли ее за плечи.
– Вы не можете стоять здесь, Хенни, всю ночь, – произнес мягко Бен Маркус. – На улице холодно и вы насквозь промокли.
Она подняла голову. Обычно веселые глаза Бена были сейчас серьезны и полны печали.
– Я хочу остаться здесь одна, – сказала она.
– Вы не должны этого делать. Вам нельзя сейчас болеть. Мы не позволим вам, моя дорогая.
Голос был твердым, очень добрым, очень… мужественным. Такому голосу нельзя было не повиноваться. Она задрожала. И, ощущая себя как в тумане, позволила ему отвести ее назад в дом.
В гостиной была какая-то суматоха; все прекратилось, как только Хенни с Беном вошли. Замерзшая и промокшая насквозь, она стояла в дверях, тупо спрашивая себя, что еще могло произойти. Затем она заметила, что Альфи держит в руке лист бумаги, и Лия плачет.
– Что это? Дай мне его, – потребовала Хенни у Альфи, который пытался спрятать лист за спиной.
– Это касается Фредди, не так ли? Я хочу это видеть. Дай мне его! Отдай же!
На листке было лишь несколько слов, написанных рукой Фредди:
«Я потерял все. Надеюсь, ты будешь счастлива с Беном. Он более мужчина, чем я».
– Что все это значит? – вскричала Хенни. Никто ей не ответил.
Мег тряслась, и слезы градом катились по ее щекам.
– Я не собиралась ничего говорить! Я не хотела, чтобы были какие-то неприятности, но когда они нашли записку, все выплыло наружу, то, что я знала, то, что мы видели с ним вчера у пруда…
Заговорила Лия:
– Все в порядке, Мег. Ты имела полное право рассказать обо всем, что тебе было известно.
Хенни бросила дикий взгляд на Лию и Бена.
– Так это правда? Вы… вы двое?.. Лия взмолилась:
– Все совсем не так, как вы думаете. Как это все ни ужасно… правда заключается в том, что я все равно осталась бы с Фредди до конца жизни. Я никогда бы его не бросила. Неужели вы могли подумать, что я на такое способна?
В грудь Хенни кто-то словно ткнул раскаленным железом. Она с силой сжала спинку стула.
