– Филатов, у тебя не все дома? – с грацией наметившего жертву гепарда подхожу к сияющему, словно лампочка Ильича, верзиле и вкрадчивым шепотом озвучиваю риторический, в принципе, вопрос.
– Дома? Нет никого. Я же здесь, – ляпает это чудо, высоко вскинув бровь, и прежде, чем я успеваю среагировать на его реплику, затыкает мне рот поцелуем.
Настойчивым таким, долгим и жгучим. Вызывающим легкое головокружение, острую нехватку кислорода и заставляющим колени предательски дрожать.
От неожиданности я хватаюсь обеими руками за мощные широкие плечи, чтобы, не дай бог, не упасть к ногам соблазняющего меня мужчины. Смелею с каждой секундой, прижимаясь к словно выточенному из камня телу, и охотно пробую на вкус жаркие губы, чувствуя на языке аромат мяты и шоколада. Я спокойно реагирую на чужие пальцы, отодвигающие край кофты и требовательно скользящие вдоль поясницы, и даже хрипловато постанываю, потому что происходящее вызывает у моего тела бурный энтузиазм, от которого я, признаться, как-то отвыкла.
А потом я вспоминаю, что в объятьях меня держит никто иной как мой несносный сосед. Легкомысленный ловелас и порядочный бабник, пассии у которого меняются быстрее, чем у меня туалетная бумага в ванной. И я, уж точно, не хочу стать пятьсот двадцать седьмой в списке его блестящих побед.
Так что я осторожно касаюсь тумбочки, нащупывая взятый накануне в библиотеке учебник с не прозаичным названием «Принципы корпоративных финансов», и с садистским удовлетворением опускаю его Филатову на голову. Справедливо решаю, что одного удара фолиантом в более чем тысяча страниц достаточно, и, почувствовав, что хватка на бедрах ослабла, стратегически отступаю вглубь хорошо освещенного коридора.
– Больно же, – жалуется Иван, бережно потирая ушибленный затылок, и шагает мне навстречу, как будто жизнь и «Финансы и кредит» в моей руке его ничему не научили.
– Если ты! Еще раз, – для пущей убедительности снова замахиваюсь внушительным пособием, надеясь-таки вразумить нарушителя личных границ.
– Понял, принял, осознал. Больше не буду, – Ванька выбрасывает белый флаг, примирительно улыбаясь, а потом одним махом уничтожает весь эффект, которого только что добился. – Или буду?
– Фила-а-атов! – игнорируя мой крик, плавно переходящий в ультразвук, парень сокращает разделяющее нас расстояние и, бесцеремонно выцарапав из моих пальцев учебник, прячет его за спину.
– Расслабься, Кнопка. Считай, что это был просто эксперимент. И вообще, давай мириться.
– М?
– Я перестаю макать тебя в краску, ты больше не подсовываешь мне под дверь селедку, и сосуществуем мы спокойно и мирно, как подобает нормальным соседям. Которые просят друг друга полить цветы…
– У меня нет цветов, – поправляю Ивана, умалчивая о том, что под моим заботливым присмотром дохнут даже кактусы, а гибискус тети Ники пал смертью храбрых пару дней назад, так и не получив причитающейся ему порции воды.
– Кормить кошек на время отъезда…
– У меня нет кошек, – неопределенно пожимаю плечами, поправляя край съехавшей кофты, и не удерживаюсь от короткого ехидного смешка.
Признаться честно, такой вот растерянный Филатов, с широко открытым ртом и недоумением на гладко выбритом лице, выглядит мило. И больше не производит впечатления придурка, которого то и дело хочется огреть тяжелой чугунной сковородой, доставшейся от бабушки в наследство. Ущипнуть себя, что ли, чтобы убедиться, что все это не сон?
– А в чем подвох, Вань? – я замираю неподвижной статуей, пытаясь найти на дне орехово-карих глаз ответы на все свои вопросы, но не вижу в карамельном море ни хитрости, ни лжи.
– Да нет подвоха, Ален.
Я с опаской пожимаю протянутую широкую ладонь, в которой тонут мои пальцы, и никак не могу отделаться от ощущения, что заключаю сделку с дьяволом и что она обязательно аукнется мне в ближайшем будущем. Но Филатов выглядит паинькой, больше не посягает на мое личное пространство и, загадочно улыбнувшись напоследок, исчезает в общем коридоре, аккуратно прикрыв за собой дверь.
