— «В руки» — точное выражение; ты заметил, что его инициалы составляют слово «рука»?
— Да, действительно. Но человек он безвольный, — комментировал Тэлли, набив рот шоколадом. — Очень благородно с его стороны субботу посвятить нам.
Возможно, попав на родину своих предков, Тэлли вдруг почувствовал необычную доброжелательность к этому человеку.
Единожды начав, их гид в юбке продолжал словесную осаду во время осмотра разросшегося фруктового сада, который тянулся за домом, отделяя его от конюшен и хозяйственных пристроек.
— Конечно, я помню Талиску, когда она была очень славным местом, — рассказывал Рэмсей-Миллер. — Охота на дичь, рыбная ловля, пикники, теннис и все такое. Вон там, видите, старый теннисный корт, и в конце за конюшнями последний лорд построил корт для сквоша[9]. Это даже вызвало неодобрение в свое время, потому что местные жители не отличали сквош от крикета, но старик в тридцатых годах учился в Эдинбурге, когда сквош только-только входил в моду. Конечно, корт и сейчас там, но я не знаю, в каком он состоянии. Его забросили на целые годы, как и бильярдную. Вы ее нашли? Это по другую сторону башни, видели? Хорошо. Немного как в ночном кошмаре, да? Не знаю, как они могли играть без электричества — должно быть, с лампами Тилли или с чем-то другим. Конечно, электричество сейчас не очень надежно, но, по крайней мере, остров подсоединили к главной линии электропередачи, а это великое дело, из-за водоснабжения. Вода подается из резервуара на вершине холма, который я вам позднее покажу. Хотите осмотреть всю постройку со стойлами? Это молокоприемная и маслобойня, а также помещение службы, все стойла и хлева.
Тихий, бесконечный поток информации и сплетен сопровождал Тэлли и Нелл, как радиокомментарий, пока они осматривали различные постройки за замком. Часть конюшен была перестроена в гаражи и навесы для тракторов, но старый корт для сквоша остался нетронутым, только стены его потрескались, а пол был грязным, но ровным, потому что каким-то чудесным образом сохранилась крыша.
— Думаю, тут они хранили сено, — неожиданно сказал Тэлли, опускаясь на колени, чтобы изучить узкие, плотно подогнанные доски. — Просто счастье, что пол не прогнулся и не покоробился.
— Вы играете в сквош? — с интересом спросил Эндрю Рэмсей-Миллер. — Сам я всегда играл, когда учился в колледже, но тут, в Лорне, конечно, нет корта, и поблизости, как мне известно, на сотни миль его нет.
— А где дом управляющего? — спросил Тэлли, завладев вниманием гида. — Мы ведь его еще не видели, верно?
— Он на холме. Если вы здесь все осмотрели, мы можем туда отправиться.
Старый дом бабушки Кирсти поразил экскурсантов. То, что они увидели, трудно было назвать домом. Это была просто-напросто прихожая с кухней и небольшая жилая комната. Еще две комнаты располагались под крышей, до них добирались по лестнице, которая была чуть длиннее трапа. Возможно, это был когда-то один из первых домов династии, существовавших еще с тех времен, когда к замку не пристраивали особняк. Стены дома были толщиной в два фута, сооружены из необработанных камней, собранных на склоне холма; трещины заполнены вереском, а внутри — грубо оштукатурены. Даже в теплый июньский день внутри было холодно; только узкие полоски солнечного света, пробивающегося сквозь крошечные окошки, освещали печальные комнаты. Полы на нижнем этаже были каменные, а наверху из неровно постеленных досок. Единственным местом, где взрослый мужчина мог стоять во весь рост, было место под слуховыми окнами.
Нелл удивлялась, как ее прабабушка смогла вырастить шестерых детишек в такой тесноте и почему Кирсти хранит в памяти только хорошие воспоминания о доме, где удобства ни к черту.
Тэлли с недовольным видом осматривал маленький коттедж, не делая никаких заметок в своей книжке, но отметив каждый недостаток недоверчивым хмыканьем. Он взобрался по шатким ступенькам на верхний этаж, согнувшись почти вдвое, чтобы осмотреть комнаты мансарды из конца в конец, и выглянул в окошки через лопнувшие стекла вниз, где у подножия холма стоял величественно большой дом. Несколько минут Тэлли даже задержался около наружной уборной, от которой исходило зловоние.
Наконец он сказал:
— Здесь на самом деле жил управляющий? Я-то думал, что у лошадей конюшни получше.
Эндрю Рэмсей-Миллер кивнул.
— Однако это правда, — согласился он. — Старый лорд имел репутацию строгого хозяина. Он был настоящий старый деспот, если хотите знать мое мнение. Для местного населения лорд вообще ничего не делал, кроме того, что выгнал их с острова и посоветовал им селиться, где угодно. Лорд ценил свое уединение, как они говорят. Здесь жили только семья управляющего и слуги.
Спускаясь к подножию холма, Тэлли оставался угрюмым и молчаливым; его прежняя доброжелательность улетучилась, и записную книжку он спрятал в карман. Нелл неожиданно почувствовала благодарность за бесконечный монолог гида, потому что добрых полчаса Тэлли олицетворял собой странствующего монаха, погруженного в собственные мысли, и только иногда смотрел отрешенным взглядом на то, что ему показывали. Они сели в «лендровер» и поехали к мосту. Там Нелл, облокотившись на каменный парапет, любовалась темными, бурлящими водами пролива. Наступило время прилива, и поток бился о гранитные своды прямо под ее ногами.
— Тут на вид глубоко, — заметила Нелл. — Опасно?
— Во время приливов, думаю, может быть опасно, — подтвердил, нахмурившись, Эндрю Рэмсей-Миллер. — На картах его обозначают как «киль Талиски», но местные зовут его «Килши», что значит «сказочный поток». Однако они больше похожи на водяных духов или Силкиз. Интересно, кто бы это мог быть?
К ним приближался крепкий мужчина в замасленном синем комбинезоне и старомодных сапогах. Он шел развалистой походкой моряка. В одной руке незнакомец нес грязную черную сумку для инструмента, а в другой упаковку с шестью банками пива Макивеца. Мужчина казался довольно недружелюбным, а на его сильно загорелом лице темнела многодневная щетина. В ответ на приветствие Эндрю Рэмсей-Миллера он неохотно остановился.
— В доме никого нет, — сказал ему Рэмсей-Миллер. — Вам что-нибудь нужно?
— А с кем я говорю? — грубо спросил незнакомец. У него были темные волосы, на вид он был сильным мускулистым мужчиной лет тридцати пяти.
Человек в килте, однако, не оробел.
— Я представляю агентство, — ответил он приветливо. — Меня зовут Рэмсей-Миллер. А вас?
— Макферсон, — нехотя буркнул человек. — Я пришвартовал к пристани рыбацкий бот. Сейчас это никому не мешает. Очень удобно добираться домой. Ближе, чем из Оубена.
