Джейсон Томас - Шампанское

— Так сразу? — деланно удивился Йокам.

— Да, сразу!

— Насколько мне известно, вы знаете толк в мужчинах, — ядовито заметил Йокам, доставая неизвестно откуда целую пачку газетных вырезок. — Правда ли, что однажды вы так заездили полузащитника одной из известных футбольных команд, что он не смог даже выступать в Суперкубке?

— У него была больная спина, — невозмутимо ответила Баффи. — Так что это нельзя считать полностью моей виной.

Часть зрителей в студии ахнула, другие разразились хохотом. Йокам, старательно изобразив удивление и смущение, повернулся к телекамере для крупного плана. Зак скривился, словно у него внезапно начался острый приступ язвенной болезни.

Однако Баффи, не на шутку рассерженная, не собиралась оставлять безнаказанной наглую выходку Йокама.

— Голубчик, давайте расставим все точки над i, — протянула она с нарочито техасским акцентом, обращаясь к Йокаму. — Там у вас целая пачка таких вырезок, и ни для кого из присутствующих нет секрета в том, что в них обо мне написано. Конечно, мне очень нравятся мужчины, и весьма многие из них прошли через мои руки (в этот момент аудитория снова разразилась хохотом). Можно провести весь вечер, перечитывая газетные заметки о том, что Баффи Сарасота делала и чего не делала в прошлом. Ну и что с того? — Она помолчала, и аудитория затаила дыхание. — Вот человек, которого я люблю и который нужен мне как воздух. Если же вы собираетесь сделать из него дурака и выставить на всеобщее посмешище из-за того, что его жена вытворяла в прошлом… тогда я… тогда я стану смотреть передачи вашего конкурента Риверса, а про вас забуду!

Аудитория взорвалась восторженными криками и рукоплесканиями. Йокам, скорчив мину обиженного ребенка, повернулся к телекамерам.

— Вы отлично знаете, как причинить мужчине боль!

— Вот именно, голубчик, — зловеще протянула Баффи. — Опасно так шутить с девушкой из Техаса.

— Сдаюсь! — шутливо вскинул руки Йокам. — Если вам удалось уделать футболиста так, что он не смог играть в Суперкубке, то представляю, как вы разделаетесь с пожилым телеведущим вроде меня!

— Это точно, футболист из вас никакой! — отрезала Баффи под хохот и крики аудитории. Сама того не заметив, она привстала с кресла и угрожающе надвинулась на Йокама. Баффи была крайне рассержена, но тут Йокам ловким движением заглянул в ее глубокое декольте, и аудитория застонала от смеха.

— Не смейте совать туда свой нос! — рявкнула Баффи. — Это предназначается только для мужа! Вы что, никогда раньше не видели женских сисек?

Аудитория хохотала, вопила и стонала.

— Впрочем, может, и не видели, — задумчиво проговорила Баффи. — Судя по вашим бывшим женам… Тогда валяйте, смотрите! Считайте это моим безвозмездным пожертвованием вашей программе.

Зрители плакали и смеялись, чуть не сползая со стульев. В студии стоял оглушительный рев. Сам Йокам от хохота не мог произнести ни слова и лишь с трудом выдавил:

— Не пора ли нам сделать рекламную паузу?

— Не слишком любезно с вашей стороны! — возразила Баффи.

— Что вы имеете в виду?

— Как только я заговорила о ваших бывших женах, вы тут же вспомнили о рекламе. Неудивительно, что все они рано или поздно разводились с вами. И я рада, что им досталось немало ваших денежек после развода!

Хохот в студии, казалось, вот-вот перейдет в истерику. Йокам схватился за сердце, словно в него вонзили острый нож, и незаметно для непосвященных подал знак ассистентам запустить в эфир рекламный ролик о собачьей еде. Всего через несколько минут после рекламной паузы Баффи Джонс окончательно посрамила самого известного телеведущего и полностью завоевала симпатии его аудитории.

