Став главой комитета по подготовке благотворительного приема, Аннализа первым делом перенесла его в отреставрированную «Плазу». Выйдя из лимузина, присланного за ней Аннализой, Инид одобрительно кивнула. Теперь, когда этот прославленный отель снова распахнул свои двери, Нью-Йорк должен стать прежним. С этой мыслью она медленно пошла к парадному входу по устланным ковровой дорожкой ступенькам. По обеим сторонам сгрудились папарацци. Услышав, как они выкрикивают ее имя, Инид задержалась и кивнула головой с аккуратной прической. Ей доставляло удовольствие то, что папарацци все еще хотели ее запечатлеть. В здании гостей встречал строй волынщиков. Инид взял под руку молодой человек в черном костюме.
— Вот и вы! Добро пожаловать! Аннализа Райс попросила меня вас проводить.
— Благодарю, — сказала Инид. Филипп вызвался быть ее кавалером, как в былые времена, но она отказалась. Она обойдется без провожатого, и потом, Филипп теперь жених, ему надо быть с невестой. Она настояла на своем: Филипп с Шиффер приехали раньше ее, чтобы успеть дать интервью, — что ж, так и должно было быть.
Гости собирались в бело-золотом зале на третьем этаже. Инид всегда поднималась туда по мраморной лестнице, как будто специально построенной для киносъемок, но сейчас услужливый молодой человек повел ее к лифту. Оказавшись в металлическом ящике, Инид удрученно покачала головой.
— Полнейшее не то, — пробормотала она.
— Простите? — не понял провожатый.
— Не обращайте внимания. Не важно.
Лифт доставил их в просторный холл, где всегда устраивали коктейли, и Инид почувствовала себя лучше, убедившись, что все здесь осталось как раньше. Появилась Аннализа Райс, расцеловала Инид и сказала:
— Я так рада, что вы приехали!
— Ни за что не пропустила бы такое событие, моя дорогая, — заверила ее Инид. — Это же первый ваш крупный благотворительный проект! Вы председатель комитета, вам и речь произносить! Председатели всегда выступают с речами.
— Да, я кое-что набросала.
— Молодчина! — похвалила Аннализу Инид. — Нервничаете? Не стоит. Не забывайте, вы знакомы с самим президентом.
Аннализа взяла Инид за руку и отвела в сторонку.
— Пол совершил ужасный поступок. Он только что мне в этом признался. Это выплыло, когда мы готовились выхо…
Инид прервала ее на полуслове:
— Что бы это ни было, забудьте. Выбросьте из головы. Ведите себя так, словно все замечательно, как бы вы себя ни чувствовали. Это то, чего все сейчас от вас ждут.
— Но…
— Билли Личфилд посоветовал бы вам то же самое, — сказала Инид. Видя на лице Аннализы ужас, она ободряюще потрепала ее по руке. — Позаботьтесь об улыбке, дорогая. Так-то лучше! Идемте! Тут столько народу, и все жаждут с вами поболтать!
— Спасибо, Инид, — сказала Аннализа.
Инид вошла в зал. Вдоль стен стояло несколько длинных столов под белыми скатертями, на которых были выставлены объекты для продажи. Инид задержалась перед большой цветной фотографией колоссальной яхты. Внизу предлагалось описание яхты и подписной лист, на котором желающие могли записывать свои ставки. «“Импрессор”, — прочла Инид, — длина — двести пятьдесят футов, четыре каюты с двуспальными кроватями, команда — 12 человек, в том числе инструкторы по йоге и подводному плаванию. Свободна с июля. Минимальное предложение — 250 тысяч в неделю».
Инид подняла глаза и увидела рядом Пола Райса.
— Советую попробовать поторговаться, — сказала она.
Пол молча таращился на нее — по мнению Инид, так он обычно реагировал, если приходилось разговаривать с почти незнакомыми людьми.
— Вы считаете? — сказал Пол. — Зачем?
— Все мы знаем про ваш аквариум, дорогой, — приступила к разъяснению Инид. — Понятно, что вы любите рыб. На борту яхты есть инструктор по подводному плаванию. По-моему, океан — все равно что огромный аквариум. Вы когда-нибудь погружались с аквалангом?
— Нет, — признался Пол.
— Я слышала, этому очень легко научиться, — заметила Инид и двинулась дальше.
Удары гонга позвали на ужин.
— Нини! — воскликнул Филипп, высмотревший в толпе свою тетушку. — Весь вечер тебя ищу. Где ты пропадала?
— Немного поболтала с Полом Райсом.
— Зачем он тебе понадобился? Тем более после всех неприятностей, которые он устроил у нас в доме.
— Мне нравится его жена, — заявила Инид. — Вот было бы замечательно, если бы с Полом что-нибудь случилось и Аннализа осталась в квартире без него!
— Замышляешь убийство? — рассмеялся Филипп.
— Конечно, нет, дорогой, — ответила Инид. — Но такое уже бывало.
— Убийства? — подсказал Филипп, качая головой.
— Нет, дорогой мой, — невозмутимо возразила Инид, — несчастные случаи.
Филипп улыбнулся и повел ее к главному столу. Их места были рядом с Аннализой и Полом, с Шиффер, разумеется, и еще с несколькими людьми, которых Инид не знала, но которые оказались партнерами Пола по бизнесу. Шиффер сидела рядом с Полом, по другую руку от нее располагался Филипп, дальше — Инид.
— Замечательный прием, — сказала Шиффер Полу, пытаясь завязать беседу.
— Полезный для бизнеса, не более того, — отрезал Пол.
Филипп дотронулся до затылка Шиффер, она наклонилась к нему, и они поцеловались. Аннализа, следившая за ними через стол, испытывала зависть. У них с Полом теперь ничего подобного не будет, подумала она. Вставая, она задавалась вопросом, что же будет у них.
Она направилась к кафедре. Ее речь уже была выведена на повернутый к ней монитор. Аннализа перевела взгляд на море лиц. Одни ждали, что она скажет, другие откровенно скучали, развалившись в креслах. Почти все эти люди выглядели очень самодовольными — но почему бы и нет? Ведь они богачи, владельцы вертолетов, самолетов, загородных особняков. И произведений искусства. Этого добра у них навалом. Аннализа с Полом — убедительный пример. Она взглянула на мужа. Он барабанил пальцами по столу, словно считал минуты до завершения приема.
Она сделала глубокий вдох и, отвернувшись от монитора, заявила:
— Этот вечер мне бы хотелось посвятить Билли Личфилду.
Пол резко вскинул голову. Аннализа продолжила:
— Билли отдал всю свою жизнь искусству как антитезе денег, хотя это звучит, возможно, нелепо для тех из вас, кто принадлежит к миру финансов. Но Билли знал истинную цену искусству: она не в том, сколько стоит полотно, а в том, что дает искусство душе. Все ваши сегодняшние пожертвования пойдут детям, жизнь которых лишена искусства. Но благодаря фонду «Царь Давид» мы можем это изменить. — Аннализа улыбнулась, перевела дух и продолжила: — В прошлом году мы собрали больше двадцати миллионов. Сегодня вечером надеемся собрать еще больше. Кто хочет встать и сделать первый взнос?
