— А-а-а, — протянул он, улыбаясь. Конечно, маме любопытно. — Собака отлично, довольна и счастлива. А вот девушка…
— Да? А почему?
Вот и как это расскажешь?
— Не бери в голову, мам. В общем, мне теперь нужно что-нибудь другое придумать с подарком, только девушке, а не собаке. Идей нет.
— У тебя нет идей, что подарить девушке? — мама удивлённо посмотрела на Андрея. — Ты по ухаживаниям всегда был мастер. Даже не верится.
— Ну… вот так.
Родительница с улыбкой покачала головой.
— Видимо, сильно втюрился, Андрюш.
— Как мальчишка, — признался он, отставляя в сторону чистый противень, и взялся за тарелки. — И косячу тоже как мальчишка.
— А если её куда-нибудь пригласить? Пойдёт она?
Андрей задумался.
— Не думаю. Аня от меня пока шарахается.
— Аня, значит… — Мама выглядела настолько довольной, словно добыла какие-то жутко секретные сведения. — Надеюсь, она от Кати сильно отличается?
Матери всегда, с самого начала, не нравилась девушка, а потом и жена Андрея. Удивительно, но мама, обычно благосклонно принимавшая всех пассий сына, Катю отвергла с первого взгляда. В отношения не вмешивалась, но когда он сообщил о разводе, вздохнула и с облегчением сказала: «Хорошо!»
— Сильно. Я бы сказал, кардинально. — Андрей улыбнулся, мысленно сравнивая бывшую жену, которая обожала крутить хвостом перед мужиками, и Аню, у которой выражение «крутить хвостом» наверняка не вызовет никаких ассоциаций, кроме как с собаками. — Зуб даю, она тебе понравится.
Судя по маминому лицу, она уже была готова предложить привезти Аню в гости.
— Может, конфеты ей подарить? И чай какой-нибудь хороший, — предложила она задумчиво, и Андрей чуть не уронил тарелку от внезапной догадки.
«Я на ночь пью чай!» — так сказала Аня, когда он спросил, почему она так топает в пять утра. Значит, чай…
Отличная идея!
***
Анна
Я опасалась, что на обратном пути опять столкнусь с Дятлом, то есть, с Андреем. Или на самом деле я этого хотела? Не знаю. И даже думать не желаю! Не столкнулась — и хорошо. Мирно доехала до дома, спокойно поднялась на лифте на свой этаж — не застряв, надо же! — открыла дверь, вошла в квартиру, закрыла дверь.
Всё, я дома. В своей крепости. Сегодня никаких больше Дятлов.
Альфонс завилял хвостом и ткнулся мордой мне в коленку. Мордой в наморднике. Я сняла его и чертыхнулась, поняв — мне же ещё надо Афоню вывести… А значит, есть риск столкнуться с соседом.
Пёс радостно вилял хвостом, глядя на меня преданными глазами и не подозревая, какие мысли бродят в моих смятенных мозгах.
Разве так бывает, что хочется одновременно и встретиться, и спрятаться, и обнять, и дать в глаз, и поцеловать, и придушить? Не припомню, чтобы раньше я испытывала такой коктейль из самых разных эмоций.
Вот интересно, что сказала бы бабушка?
Я улыбнулась, почти услышав в голове её голос, полный ехидства: «Влюблённая дура — это вообще гремучая смесь, Нюшенька».
Угораздило же меня, а?
Через два часа, когда часы пробили десять, я нацепила на Афоню шлейку, прицепила рулетку и потопала на улицу, вжимая голову в плечи и оглядываясь по сторонам.
Дятла нигде не было.
Ф-фух.
Чёрт.
Мы с Альфонсом гуляли минут тридцать-сорок — прошлись по дворам, побегали по полю, спугнули парочку бродячих кошек, — и, почти расслабившись и забыв о Дятле — ха-ха, Анька, кому ты врёшь? — пошли к дому.
Вошли в подъезд, поднялись по лестнице…
— Привет, — сказал Андрей, стоящий возле лифта, и сверкнул широкой модельной улыбкой, выбив у меня почву из-под ног. Точнее, выбив лестницу.
Я запнулась и полетела вперед, и возможно, разбила бы себе лоб, но тут меня подхватили крепкие мужские руки и бережно поставили обратно на ноги.
— Одни неприятности от тебя, — пробурчала я, чувствуя себя как в той песенке. «И моё сердце остановилось, и моё сердце замерло».
