Элизабет-Энн постоянно терзал страх перед переменой, и она всегда старалась держаться поближе к мисс Велкер. Как оказалось, она имела все основания страшиться перемены, потому что вскоре к устным оскорблениям прибавилось и физическое унижение.
Каждый день начинался для Дженни и Элизабет-Энн одинаково, Эленда будила их в половине шестого, наливала в два эмалированных таза горячую воду, а холодную дети сами приносили со двора. Затем девочки одевались и шли через улицу в кафе «Вкусная еда», где Эленда кормила их завтраком, одновременно готовя все необходимое для приема первых посетителей. После завтрака каждая из девочек занималась своими домашними делами, после чего тетя вручала им аккуратно завернутые и перевязанные бечевкой завтраки. Обычно она давала им по два куска домашнего хлеба с холодной грудинкой и яблоко или грушу. Перед выходом Эленда придирчиво осматривала каждую девочку и напоминала, что надо вести себя хорошо и прилежно учиться. Поцеловав каждую на прощание, Эленда, стоя на крыльце, с гордостью смотрела, как девочки направляются по Мейн-стрит в школу. А про себя думала: «Они совсем как сестры». Она радовалась в душе, что девочки, как ей казалось, начинали ладить друг с другом. Но как жестоко она заблуждалась.
Дженни оглянулась через плечо: дом остался позади.
— Не иди рядом со мной, — ядовито бросила она Элизабет-Энн.
Девочка посмотрела на нее пристально и пошла в школу одна. Дженни подождала немного, затем свернула в боковую улицу и прошла мимо дома миссис Питкок. В конце улицы она помедлила и пошла обратно, снова проходя мимо того же дома. Несколькими минутами позже ее догнала Лоренда Питкок.
— Ты что, забыла? — задыхаясь, выговорила она. — Ты должна была ждать меня у эстрады. Мы же с тобой договорились.
— Где хочу, там и хожу, — со смехом ответила Дженни, с вызовом тряхнув косами.
— Если бы мама тебя заметила и поняла, что ты меня ждешь, мне бы влетело.
— Снова отлупили бы? — лукаво осведомилась Дженни.
— Меня не бьют, я же тебе говорила, — рассердилась Лоренда.
— А я вот слышала другое, и потом, после того как твоя мама с другими женщинами приходила к нам, ты несколько дней с трудом садилась.
— Неправда!
Дженни громко расхохоталась. Лоренда больно схватила ее за руку. Дженни перестала смеяться и посмотрела на подругу с вызовом. Лоренда отпустила ее руку, потом поддела носком туфли камешек и, проследив за ним взглядом, пробормотала:
— Мне иногда кажется, что ты меня совсем не любишь.
— Мне все равно, что ты думаешь, — пожала плечами Дженни. — Хочешь яблоко? — Она протянула Лоренде свой пакет с завтраком.
Лоренда покачала головой. Некоторое время они шли молча. Когда девочки уже подходили к школе, Дженни повернулась к подруге и с улыбкой сказала:
— Есть идея. Но мне понадобится твоя помощь, и нужно, чтобы другие тоже участвовали.
— Это насчет уродки? — живо откликнулась Лоренда.
Дженни кивнула:
— Больше она в школе не появится.
Услышав это, Лоренда даже остановилась и уставилась на Дженни.
— А ты уверена?
— Конечно. Могу я на тебя рассчитывать?
Лоренда смущенно спросила:
— А мне за это не влетит?
— Не думаю, — ответила Дженни. Она на минуту задумалась, и лицо ее просветлело. — Но даже если в школе тебе и попадет, то мама не будет тебя ругать, если эта ненормальная перестанет ходить в школу, ведь так?
Лоренда усмехнулась, а Дженни обняла ее за плечи и наклонилась к ней с заговорщическим видом. Девочки медленно приближались к школе.
— Я все рассчитала, — негромко проговорила Дженни. — Мы все устроим завтра во время перемены. У нас достаточно времени, чтобы как следует подготовиться. Я отвлеку мисс Велкер, так что она вам не помешает. Вот что вы должны будете делать…
Наступил полдень следующего дня.
Мисс Велкер, нахмурившись, смотрела на класс. Неодобрение и беспокойство сквозили в ее темных глазах, об этом же говорили поджатые узкие губы. Что-то ей не нравилось в детях, вызывало смутную тревогу. Уж слишком тихо и примерно они себя вели: руки — на партах, сидят все прямо и тихо. Что-то в этом было противоестественное.
Мисс Велкер — женщина средних лет, смуглая, с пучком непослушных седых волос, проработала в школе двадцать два года и во многом полагалась на внутреннее чутье. Она гордилась тем, что могла предугадать разного рода неприятности. И теперь она чувствовала: что-то должно произойти. Все утро дети вели себя слишком хорошо, но глаза их выдавали — в них горел беспокойный огонек, словно они чего-то ждали. Что-то должно было случиться. Если бы она только знала правду!
Медленно, словно нехотя, потянулась мисс Велкер за медным колокольчиком на своем столе, подняла его за деревянную ручку, подержала, раздумывая, и наконец встряхнула колокольчик только один раз.
И в ту же минуту дети сорвались с мест и ринулись к двери, топая, как стадо слонов. Они, видимо, собирались играть в игру «прикрепи ослику хвост». Выходя из класса, Лоренда взяла с полки «хвостик» — несколько связанных вместе ремешков из сыромятной кожи, к которым сверху через узел крепился штырь. Ослик был выпилен из доски и прибит к школьному забору. Никто не помнил, сколько времени он там находился. От непогоды и солнца дерево постепенно менялось и стало такого же цвета, как настоящий ослик. Родители нынешних школьников помнили, как сами играли в эту игру, только вот «хвост» время от времени приходилось менять.
Мелисса Велкер собрала книги, отодвинула стул и собралась встать, когда заметила Дженифер.
— Ты что-то хочешь мне сказать? — удивленно спросила учительница. — Разве ты не идешь играть?
— Я плохо разбираюсь в делении, — робко произнесла Дженни. — Я подумала…
Мисс Велкер опустила руки на стол и, недоверчиво прищурившись, заметила:
— Но ведь ты хорошо занимаешься и за последнюю контрольную у тебя высокий балл.
Дженни заставила себя улыбнуться.
— Да, конечно, но мне хотелось знать еще лучше. И я не все понимаю в дробях. — Она покусывала нижнюю губу и украдкой поглядывала на раскрытую дверь.
— Ну, хорошо, Дженифер. Прикрой дверь и давай посмотрим, что у тебя не получается, — со вздохом проговорила мисс Велкер.
Дженни едва смоглд скрыть довольную улыбку. Теперь оставалось задавать учительнице вопросы, чтобы на полчаса задержать ее в классе, — на это они и рассчитывали.
В это время Элизабет-Энн медленно ходила по школьному двору, понурив голову. Прохладный день дарил свежесть и вселял бодрость, а в воздухе уже чувствовалось приближение зимы: его приносил ветер, дувший с севера. Девочка продрогла, несмотря на теплый свитер. Она ничего не замечала вокруг, ее как бы окружала невидимая стена, которую она воздвигла между собой и другими детьми.
