— Хорошо. Только я дедушке позвоню, — и с этими словами достает из кармана старенький, еще кнопочный мобильник и, отойдя на пару шагов, делает короткий звонок.
Слов Лекс не расслышал, но и так было понятно, что примерная внучка отчиталась за свое местонахождение.
В круглосуточной непрезентабельного вида пиццерии практически пусто. Рижуля быстро занимает место у окна и, словно пытаясь отгородиться ото всего мира, снова утыкается носом в свой шарф. Скукоживается и опускает взгляд.
Интересно, какие мысли бродят в этой хорошенькой головке?
— Что будешь? — спрашивает Лекс и хмурится, когда Рита вздрагивая, испуганно смотрит на него.
— Кофе.
— И что еще?
— И все.
Пока мужчина ждет заказа у кассы, исподтишка посматривает на свою спутницу, гадая, сколько ей лет. Молоденькая очень. Едва оперившаяся деточка. Любопытно бы узнать, почему так спокойно пошла с ним.
Не сбежала, как обычно.
Он усмехнулся себе под нос. Да уж…
Кому расскажешь, не поверят — Громов гонятся за рыжей девчонкой, которая разбила ему машину, спасает ее от назойливого поклонника и угощает кофе.
Только кофе?
Лекс решительно берет огромную пиццу.
А что?
Он тоже проголодался.
Когда на столике появляется поднос с ароматной, хрустящей, невероятно вкусной пиццей рыжуля все же вытаскивает свой голодный носик из норки.
— Угощайся, — Лекс мягко подталкивает поднос к ней и сам берет кусок, тут же жадно откусывая, — М-м-м, сто лет не ел такой вкуснятины.
Рита несмело улыбается и берется за угощение.
Правильно…
Пугливых оленят сначала нужно прикармливать.
Она ест, бросает быстрый взгляд из-под темных ресниц и улыбается каким-то своим мыслям.
— Я кажусь тебе смешным? — как можно доброжелательнее, пытается завести разговор Громов.
— Нет. Просто…не думала, что такие люди, как вы едят фаст-фуд.
— Это какие «такие»?
Девчонка с трудом сглатывает едва откусанный кусок пиццы и поспешно отвечает:
— Ну, состоятельные. Вы, наверняка, должны на завтрак, обед и ужин питаться черной икрой и омарами.
— Боюсь, если следовать твоей диете, то можно заработать язву желудка. Открою тебе страшный секрет Рита — я не разу в жизни не пробовал омаров.
— Правда? — удивленно вскидывает брови она, — Это вы зря.
И добавляет, мечтательно подперев кулачком подбородок:
— Эх, а я бы непременно попробовала.
Громов зависает, глядя в ее открытое и такое естественное в своей непосредственности лицо. Свет уличных огней блестит на растрепанных рыжих прядях, тонкие пальцы с короткими ногтями сжимают бумажный стаканчик с кофе, согревая ладони, а Лекс не к месту гадает — так ли мягки на ощупь эти чудесные пряди, как выглядят.
— Я…, – начинает, было, Рита, но осекается.
Уголки губ ползут вниз и она выдыхает:
— Мне очень жаль, что так получилось с вашей машиной. Я не хотела, правда. И…мне очень стыдно за…за все…Простите меня, пожалуйста.
Он не ждал этих слов. Думал, сейчас выкручиваться начнет, как и любой другой на ее месте, ища себе оправдания. Снова девочка Рита смогла удивить, непрошибаемого Александра Петровича.
— Если и правда жаль, что за спектакль в моем офисе устроила?
— Вы меня напугали. Я, правда, не хотела, в еще зла была на вас за…за коробку эту вашу дурацкую. Не брала я ее. Мне чужого не надо. Честно-честно.
— Я знаю, — отмахнулся Лекс, — Только одного понять не могу: как ты в офисе моем оказалась, если тебя никто там, в глаза раньше не видел.
Рита поставила стаканчик на стол и тяжело вздохнула:
— Только пообещайте, что отделу кадров бизнес-центра не проболтаетесь?
Лекс чуть кофе не подавился. Смешная она в своей почти детской наивности.
— Хорошо, — покорно кивает и выжидающе смотрит на девушку.
— У вас работает моя соседка. Она недавно ногу сломала и не может убираться. Вот, я ее и выручаю. Временно.