А на следующее утро все мысли, так или иначе касающиеся нашего примирения улетучиваются, потому что в танцевальном зале меня ждет ну очень недовольная Шанская. И выглядит она примерно так, как будто я стащила у нее из-под носа желанное платье на распродаже или не поделилась последним куском чизкейка.
Сегодня меня не спасает ни бросающаяся грудью на амбразуру Зорина, пытающаяся защитить свою танцовщицу. Ни тот факт, что я на зубок выучила пропущенный материал и могу воспроизвести любую комбинацию с завязанными глазами. Упорно не замечая косячащую в первой линии девчонку, Злата отрывается на мне и за торт, и за неудавшееся свидание.
– Васильева, выбиваешься!
Крепче стискиваю зубы и продолжаю самозабвенно выводить отработанные па, не обращая внимания на полный брезгливости взор.
– Васильева, мимо такта!
Могу поклясться, что со счетом у меня все в порядке, но не спорю, расплываясь в показной широкой улыбке. Черта с два ты меня достанешь, кукла манерная!
В общем, по окончании тренировки я чувствую себя порядком измочаленной, но счастливой, несмотря на то что под лопаткой ощутимо тянет, а икроножные мышцы горят от напряжения. Я привстаю на носочки, оттираю тыльной стороной ладони струящийся по лбу пот и, прищурившись, смотрю на отрешенную Лилю.
– Вывезешь месяц в таком ритме? – обеспокоенно спрашивает блондинка, делясь своей водой, потому что моя закончилась полчаса назад.
– Прорвемся, – легкомысленно передергиваю плечами и обнимаю подругу, стараясь реагировать на все происходящее философски: – может орать, сколько влезет. Главное, что из номера не убирает.
Попрощавшись с Зориной, я заскакиваю в ближайший к дому гипермаркет, опустошаю полки и нагребаю целую тележку продуктов, мечтая о сырниках со сгущенкой и чашечке крепкого американо. Вваливаюсь в прихожую с двумя полными пакетами в руках и жалобно так, грустно вздыхаю, запоздало вспоминая о том, что у меня закончилась мука. И я, конечно, могу снова спуститься вниз и вернуться в магазин, но барабанящий за окном ливень делает подобную перспективу малопривлекательной. Поэтому я решаю прибегнуть к помощи соседа, очень надеясь на то, что у него найдется нужный ингредиент.
– Кошелек или жизнь? – воображаю себя пиратом на Хэллоуин и ошарашиваю появляющегося на пороге растрепанного Филатова с взъерошенной шевелюрой. Футболка на его торсе, по обыкновению, отсутствует, и я очень стараюсь не опускать заинтересованный взгляд ниже подбородка.
– А? – Иван спросонья не соображает, о чем идет речь, и так сладко зевает, что я ненароком задумываюсь заменить готовку здоровым сном. Но тут же беру себя в руки и расшифровываю озвученную просьбу.
– Муки, говорю, не займешь? По-соседски.
– Проходи, – поправляет грозящие опуститься ниже допустимого спортивные серые штаны Ванька и скрывается в недрах полутемной квартиры, пока я замираю у трюмо, пытаясь пригладить топорщащиеся после тренировки волосы, и никак не ожидаю, что в распахнутую дверь ворвется наряд бравых молодцев в камуфляже и в масках.
– Лежать! – командует ближайший ко мне здоровяк, и я послушно распластываюсь на не очень чистом липком полу, повинуясь ожившему инстинкту самосохранения. Рядом вместе с упаковкой «Макфы» приземляется Филатов, а сверху на нас опускается мелкая белая пыль. Прям как в кино, блин!
– Вань, скажи, что это очередной розыгрыш. Ну, пожалуйста, – я горячо шепчу, не поднимая головы, и боковым зрением замечаю, как мимо трусит дрессированная немецкая овчарка. Останавливается рядом с соседом и утыкается мокрым носом ему в шею.
– К сожалению, нет, Вась, – понимаю, что паниковать поздно, как и пытаться уползти в свою квартиру, и крепко зажмуриваюсь, наивно надеясь, что проблемы рассосутся вместе с омоновцами. Или наоборот…
Глава 13
Алена
– Самый полезный опыт, это познать не свой характер,