— Ну почему неприятности, — Дятел откровенно обиделся. — Я же тебе помог.
— Ну да. Сначала я из-за тебя споткнулась, а потом ты мне помог.
— Почему из-за меня?
Чёрт. Ну не признаваться же?
— Не ожидала увидеть. От неожиданности, в общем, — вывернулась я в прямом и переносном смысле: и с ответом, и из рук Андрея. — Пусти, мне домой надо.
— На лифте поедем? — он вновь сверкнул улыбкой.
— Нет уж, хватит с меня двух застреваний за сутки.
— Бог любит троицу, — подмигнул Дятел. Опять эти приметы…
— Бог, может, и любит, — пробурчала я и указала Альфонсу рукой на лестницу. Тот, как всегда, всё понял и побежал наверх, а я пристроилась за ним. — Зато я — не очень.
Дятел бежал следом. Практически порхал. Ну не Дятел, а прям бабочка.
— Слушай, а ты во сколько утром с Афоней гуляешь?
— В девять примерно, а что?
— Можно с тобой?
И зачем я ответила…
И почему сердце опять так ужасно себя ведёт?
— Нет, не нужно. — Я вспомнила про Павла и добавила: — У меня есть компания.
Андрей помолчал.
Чёрт, когда там уже мой десятый этаж будет? Только пятый пробежали…
— А вечером? Можно мне с тобой и Афоней погулять завтра вечером?
Он точно в прошлой жизни был Дятлом.
И что ответить, если и хочется, и колется?
— Я подумаю.
— Правда подумаешь? — раздался сзади радостный голос. И с чего он так обрадовался? Что не послала сразу?
— Ага. Всё, твой этаж. Пока, доброй ночи.
— И тебе, Аня.
Спасибо, за мной наверх Андрей не увязался. Наверное, понял, что это будет уже перебор. Молодец, соображает.
Но и не ушёл сразу — на девятом этаже стояла полнейшая тишина, пока мы с Афоней бежали дальше, а затем открывали квартиру. Слушал, наверное. Чтобы со мной ничего не случилось.
Впрочем, я тоже слушала. Но по другой причине…
34
Андрей
Ещё накануне вечером он решил, что с утра попробует встать пораньше и присоединиться к мармышке во время прогулки с Афоней. Хотя бы ненадолго. Заодно посмотрит, что там у неё за компания… Хотя она наверняка соврала.
А утром Андрей столкнулся с одной проблемой, которую с трудом, но удалось решить. Чертыхаясь и пытаясь преодолеть сон, который рубил его, словно топор дрова, Андрей рассуждал о том, как Аня это делает.
Нет, ну серьёзно — как мармышка встаёт каждый день в одно и то же время — наверное, часов в восемь, — чтобы вывести собаку? Это же нереально! Так хочется спать! Всё-таки выходные, нормальные люди спят до обеда.
Выходит, собачники — люди ненормальные. Он и раньше это понимал, но теперь перестал сомневаться. Добровольно подписаться на подобную каторгу… Хорошо, что у него нет собаки!
«А вот если Аня станет твоей девушкой, у тебя будет собака».
— Ну это совсем другое дело, — пробормотал Андрей, поднимаясь с постели. Выглянул в окно. Тьма тьмущая…
Всё равно надо собираться и идти на улицу. Уж слишком хочется посмотреть, что там у мармышки за «компания»…
***
Анна
Павел, как и накануне, ждал меня на футбольном поле вместе с Беллой. И хоть моё сердце не остановилось и не замерло, всё же я была очень рада его видеть.
— Пойдём в парк? — спросил он, улыбаясь. Вчера к середине прогулки мы перешли на «ты». Павел оказался старше меня на восемь лет — ему недавно исполнилось тридцать три года, — но общаться по-простому с ним было легко.
— Можно, — я кивнула. — Погода отличная, и снег обещали. Я люблю гулять в снегопад, очень атмосферно.
— Да, неплохо. Особенно когда сутками сидишь в замкнутом пространстве без окон.
— Без окон?..
— Да, я в коридоре сижу, а там окон нет, только двери.
Какой кошмар. Я бы уже клаустрофобию себе заработала. Это же как лифт, только дверей больше.
Лифт… М-да, лёгок на помине, опять примета срабатывает. Пока Павел рассказывал про конструкцию пятидесятиэтажного здания, где он сидел охранником, я задумчиво рассматривала знакомую фигуру Дятла на другом конце футбольного поля. Уже начинало светать, поэтому я его и разглядела.
