«Должно быть, это из-за тишины», — подумала Кэйт. Нью-йоркские ночи всегда полны гудками автомобилей, воем сирен и шорохами за стеной…
Сладко потянувшись в постели, Кэйт встала. Что бы надеть? Она открыла один из своих чемоданов и достала лежавшие сверху дорогие стильные джинсы, блузку с кожаной отделкой и ботинки, сшитые на заказ. Где-нибудь в Манхэттене такая одежда считалась бы европейским шиком, здесь же она выглядела попросту глупо и неуместно.
Гримасничая, Кэйт затолкала все обратно. Затем, недолго думая, она распахнула дверцу своего старого шкафа и, пошарив на одной из полок, вытащила изрядно потертые «Левис» и простую рубашку, лежавшие здесь со времен ее отъезда в Нью-Йорк. Вещи пахли свежестью — очевидно, их только что принесли из стирки. «Надо поблагодарить Дельту», — подумала Кэйт, застегивая рубашку.
После двух чашек кофе, одной в компании Дельты, другой — Хэнка, Кэйт вышла во двор. Пансион Прайдов — это шестьдесят тысяч отменных акров по реке Гваделупе.
До боли знакомые места.
Еще вчера вечером, ложась спать, Кэйт решила, что утром обязательно прокатится верхом па здешним окрестностям. И вот утро наступило. Решительно настроенная, она зашагала к старым конюшням, испокон веков стоявших на задворках усадьбы.
В конюшне пахло навозом и плесенью. Хозяйственные постройки были такими же старыми, как дом, но несмотря на то, что уход за ними был гораздо хуже, нежели за домом, каменные стены и черепичная крыша конюшен прекрасно сохранились.
Не замечая, что улыбается, Кэйт оглянулась. «Все как раньше», — снова, уже ничему не удивляясь, подумала она. Неожиданно у нее защемило в груди. Детьми они с Команчо частенько играли здесь. Конюшни всегда были для них замком. Кэйт играла роль похищенной принцессы, а он — ее спасителя…
Вчера, увидев Киллиана в аэропорту, Кэйт стушевалась. Впрочем, для нее такая реакция вполне объяснима, но не простительна. Ничего, уж в следующий раз она встретит его холодно и будет сдержанна в разговоре, как агент ФБР на задании.
Седло Кэйт висело на своем старом месте в подсобной комнате. Кожа была начищена так, будто только вчера вечером его принесли сюда после прогулки. Выстирала ее старую одежду Дельта, а кто позаботился о снаряжении?
Недолго думая, Кэйт, несмотря на десятилетний перерыв, с легкостью оседлала приглянувшуюся ей холеную широкогрудую кобылу. Задача простая и не столь изощренная, как демонстрация одежды, но она немало потрудилась, поднимая тяжеленное седло.
Вздыхая, Кэйт прижалась головой к лошадиному боку и закрыла глаза.
Ей с трудом верилось, что только вчера утром она была в Юкатане, беспечно дожидаясь своего рейса на Манхэттен.
Сегодня все было иначе: болезнь Хэнка, его исповедь, предложение взять на себя заботу о ранчо — все это очень взволновало ее. Много лет назад она научилась забывать, вернее не вспоминать, прошлое. Но теперь она вернулось, и надо было как-то примириться с ним.
Десять дет назад, перед отъездом, она повздорила с Хэнком. Типичная ссора — ничего больше. Команчо уехал в колледж несколькими днями раньше, и Пансион Прайдов казался без него опустевшим.
Едва Кэйт села за стол, накрытый к ужину, как в столовую вошел Хэнк. Не обращая на нее внимания, он положил на стол рядом с ней конверт и прошел на свое место во главу стола.
Кэйт взглянула на конверт и, увидев, что письмо не от Команчо, потеряла к нему всякий интерес. Она с аппетитом принялась за еду. «Голод не тетка, — подумала Кэйт, — с письмом можно и подождать». Но вдруг, что-то вспомнив, она схватила конверт. Так, и есть! На конверте стояла печать салона «Модели Мимс».
«Дорогая мисс Прайд, — распечатав письмо, читала она, — спешим сообщить, что вы стали одной из двенадцати финалисток нашего конкурса „Лицо будущего“. Квит, должно быть» вскрикнула, потому что Хэнк оторвался от газеты и недовольно посмотрел на нее.
— У тебя все в порядке? — спросил он.
— Да, — быстро ответила она.
Заботясь о здоровье и образовании дочери, Хэнк не проявлял ни малейшего интереса к наклонностям Кэйт. Он даже в высшую школу отсылал ее исключительно затем, чтобы она не путалась у него под ногами.
Несмотря на то что на конверте точно указывался их адрес, а письмо начиналось с обращения к ней, Кэйт почти не сомневалась, что тут какая-то ошибка.
Она перечитала письмо дважды. Да действительно это она победила. У нее загорелись глаза. Все получалось как нельзя кстати — Кэйт как раз думала, где провести остаток лета. Теперь конец всем печалям! Мимс Полинг, та самая, что владеет салоном «Модели Мимс», приглашает ее в Нью-Йорк и оплачивает дорогу.
Кто бы «мог подумать шесть месяцев назад, когда Авери Морган уговорила ее принять участие в конкурсе моделей, что из этой затеи выйдет что-нибудь путное?! Кэйт старалась не рассмеяться от распиравшего ее счастья, возила вилкой по тарелке до тех пор, пока Хэнк не встал из-за стола, показывая, что ужин закончен. Пять минут спустя, оставшись одна в своей комнате, она набрала номер телефона Морган.
— Это я, — сказала Кэйт, когда Авери взяла трубку. — Я так счастлива, что застала тебя дома. Догадайся, что за новость я получила сегодня?.. — Она прочла письмо и заключила:
— Полагаю, тебе известно, каким образом попали к Мимс Полинг мои фотографии?
— Конечно! — весело ответила Авери. — Я знала, что ты победишь.
— Но это еще не победа, — пыталась остановить подругу Кэйт.
— Не будь занудой. Я знаю, ты все еще считаешь себя гадким утенком. Но, черт побери, девочка, ты уже превратилась в лебедя. Да они просто упадут, когда ты приедешь. Скоро ли надо ехать?
Кэйт вся сияла от похвал Авери: как бы там ни было, она не верила в успех, не верила, что будет лучшей из двенадцати. Мимс Пвлинг, несомненно, разочаруется, когда увидит Кэйт «во плоти».
— Я еще не решила, поеду ли.
— Что ты хочешь этим сказать? Как не решила? Ты совсем из ума выжила? Слушай меня, да повнимательнее. Это большая удача, может быть, единственный шанс в жизни. Ты просто нервничаешь. И немудрено: еще бы, конкурс моделей в Нью-Йорке!.. — Авери заливалась соловьем со всей возможной страстностью и невероятным энтузиазмом. Минут пятнадцать, не меньше. — В общем, ты меня поняла, — в конце концов подытожила она. — Желаю успеха, подружка! Пока.
Повесив трубку, Кэйт спустилась вниз и рассказала отцу о том, что она дошла до финала в конкурсе моделей и должна ехать в Нью-Йорк.
— Что за дурацкие выдумки! — выслушав Кэйт, прорычал Хэнк. — Я не допущу, чтобы моя дочь прохаживалась взад и вперед перед толпой негодяев, как телка, которую хотят пустить через аукцион за хорошую цену. Ты никуда не поедешь. Точка!
