Однако в историко-научных кругах Постников слыл отличным знатоком древней иконописи, поэтому в его рекомендациях и в его оценке нуждались. Его часто приглашали в качестве специалиста в тех случаях, когда старинные иконы подлежали реставрации. Кроме того, его не раз приглашали на восстановление сохранившихся в Москве памятников русского зодчества. В частности, Федор Иванович Постников принимал активное участие в возрождении фресок Новодевичьего монастыря и других соборов и церквей в столице и в других городах страны.
Вот почему, когда было принято решение о реконструкции Соловецкого кремля, фамилия Постникова прозвучала одной из первых среди прочих кандидатов. Словом, общественная жизнь его была насыщена событиями, чего нельзя было сказать о жизни личной.
Федор Иванович не был женат. Так уж сложилась его жизнь, что не нашлось среди его окружения женщины, сумевшей разглядеть в этом, на первый взгляд, странном и необщительном человеке доброе сердце, нуждающееся в заботе и любви. Так что, выходя из дома, он никогда не оглядывался на свои окна, зная, что никто не будет махать ему вслед рукой и с нетерпением ждать его возвращения домой.
Его квартира в одном из арбатских переулков была вся заставлена книжными полками и напоминала библиотеку. Запах книжной пыли словно бы навсегда въелся в стены. Больше всего на свете хозяин квартиры любил темные зимние вечера, когда, взяв какую-нибудь книгу с полки, можно было не спеша перелистывать пожелтевшие от времени страницы. Иногда он мог подолгу сидеть так, полузакрыв глаза и думая о чем-то, известном только ему одному… Иногда к нему приходили его друзья, которых у него было немного. Вот они-то и были, по сути, его семьей.
Готовясь к предстоящей поездке, Постников, конечно, был счастлив высокой оценкой его профессиональных качеств, раз ему доверили такое ответственное дело. Однако он понимал, что работа предстоит весьма серьезная, потому как весь ансамбль кремля наверняка сильно пострадал. К работе решено было привлечь широкий круг специалистов разного профиля.
По приезде на место даже поверхностного взгляда было достаточно, чтобы понять — все строения сильно повреждены не только снаружи, но и внутри. Так что приехавшим специалистам предстоит трудная работа, причем установленные в плане сроки были явно недостаточны. Церкви необходимо было перед реставрацией сначала хорошо просушить, так как из-за обрушившейся кровли они были открыты дождям, стены и настенная роспись напитались влагой.
Однако Федор Иванович был действительно не только настоящим профессионалом в своем деле, но и хорошим организатором. Ему удалось найти общий язык с завхозом Иваном Акимовичем, и через несколько дней вовсю закипела работа, да так, что скоро вся территория кремля напоминала одну гигантскую стройплощадку.
— Эй, ребята, Постникова не видели? — с вечной тоской в голосе взывал ко всем Иван Акимович.
Он обошел уже почти все точки, на которых велись работы, но все было безрезультатно — Федора Ивановича там не было.
— Да в трапезной только что был… — наконец ответили ему. — Там спросите.
Ивану Акимовичу повезло — он действительно нашел Постникова в трапезной, где тот осматривал старую русскую печь, выложенную изразцами и расписанную вручную.
— Что случилось, Иван Акимович? — спросил Федор Иванович.
— Да вот, Федор Иванович, там Лукерья пришла, принесла какую-то икону.
— Лукерья? Какая Лукерья? — не понял Постников. — Кто это?
— Да здешняя она, в поселке живет, — стал объяснять Иван Акимович. — Федор Иванович, вы уж посмотрите сами, что она принесла. Она там, у ворот.
— Ну хорошо, сейчас приду, — со вздохом сказал Постников.
Пришедшая оказалась женщиной лет пятидесяти, скромно и аккуратно одетой, державшейся просто, но достойно. Увидев Постникова, она поклонилась ему и протянула завернутую в полотенце икону.
— Простите, как вас по отчеству? — поинтересовался Федор Иванович.
— Люди Лукерьей зовут, — ответила женщина.
— Ну хорошо, Лукерья, давайте в дом пройдем, там посмотрим.
Войдя в избу, Постников положил сверток на стол и развернул его. Там действительно находилась очень древняя икона Казанской Богородицы. Взяв в руки реликвию, он долго и внимательно всматривался в нее.
— Откуда это у вас? — поинтересовался он.
— Она мне еще от бабки досталась…
— Почему же сейчас хотите отдать?
— Богоугодное дело вы начали — монастырь возрождаете… Эта икона там у дела будет. Мне она в трудное время помогала, теперь пусть людям помогает… Я уж и с батюшкой поговорила, он согласен… — объяснила гостья.
Тут, скрипнув дверью, в избу вошел Саша.
— Федор Иванович, — сказал он Постникову, — вас там Иван Акимович с утра ищет.
— Уже нашел, Саша. Вот познакомься, это Лукерья. А это Саша, будущий художник. Тоже здесь работает.
— Здравствуйте, — женщина также поклонилась Саше. — Ну, пойду я…
— До свидания… Спасибо вам, — поблагодарил ее Постников.
— Спаси Господь… И вам до свидания… — ответила Лукерья и направилась к выходу.
— Кто это? — удивленно спросил Саша, когда за Лукерьей закрылась дверь.
— Да вот, эта женщина тут неподалеку живет. Она икону принесла в дар монастырю.
— Это вас поэтому Иван Акимович искал?
— Ну да, просил посмотреть.
— А что, действительно ценная икона?
— Да, Саша, довольно древняя, — уверенно ответил Постников. — На первый взгляд, восемнадцатый век.
— Интересно, откуда она у нее?
— Говорит, еще от бабки досталась…
— Можно посмотреть?
— Держи. Да не робей ты так, — улыбнулся Постников.
Саша осторожно взял в руки потемневшую от времени деревянную икону Пресвятой Богородицы. От светлого лика ее исходило тепло.
— Ты что? — спросил Постников, увидев, как изменилось Сашино лицо.
— Тепло как… — тихо ответил он.
— Конечно, тепло, — улыбнулся Федор Иванович. — Ну, давай сюда. Пока пусть тут полежит.
Саша продолжал стоять в задумчивости.
— Федор Иванович, — наконец заговорил он. — Я тут подумал. Глаза у нее, у этой женщины…
— У Лукерьи?
— Да. — Саша подбирал нужное слово. — Странные какие-то… Грустные уж очень…
— Так она уж сколько лет здесь живет, — ответил Постников. — Погрустнеешь тут…
…Ясное летнее утро началось как обычно и быстро перешло в трудовой, шумный день.
Было около полудня, когда Саша открыл тяжелую церковную дверь и вошел в прохладный полумрак.
Уже неделю рабочие ремонтировали свод, и Постников почти все дни проводил в церкви, смотрел, как штукатурят стены и затем выравнивают их, чтобы художникам потом легче было работать.
