Обхватил мой подбородок, и заставил посмотреть на него.
— Настя. — сказал он серьезно. — Так, всё. Заканчиваем.
Его тяжелое дыхание давало понять, как непросто ему сейчас отстраниться.
Но Артем подобрал футболку с земли, спешно укутал меня в нее.
Прошелся рукой по скуле.
— Тебе страшно? Почему не сказала сразу?
Я перестала дышать от волнения. Неужели вот так все закончится? Нет! Не хочу! Господи, ну я и дура!
— Нет, нет, нет, нет. — горячо зашептала, бросаясь ему на шею. — Прости меня. Это не из-за тебя. Не из-за того, что мне страшно. Прости. Просто…
— Что? — аккуратно обнимая меня за талию, переспросил.
— Много эмоций… — скупо призналась я. — Но я очень, очень хочу, чтобы все закончилось по-другому сегодня…
По дыханию чувствую его сухую усмешку.
Не настолько я дура, чтобы не понимать, как легко спугнуть настроение, которое возникает между двоими. И как тяжело потом его бывает вернуть.
Поэтому если сейчас я не сделаю все возможное, больше, наверное, и смелости не наберусь провернуть нечто подобное…
Делаю вдох поглубже.
Аккуратно прохожусь губами по коже на его шее.
Мои дрожащие пальцы скользят по широким крепким плечам, по груди, спускаются ниже.
Артем прикрывать глаза.
— Русалка, точно приворожила… — шепчет он полушутливо, хотя взгляд остается затуманенным и серьёзным.
— Нет. — мой голос еще никогда не был таким напряженным и звонким. — Просто влюбилась… — прошептала в ответ, и тут же почувствовала, как он вновь подминает меня под свое сильное тело.
Больше в ту ночь мне не хотелось о чем-то думать. Хотелось быть для него русалкой из сказки. Хотя бы на несколько темных часов…
19. Артём
Веду кончиком пальца по ее руке, оставляя линию из мурашек от прикосновения. От ее кожи отражается лунный свет.
— Какая красивая… — шепчу. Настенька улыбается. Смущенно отводит взгляд в сторону. — Замерзла? — я подтягиваю ее ближе к себе, грею в объятиях, и сильнее кутаю в одежду, что лежит на мягкой траве вокруг нас.
— Нет. — шепчет, утыкаясь холодным носом мне в шею.
Молчим. С ней рядом легко и приятно. И, конечно, она замерзла. Но, так же как и я, просто не хочет заканчивать эти мгновенья.
Что-то ноет в груди при мысли, что на днях мне придется вернуться в город, а девочку нужно оставить здесь. Что ее ждет? Что она будет делать…? Почему сейчас это главный вопрос в моей голове, и волнует он меня больше, чем что-либо другое?
Настенька прижимается ко мне обнаженным телом, и от этого внутри разливаются волны ласковой нежности. И мне вновь хочется завладеть ею, как это было двадцать минут назад. Вновь хочется погрузиться в концентрацию невероятных ощущений.
— Насть..? — я внимательно вглядываюсь в ее сонные глазки. Слишком поздно уже… Но, наверное, подобные мысли могли прийти в мою голову только лишь темной ночью…
— Ммм? — она щурится, и в очередной раз за сегодняшний вечер дарит мне ласковую улыбку, которую мне тут же хочется зацеловать.
— Поехали со мной? — слова сорвались с языка прежде, чем я успел их осмыслить. Но, стоило мне только произнести их, как сознание прояснилось. Это действительно то, чего мне хочется больше всего. Увести ее. Не оставлять здесь. Не бросать. Особенно после того, что между нами сегодня было. И пусть, она ясно дала понять, что не рассчитывает на что-то большое… Но этого хочется мне.
Глаза девчонки удивленно распахнулись в ту же секунду. Спокойствие на лице сменилось смятением. Глядит на меня с недоверием. Аккуратно произношу:
— Я покажу тебе, что можно жить по-другому. Я могу дать тебе очень многое, понимаешь? Что ты забыла в этой деревне…? — голос хрипнет, ломается, я волнуюсь.
Она молчит пару секунд, а потом неуверенно отвечает:
— Брата… — прячет смущенный взгляд. — Пока он не подрастет, я не смогу переехать.
Я обхватываю ладонями ее холодные щеки. Что-то внутри твердит, что я все делаю правильно.
