Но черт возьми, до чего же этот тип похож на Вернелла! Такие же тусклые каштановые волосы, такие же тоненькие усики, такой же небольшой, но заметно округлившийся животик.
— Йо-хо! — завопил он, когда я набросила петлю ему на плечи. — Она меня поймала!
Ансамбль продолжал играть, я пела, одновременно сматывая веревку и подтягивая к себе этого странного типа. Голос мой пел о любовных путах, но разум твердил нечто совсем другое, чего я не желала слушать. Мой разум говорил мне: «Мэгги, это твой бывший муж, только выглядит он паршиво».
Как и следовало ожидать, покрасневшие глаза Вернелла смотрели на меня остекленевшим, каким-то змеиным взглядом, который я слишком часто видела в них в годы замужества. В надежде на помощь я оглянулась на ансамбль. Самым крупным из музыкантов был Шугэ Бэр, и вправду похожий на медведя, но он так увлекся, исполняя соло на ритм-гитаре, что, наверное, даже забыл, где находится. Спаркс сидел за ударными, его почти не было видно под огромной белой шляпой, да и в любом случае он Вернеллу не противник — слишком мал ростом. Джек поглядывал на меня, но одновременно краем глаза косился на красотку, которая махала ему рукой с танцевальной площадки. Было бы трудно что-то объяснить мужчине, чье внимание разрывается между двумя женщинами.
— Мэгги, — произнес Вернелл заплетающимся языком, — случилось самое страшное.
Бэр сделал паузу, чтобы взять другой инструмент, поэтому я смогла говорить, но у меня было лишь несколько секунд. Я подтянула Верлелла поближе, что оказалось непросто, так как он не хотел или не мог мне помогать.
— Вернелл Спайви, — сказала я, давая понять, что мне не до шуток, — помолчи и послушай. Сейчас не время и не место разбираться в этом деле.
Вернелл, прищурившись, посмотрел на меня и нахмурился так, что кустистые брови почти сошлись на переносице.
— Как это не время и не место? — громко возразил он. — Джимми убит в твоем доме, хочешь не хочешь, а тебе придется объясниться.
Вернелл явно плохо соображал и, кажется, не помнил, что мы в разводе.
По репликам Вернелла мои молодые поклонники, толпившиеся перед сценой, поняли, что мы ведем далеко не дружескую беседу. Несколько человек придвинулись ближе, у них в крови взыграл тестостерон, и они явно рвались в бой. Я оглянулась на вышибалу Клетуса, но тот был занят у дверей, и ему сейчас было не до меня. Я перестала даже притворяться, что пою. Бэр снова заиграл, принимая на себя задачу развлекать публику.
— Т-ты и Д-джимми… — заикаясь пробормотал Вернелл, — вы с ним б-были… он б-был… — Его лицо приняло зеленоватый оттенок, и тут я вспомнила, почему он бросил пить: у него начались проблемы с печенью.
— Вернелл, Джимми был моим родственником — ни больше ни меньше.
— Вы с Джимми обманывали меня в моем собственном доме! — взревел Вернелл.
Танцующая публика замерла, зато Клетус наконец решил вмешаться.
— Ну знаешь ли!.. — возмутилась я. — Говорил горшок чайнику: «Да ты чумазый!»
К сожалению, микрофон оставался включенным.
— Но он же мой брат, Мэгги, ты обманывала меня с моим братом!
Как будто обманывать мужа с посторонним мужчиной было бы лучше! Я смерила Вернелла уничтожающим взглядом.
— Вернелл, как тебе только в голову пришло, что я могу изменить тебе с членом семьи! Для меня это так же невозможно, как полететь на Луну! Но в любом случае это нe твое дело, потому что ты мне больше не муж, мы в разводе! Ты меня бросил и женился на куколке Барби!
Похоже, мои слова просто ошарашили Вернелла.
— Не может быть! — закричал он, попятился и рухнул прямо на руки Клетусу. — Нет! — На его лице появилось сначала выражение растерянности, потом боли, и наконец он расплакался.
Что с ним творится? Может, смерть Джимми его так подкосила, что он потерял память? Может, у него нечто вроде посттравматической амнезии?
Ребята из ансамбля поняли, что от солистки на ближайшее время толку мало, и стали делать все возможное, чтобы отвлечь публику от меня и вернуть на танцплощадку. Я присела на край сцены и сделала Клетусу знак, чтобы он подвел Вернелла поближе.
— Послушай, Вернелл, я понимаю, тебя потрясла смерть Джимми, но…
Он перебил меня:
— Мы с Джимми всегда заботимся о том, что принадлежит нам, я забочусь о своей семье.
— Да, Вернелл, я знаю.
Да, он отлично обо мне позаботился. Он бросил меня и нашу дочку ради красотки из рекламных роликов, но каждый месяц исправно посылал чеки. Конечно, как только Шейла переехала и стала жить с Вернеллом и его красоткой, деньги тут же перестали поступать. Он сменил объект своих забот. Вернелл содержал нас, когда считал своей семьей, а когда ушел, то ему стало на нас наплевать.
— Пойдем, приятель, — проворчал Клетус и потащил его к выходу.
— Убери руки! — закричал Вернелл.
В молодости Вернелл не умел пить. Худой, жилистый, он в подпитии становился злобным, как змея. Позже, протрезвев, он не мог вспомнить ничего из того, что произошло. Чаще всего вообще отрицал, что был пьян, вероятно, его сознание просто отказывалось воспринимать то, что ему не хотелось вспоминать. Судя по всему, в этом отношении Вернелл с годами мало изменился.
Клетус напустил на себя суровый, непреклонный вид и крепче сжал своими лапищами руки Вернелла. Лицо моего бывшего мужа исказилось гримасой боли. Теперь Вернеллу придется уяснить, что Клетус при желании может запросто его вышвырнуть.
— Мэгги, — Вернелл снова обратился ко мне, — не спорю, я совершил ошибку, но сейчас уж ничего не поделаешь. Теперь на меня посыплются удары со всех сторон.
— Вернелл, ради всего святого, о чем ты толкуешь? — Мне стало не по себе от его голоса. Почему-то стало страшно.
— Будь осторожна, Мэгги, в мире полным-полно всяких опасностей. Не всегда у тебя найдется защитник. Ты одинокая женщина, так-то. — Лицо Вернелла из зеленоватого вдруг стало пепельно-серым. — Никто не знает заранее, когда жизнь подложит тебе свинью и оставит тебя с носом. О черт! — простонал он, зажимая рот рукой. — Меня сейчас вырвет!
Последние слова побудили Клетуса к решительным действиям. Схватив Вернелла за воротник, он уволок его от меня и потащил в мужской туалет.
Я выпрямилась, посмотрела со сцены на публику, которая к этому времени снова танцевала, и пожала плечами. В душе мне было жаль Вернелла, но сердце мое в этом не участвовало. Он как-то изменился, и дело не только в непривычной одежде и даже не в том, что он напился. Видимо, каким-то образом изменились обстоятельства, и Вернелл-предприниматель исчез, осталась лишь жалкая тень человека, которого я некогда знала.
