Звонок в дверь застал меня на пороге ванной. Я вздрогнула. Кого там еще принесла нелегкая? Идя через гостиную, я увидела, как по стене прыгают красные и синие блики от полицейской «мигалки», на узкой улочке перед домом стояла даже не одна, а две полицейские машины. Ночной кошмар продолжался.
— Здорово! — пробурчала я. — Этого только не хватало.
Я открыла дверь и оказалась лицом к лицу со знакомой парочкой — двумя полицейскими, которые вчера вечером являлись за мной в клуб, чтобы доставить в участок.
— Мисс Рид. — Это был не столько вопрос, сколько утверждение.
— Да, офицер.
— Детектив Уэдерз хочет с вами побеседовать.
— В таком случае почему он не снимет телефонную трубку и не наберет номер?
Старший полицейский решил вмешаться:
— Полагаю, мэм, он пытался. Сейчас он на пути сюда, а нам поручено поехать вперед, проверить, дома ли вы.
Я посмотрела поочередно на обоих, потом на патрульные машины со сверкающими «мигалками».
— А где же группа захвата?
На мой вопрос никто не ответил. Более того, мы вообще не разговаривали до тех пор, пока позади патрульных машин не остановился коричневый «таурус» Уэдерза. Полицейские спустились с веранды и пошли навстречу детективу, вероятно, радуясь, что им можно больше не торчать возле меня.
На этот раз на лице Уэдерза не было и намека на самодовольную улыбку, вид у него был довольно свирепый. Полицейские о чем-то приглушенно поговорили с ним и показали на веранду, где я стояла. Тем временем соседи начали проявлять любопытство. Кто-то просто вышел на веранду и, вытянув шею, глядел в мою сторону, другие и вовсе оказались во дворе и подошли к границам своих участков.
Детектив Уэдерз оставил полицейских возле машин и один зашагал в мою сторону. У меня по спине пробежал неприятный холодок, как будто кто-то прошелся по моей могиле.
— Где вы были и почему не перезвонили мне? — потребовал ответа детектив.
На нем были линялые джинсы в обтяжку, возможно, те же, в которых я видела его в самый первый раз, в клубе. Голубая джинсовая рубашка подчеркивала цвет глаз, голубизна которых была заметна даже в почти полной темноте.
— Я там, где мне и полагается быть, — ответила я. — А перезвонить я вам не могла, потому что не знала, что вы мне звонили.
— Разве вы не прослушивали сообщения на автоответчике?
— Нет, знаете, со всеми этими катаклизмами я напрочь забыла про автоответчик. — Я и не думала извиняться.
— С этой минуты вы не должны никуда пропадать, не известив предварительно меня.
На нем были новые ковбойские сапоги из кожи ящерицы, если не ошибаюсь, от Тони Ламаса. Большая металлическая пряжка на ремне выглядела прямо как серебряная. Заметив, что я уставилась на его ремень, Уэдерз выгнул бровь. Сердце у меня упало: сама того не ожидая, я обнаружила, что воспринимаю детектива Уэдерза не как полицейского, а как мужчину.
— Послушайте, я не ваша собственность. У меня своя жизнь, и я намерена продолжать ее и впредь. Мы оба с вами знаем, что я работаю и должна появляться на своем рабочем месте не когда угодно, а в опреденные часы. Если вам так уж нужно меня преследовать, поезжайте прямо в клуб, кстати, вы, кажется, и так туда направлялись. Что же до моей личной жизни, то, где я бываю и с кем, вас абсолютно не касается. Я сроду ни перед кем отчитывалась и не собираюсь.
Хорошенькое начало, ничего не скажешь. Не успела я глазом моргнуть, как Уэдерз в два шага оказался на веранде прямо передо мной. Он стиснул зубы, глаза полыхнули гневом.
— Уясните себе одну вещь, мисс Рид, — наконец сказал он, — вчера ночью я просто сделал вам поблажку, отпуская вас…
— Ничего подобного! — перебила я.
«Он меня отпустил? Надо же такое сказать! Да если бы он меня держал, я бы уж как-нибудь это заметила. Я бы почувствовала. Это было бы приятно… Прекрати сейчас же! — приказала я себе. — Он всего лишь полицейский».
— Я вполне мог бы вас задержать, на этот счет не обольщайтесь. Если вздумаете со мной шутки шутить, леди, могу устроить вам веселую жизнь. Мы тут с вами не шарады разгадываем, кто с кем пошел на свидание. Речь идет об убийстве. Я должен знать, где вы бываете и с кем, и не только этой ночью, а в любое время.
Я молча повернулась к нему спиной и пошла в дом. Хватит с меня этого психа, пора на работу! Уэдерз последовал за мной, я, как животное, чувствовала его запах, почти ощущала, как он дышит мне в шею.
— Мне нужно с вами поговорить. В участке.
Я повернулась к нему лицом.
— Послушайте, детектив, я ведь вам говорила, что могу повторить только то, что уже сказала, и повторю… только потом. А сейчас мне нужно ехать на работу.
Не давая ему вставить ни словечка, я решительно прошла на кухню, заглянула в гардеробную, схватила кое-какие вещи и повернулась к двери спальни.
Мне необходимо было срочно побыть одной, прийти в себя, пока мое тело не взяло верх над разумом и я не растаяла перед Уэдерзом. Он стоял прямо у меня за спиной.
— Дайте пройти. — Я повернулась к нему лицом и стала ждать.
Он не двинулся с места. Я сделала шаг-другой, и мое лицо оказалось в нескольких дюймах от его, напоминающего высеченную из камня маску.
— Мне нужно в ту комнату. — Я показала подбородком на спальню. — Я собираюсь переодеться, и если вы намерены пойти со мной, думаю, это будет перебор даже для вас.
«Когда я в последний раз раздевалась перед мужчиной? Когда мужчина в последний раз… Прекрати!»
— Мы должны поговорить именно сегодня, а не завтра. — Уэдерз рассердился не на шутку. У меня даже мелькнула мысль, что он и впрямь может меня задержать. И я решила не испытывать судьбу.
— Ну хорошо, давайте договоримся так: я быстренько переоденусь, а потом мы немного побеседуем.
Уэдерз не ответил. Расценив его молчание как знак согласия, я зашла в спальню, закрыла за собой дверь и начала переодеваться.
Я собиралась добросовестно выполнить свою часть сделки, честное слово, пока не посмотрела на часы и не увидела, который час. Спаркс велел прийти пораньше, а часы показывали без пяти восемь. Если я буду сидеть тут и препираться с детективом, то могу опоздать даже на свой номер, не говоря уже о репетиции, а это слишком: ансамбль для меня больше чем работа — это моя жизнь.
Я стянула джинсы и надела юбку. Мне оставалось только одно — удрать. Взяв свои нарядные замшевые сапожки в руки, я на цыпочках подошла к двери черного хода и бесшумно повернула ручку. Вышла наружу и все так же, в одних чулках, не обращая внимания на холод, стала спускаться по лестнице, удирая из дому, как трудный подросток.
Впервые за последние двадцать четыре часа у меня поднялось настроение. Я даже хихикнула от радости. Взявшись за ручку дверцы, я уже собиралась открыть машину, как вдруг мне на плечо легла твердая рука.