— Настя, не для тебя это всё, понимаешь? Эта деревня не для тебя. Эта жизнь не для тебя.
Мы оба резко садимся, осознавая какие серьезные обороты вдруг начал принимать разговор.
Я вижу, как она сомневается. А потом, будто что-то решив там, у себя в мыслях, начинает отрицательно трясти головой.
— Нет, Артем. — нежная улыбка становится отстранённой, вежливой. — Здесь у меня… всё…
— Что всё? — давлю я, чуть-чуть раздражаясь. — Сгоревший дом? Подруга, которая только и ждет, чтобы подлость тебе сказать, или… сделать?
Грусть на лице девушки заставляет меня прикусить язык. Глажу ее по волосам, немного смягчаясь.
— Просто я здесь привыкла… А в городе… — она уныло обводит взглядом окрестности, будто боясь смотреть на меня. — Там… страшно одной. Здесь нас никто не трогает, а там… Пашке придется школу менять. Потребуют документы. И денег… Нужно столько денег… — взволнованно кусает губу.
— Не думай о деньгах. Я возьму этот вопрос на себя.
Вижу, как она нервничает. Я и сам волнуюсь не меньше. Сердце колотится, как сумасшедшее. Такими предложениями не раскидываются. И если, она согласится, придется его выполнять. А пока что, я понятия не имею, как смогу это сделать.
И дело совсем не в деньгах.
Ими я могу обеспечить и Настю, и ее брата. И еще десять таких братьев, если понадобится.
Дело в том, что я не представляю, как увезти их с собой, быть рядом. Но одновременно изолировать их от моей… остальной жизни. А жизнь эта не самая простая…
Девчонка молчит.
Я нервно глажу большим пальцем ее щеку. Пытаюсь поймать взгляд.
— Ладно. — выдыхаю. — Не отвечай сейчас. Но, обещай, что хотя бы подумаешь, хорошо?
— Хорошо. — вылетает из нее неуверенно.
— Я серьезно. — давлю настойчивым тоном. — Я хочу этого. И обещаю, что позабочусь.
Голубые глаза вдруг увлажнились.
— Спасибо, что ты… так волнуешься обо мне. Я очень это ценю. — искренне произносит Настя, и мое сердце тут же тоскливо сжимается.
А были ли вообще в ее жизни люди, которые о ней волновались? От этой мысли у самого в горле ком встал.
Измученно прикрываю глаза, снова и снова вдыхаю приятный запах ее волос.
Где-то внутри не дает покоя противный голос.
Я скажу ей всю правду. Но не сейчас. Потом. Когда она уедет со мной. Там она будет зависеть от меня. Там у меня будет больше шансов ее удержать.
Потому что, если я расскажу ей сейчас о том, что женат, она и близко больше к себе не подпустит.
«Как низко, Самиров» — цедит голос совести. — «Как подло».
Плевать. Зато она будет рядом. А это единственное, чего мне сейчас по-настоящему хочется.
20. Настенька
Три дня рядом с ним пролетели словно минуты. Так же быстро, и, к сожалению, безвозвратно. Если бы я только могла, то надолго бы осталась в этом прекрасном беззаботном моменте.
Мне отчего-то начинало казаться, что мы знакомы всю жизнь. И за коротких три дня мы успели обсудить до абсурдного огромное количество пустяков. Но так и не поговорили о самом важном…
Артем больше не поднимал вопрос о том, поеду ли я с ним в город. А я с каждым днем, всё больше убеждала себя, что не должна соглашаться.
Что, если он говорил не всерьёз? А может быть, просто поддался эмоциям? Может быть теперь уже жалеет о том, что произнес вслух такие важные вещи?
Я осторожно кошусь на него исподтишка, пока выкладываю тесто на противень. Мужская щетинистая щека смешно перепачкана мукой, потому что минуту назад он подкрался из-за спины, заинтересованно наблюдая, как тесто превращается в прототип будущих пирожков. Но обучение по их лепке вдруг как-то плавно и незаметно переросло в поцелуи, от этого и щека у него в муке.
Улыбаюсь. Это наше с ним время. Пашка уже вернулся к занятиям в школе, а друг Артема уехал в город раньше запланированного времени. Интересно, у него действительно возникли дела, или это Артем тонко намекнул ему, что охота вдруг перестала его интересовать?