Поняв это, Йокам до самого конца передачи играл роль несчастной жертвы остроумных выпадов Баффи Джонс. Аудитории это очень понравилось, и к концу телепередачи Баффи стала телезвездой!

Когда съемки закончились и телекамеры выключились, Закери Джонс первые несколько минут сидел молча и неподвижно. Сотни зрителей окружили его жену и Барри Йокама, прося автографы. Обычно Йокам сразу после съемки незаметно исчезал и никогда не давал никому свой автограф, но сегодня ему хотелось провести еще несколько минут рядом с очаровательной миссис Джонс.

— Вы были просто великолепны, — сказал он.

— Не вижу в этом ничего великолепного, — возразила она. — Я всего лишь защищалась.

— Это уж точно!

Пока тщательно проинструктированная ассистентка занимала внимание Зака какими-то ненужными бумагами, подписанными им еще до начала съемок, и наигранно выказывала интерес к его фотоработам, Барри Йокам решил закинуть удочку.

— Вы знаете, — обратился он к Баффи. — Мне не часто встречаются такие женщины, как вы…

С этими словами Йокам повел ее от толпы в сторону своего кабинета.

— Снова хренотень!

— Я не шучу, — сказал он. — В вас есть что-то особенное, и мне бы очень хотелось познакомиться с вами поближе. Может, поужинаем сегодня вместе?

— Мне нужно спросить мужа, согласится ли он пойти сегодня с вами в ресторан.

— О вашем муже я и не подумал…

— Зато я подумала!

Баффи одарила Йокама самой ослепительной своей улыбкой и повернулась на каблуках. Через секунду она уже выпорхнула в дверь под шелест зеленого шелка своего роскошного платья. Барри Йокам застыл со смущенной улыбкой на губах.

Став звездой, Баффи Джонс сменила номер домашнего телефона, и теперь он был известен только одному человеку, от которого она ждала звонков, — мужу. В результате Баффи засыпали невероятным количеством писем и телеграмм.

Каждый журнал, газета, телеканал хотели взять у Баффи Джонс большое интервью. Но самое серьезное предложение поступило от Марселлы Тодд. Вообще-то говоря, Марселла не хотела делать его, но проблема заключалась в том, что она вместе со своим женихом Ранзом собиралась выкупить журнал «Шик» у его владельца, журнального магната Сэма Голдена. После внезапной кончины Сэма права на «Шик», по завещанию, перешли к его старшему сыну Джейку, воображавшему себя настоящим кинопродюсером. По степени талантливости и влиятельности Джейк и в подметки не годился покойному отцу, но все же и он имел кое-какую власть, поэтому Марселла почла за лучшее остаться с ним в хороших отношениях, пока «Шик» не перейдет окончательно в ее руки. Джейк попросил Марселлу об одном маленьком одолжении. Он хотел снять фильм с участием Баффи Джонс. Его сценаристы потели над возможными вариантами сюжета будущего фильма с той самой ночи, когда Джейк увидел Баффи Джонс в шоу Барри Йокама. Его помощники попытались связаться с миссис Джонс, когда выяснилось, что у нее нет агента, но она отвергла все их предложения. Тогда Джейк Голден начал искать кого-то из людей, близких миссис Джонс. И тут выяснилось, что мистер Джонс работает фотографом в журнале, который пока являлся его собственностью, перешедшей к нему от покойного отца. Джейк Голден тут же позвонил редактору журнала, Марселле Тодд, и настойчиво попросил ее устроить ему встречу с мистером Закири Джонсом и его женой. Марселла деликатно объяснила ему, что журнал заинтересован в сотрудничестве с Заком и Баффи куда больше, чем они. Кроме того, у Баффи столько денег, что она ведет себя абсолютно независимо и встречается только с теми, с кем хочет, а уж если по каким-то причинам она откажется встретиться с Джейком Голденом, то сам черт не заставит ее это сделать.