Вот оно как. Все гениальное, господин Громов, просто. Нет тут никакой загадки. Простые житейские дела и доброе сердце одного рыжего олененка.
Девочка не забывает есть пиццу, и посматривает на Громова так, словно хочет что-то спросить, но не решается.
— Александр…к-х-х…Петрович, а сильно ваша машина побилась?
— Сильно, — коротко отвечает мужчина, думая о том, что сейчас Ритка снова его удивит.
— Ремонт дорогой, наверное? — продолжает прощупывать почву она, не прекращая энергично жевать.
— Не переживай. Страховка все покроет.
Рита застывает с приоткрытым ртом, откладывает кусок пиццы и очень серьезно смотрит на Громова.
— Я так не могу, Александр Петровоч. Вы меня от придурка Алёхина спасли, а я вам машину разбила. Денег, вы и сами знаете, у меня нет, но я могу отработать. Убирать у вас бесплатно.
— Тогда твоя соседка останется без работы, — складывая руки на груди, замечает Лекс.
— Не подумала об этом, — разом сникает рыжуля и больше не притрагивается к еде, отрешенно глядя в окно.
А там, за толстым стеклом, началась настоящая метель. Крупные стайки снежинок гоняет безжалостный ветер. Они танцуют свой экзотически-прекрасный танец в ярком прожекторе фонаря и Лекс, неожиданно, для себя понимает, что давно ему не было так хорошо, спокойно и…просто.
Вот так. Без слов.
Глава 7
Ритка
Давно не чувствовала себя так паршиво, как в этот, казалось бы, замечательный вечер.
А все так неплохо начиналось, когда я с модной укладкой на голове, красивой походкой вошла в клуб «Рай» Чувствовала себя самой настоящей Золушкой и ждала очень много от этого вечера. И в числе этих ожиданий было внимание принца.
— О, Ритка. Привет! — выдал, уже подвыпивший кандидат на должность принца, обнимая очередное сиськастое модельное нечто, — Ты опоздала, и мы начали без тебя.
Окинула взглядом веселящихся студентов, перевела взгляд на Шнурка и растерянно произнесла:
— Я заметила.
— Подруга, я про тебя не забыл, — улыбнулся Миша, похлопывая рядом с собой по дивану, — Заказал тебе коктейль. Ты же любишь киви?
Я робко кивнула и присела на краешек дивана, стараясь не смотреть, как Мишка тискается со своей пассией на сегодня.
Коктейль на столе нашелся, но уже кем-то изрядно отпитый и попробовать его я просто побрезговала.
Народ о чем-то шумно переговаривался, девчонки весело щебетали, парни за ними ухаживали и только одна я, как ворона, выделялась среди этой веселой компании. И мне не оставалось ничего иного, как молчаливо слушать их разговоры нервно теребить подло платья.
Не сказать, что в группе ко мне плохо относятся. Девчонки обычно довольно приветливы, но подруг среди них нет, потому что интересы разные. Многие из них из обеспеченных семей. Свысока не смотрят, а все равно чувствуется эта огромная пропасть между нами. Парни не видят в мелкой, некрасиво одетой сокурснице девушку. С некоторыми у меня вполне деловые отношения — помогаю курсачи писать. Так что в собственно зажатости винить некого — только себя.
— А-а-а! — визжит, словно свинья пассия Шнурка, — Это моя любимая песня! Котя, пойдем танцевать.
Парочка подрывается на танцпол, и вместе с ними добрая половина группы.
Я несколько мгновений мнусь, а потом иду следом, стараясь не думать, как буду танцевать на каблуках, если хожу на них с трудом, но вопреки ожиданиям ритмичная музыка быстро захватывает меня и тело само начинается двигаться ей в такт.
Полумрак обезличивает. Помогает слиться в окружающей действительности, словно здесь нет социальной пропасти между людьми.
Я не умею танцевать. Мое тело словно само знает что делать. Знакомые девочки подзывают меся к себе в кружок и, пожалуй, у меня даже получается отключиться от своих вечных проблем и отдаться чувственному танцу.
Вздрагиваю, когда, на талию ложатся чьи-то горячие ладони и к спине прижимается мужское тело.
— Не знал, что ты так умеешь танцевать, — слышится голос Миши над ухом, и в его голосе я улавливаю какие-то незнакомые ранее нотки.
