– Чую какой-то подвох, – бухтит он.
Но пока не одумался, я снова беру его под руку и веду к дому. Натали, Лука и Матвей Сергеевич обнаруживаются на террасе.
– Как прогулка? – спрашивает Лука.
– Хорошо, – отзываюсь я. – Осмотрелись, подышали свежим воздухом.
Я незаметно подпихиваю Егора, и тот включается.
– Мне, кстати, на свежем воздухе пришла замечательная идея! А не почитать ли нам книгу Алисы всем вместе?
По взглядам вижу: никто эту идею замечательной не находит. Особенно тот, кто так рьяно выступал за коллективное чтение. Но прежде чем Егор отзовет свое предложение, я подхватываю его порыв.
– Замечательно ты придумал! Книгу я сейчас принесу!
– Что ж, – усмехается Лука, – давайте тогда зайдем в дом. Думаю, в гостиной будет удобней.
Опасаясь, что кто-то сейчас передумает, я иду первой. И пока они заходят, успеваю подняться на второй этаж и встретить их в гостиной. Егор без энтузиазма берет книгу, и я сажусь рядом с ним, чтобы, если начнет засыпать, пихать его в бок. Натали и Лука в обнимку садятся напротив. Матвей Сергеевич занимает кресло чуть в стороне.
Неожиданно. Как раз от него я ожидала какого-то сопротивления, попытки переиграть. Но нет, наоборот, такое ощущение, что ему угодили. Я даже замечаю улыбку, когда бросаю взгляд в его сторону.
– Ну… – листая книгу, говорит Егор. – Думаю, все понимают, что всю книгу мы за один вечер не прочтем. Поэтому предлагаю ограничиться тизерами. Я буду зачитывать самое интересное… О, вот как раз момент… про меня!..
Он зачитывает сначала один момент про себя. Потом листает и снова находит самое интересное. Ну что поделать, если это опять про него. Потом снова листает.
– Так, про Луку… про Луку… – бухтит он. – Но про Луку слишком много, да мы и так все о нем знаем, так что сегодня пропустим.
– А я бы послушала, – улыбается Натали.
– Он у тебя под боком, так что в любую минуту можешь послушать первоисточник. А тут же в художественной обработке!
И снова листает.
– О, Ир, – говорит он. – А тут, кажется, про твоего шефа. Слушай…
«Он сильнее, гораздо выше нее, со стороны выглядит так, будто скала нависает над хрупким ростком. Но вместо того, чтобы отвернуться от очевидной угрозы, повернуться к закрытому теперь солнцу, этот росток распрямляет свои лепестки.
Женщина поднимает голову и смотрит прямо в глаза.
Мне кажется, они долго, слишком долго ведут какую-то мысленную борьбу, а потом отец отступает.
На шаг, но женщина принимает его за победу. Напрасно. И облегченный выдох, который срывается с ее губ, преждевременный. Я знал, что это тактическое отступление и маневр для удара, но даже я не был готов к тому, что услышу.
– Вы замужем?
– К счастью, трижды разведена.
– Это хорошо, – кивает отец, сканируя ее взглядом. – Не люблю воевать с замужними красивыми женщинами. Их мужья…»
Это же… знакомство моего шефа с мамой Алисы…
– Пролистывай! – спохватившись, командую я и сама переворачиваю страничку. – Про своего шефа я тоже достаточно знаю.
– Ну, тогда опять про меня получается, – пожимает плечами Егор.
Он зачитывает очередной момент про себя, а я бросаю взгляд в сторону. Матвей Сергеевич так же невозмутим, как будто речь шла не о нем и его бывшей жене, а о ком-то чужом.
И поверила бы, что ему все равно. Но как-то Алиса обронила, что все бывшие мужья до сих пор влюблены в ее мать. А еще постоянные попытки Матвея Сергеевича хоть как-то задеть моего шефа…
О чем это говорит? Не отболело? Еще задевает?
И слушать об этом при всех…
Непроницаемое лицо, взгляд спокойный, поза такая же расслабленная. А я уже хочу заканчивать с этим чтением. Плохая была идея. Просто я не думала, что история окажется такой откровенной.
– Так, ну тут их поцелуи с Кириллом, – листая, сообщает Егор. – Тут опять про Луку… А тут уже больше, чем поцелуи. Читать?
– Оставим что-то на самостоятельное чтение, – предлагаю я.
Егор длинно выдыхает и откладывает в сторону книгу. Потянувшись, я забираю ее себе. Мне ее подарили. Вот так. Но Егор даже не замечает потери.
– Что-то как-то несправедливо, – говорит он задумчиво. – Лука – ее старший брат, я – брат любимый, а про меня написано меньше всего! Надо ей позвонить и высказать свою критику. Пусть напишет про меня отдельную книгу!
– Да, это точно будет бестселлер, – соглашаюсь я. – Откровенная история про двух белочек и одного кролика.
– Белочек было побольше, – подмигивает Егор, не обращая внимания на наши смешки.
– Бедный, бедный кролик, – сочувственно глажу его по плечу, – как же ему трудно приходится в этом диком лесу.
– Что ж, – гремит голос Матвея Сергеевича, – если с жизнеописанием Миженского закончили и нет планов на ночь поинтересней, предлагаю всем идти спать.
Сказав это, он первым покидает гостиную.
Перед тем как ложиться спать, я забираю из машины свои вещи и вручаю Натали тапочки и халат. Она накидывает его поверх одежды, примеряет – с размером я угадала.
– Очень мягкий, – говорит она, улыбаясь.
– И есть куда расти, – добавляю я.
Она так и уходит – в накинутом халате и тапочках. Выглядит она при этом забавной и милой. И совершенно счастливой, но здесь уже не моя заслуга – Луки.
Приняв душ, я достаю пижаму. Кручу ее, почему-то вспоминая, что кое-кто в этом доме сейчас спит без одежды, а я как в броню облачаюсь. Даже по этому видно, у кого в последние годы только теория, а у кого активная практика. Еще пара лет, и до ночных рубашек дойду. Один плюс: в них фигуры не видно, так что тоже можно будет спокойно расти, причем во все стороны.
Взгляд цепляется за книгу, цветы. Спать не хочется, читать тоже: не то настроение. Какое оно? Непонятно. Но не хочется ничего.
Такое ощущение, что воздуха не хватает, и я ставлю окно на проветривание. На кровать не дует, хотя сентябрьские ночи уже дышат прохладой.
В какой-то момент я все-таки засыпаю. Но сон прерывистый, часто открываю глаза и смотрю в темноту. Словно что-то будит нарочно. Прислушиваюсь к тишине, закрываю глаза и неохотно опять погружаюсь в сон.
Открыв глаза в следующий раз, вижу дребезжащие рассветные сумерки и встаю. Усталость такая, будто и не ложилась. Быстро ополоснувшись, облачаюсь в домашние штаны и кофту с длинными рукавами и, стараясь никого не разбудить, спускаюсь на кухню.
Все еще спят, но я без труда обнаруживаю кофемашину. Она даже заправлена, хотя хозяева дома и отдают предпочтение чаю. Другое было бы странно: у Луки несколько чайных лавок, он держит их в качестве хобби. Ну а Натали сейчас кофе нельзя, поэтому она тоже разделяет вкусы будущего супруга.
Для гостей, значит. Приятно. Я делаю себе латте с густой пенкой, сверху добавляю корицу. Через панорамные окна видно, как в небе пробиваются первые лучи солнца. Хочется больше, всего больше: солнца, тишины, щебета птиц, который сюда доносится приглушенно, – и я решаю выйти на улицу.
Дверь не заперта. Неужели забыли? Толкнув ее, выхожу на террасу, глядя вдаль, с наслаждением делаю глоток горячего кофе. Слизываю с губ пенку. Снова делаю глоток – обжигает язык, тает приятной, едва уловимой сладостью.
Хорошо здесь. Большой дом. А вокруг осень играет красками. И все дышит уютом, надежностью. Действительно домом.
Не хочется уезжать. Хочется продлить это ощущение хоть немного, удержать его, и я решаю расположиться в плетеных креслах. Повернув голову, понимаю, что эта идея посетила не только меня.
В серых сумерках, которые лишь начинают дрожать, я замечаю Матвея Сергеевича. И злюсь на себя за первую мысль уйти незамеченной. Хотя возможность такая есть: он смотрит прямо перед собой.
Слышал ли он, что я тоже вышла? Не знаю.
Я приближаюсь к нему, упираюсь в заграждение, и только тогда он поднимает взгляд на меня. Серые глаза почему-то сейчас кажутся особенно яркими. Или это реакция на него моей совести? Все сейчас я вижу как-то отчетливей, вроде бы все то же самое, но другими мазками. И он кажется мне не властным и грозным боссом, для которого управлять – как дышать. А обычным мужчиной, который не выспался.
