связана с вашим сыном, — сказала, отрицательно качнув головой. — И почему это члены вашей семьи должны причинять мне вред?
— Нет, связаны, — господин Агеластос говорил спокойно и выглядел безъемоционально, но в его присутствии все равно невольно напрягалось все тело. — На данный момент вы представляете некий интерес для Кириана и этого достаточно.
— Достаточно для чего?
Мужчина откинулся на спинку кресла и слегка приподнял голову. По его глазам я ничего не могла понять, но мне казалось, что он о чем-то задумался.
— У меня нет цели вас напугать, — господин Агеластос явно заметил мою настороженность. — Но вы должны понять обстановку, в которой теперь находитесь.
— И что же это за обстановка? Я вас внимательно слушаю.
Некоторое время мужчина молчал. Явно о чем-то думал и лишь спустя несколько долгих секунд опять нарушил тишину:
— Думаю, вы понимаете, что в руках моего сына находятся огромные деньги и влияние, но так получилось, что только после того, как ему исполнится двадцать два года, он получит то, недоступно ни мне, ни какому-либо члену нашей семьи. Этот факт общеизвестен и не скрывается. Естественно, он у многих вызывает недовольство. Кириана предпочли бы лишить всего этого, но, поскольку не могут тронуть его, возможно, попытаются прикоснуться к тому, что вызывает у него интерес.
Я поджала губы. Вслушивалась в каждое слово мужчины и пыталась уловить то, что находилось за ними. Почему-то я отчетливо понимала, что господин Агеластос смягчал фразы и даже за вот этим «Лишить Кириана всего этого» скрывалось другое, страшное слово — «убить».
Я выросла в обычной семье с достатком ниже среднего. Мы те, кто присматривал в супермаркетах товары по акции, хороший сыр покупали на праздники и так же только на них готовили особые блюда, не позволяя себе их каждый день. Одежду относили в ремонт и обувь подклеивали. То есть, жили обычной жизнью и все то, что говорил господин Агеластос для меня было далеко. Будто события другой вселенной, о которой я слышала, но представляла себе не лучше, чем события какого-нибудь фильма.
Но все же я осознавала, что «игры» богачей жестоки, а Кириан как раз был из очень влиятельной семьи. Поэтому, даже несмотря на то, что слова господина Агеластоса для меня были далеки, они не стали каким-то шоком. Лишь тем, что не должно было меня касаться.
— Вы считаете, что раз я у вашего сына вызывала какой-то интерес, то члены вашей семьи могут через меня попытаться надавить на Кириана? Вы преувеличиваете.
— Нет, госпожа Макри, это вы недооцениваете свое положение, — мужчина опять открыл папку и окинул бумаги взглядом. — Я хотел сказать вам еще кое-что. У меня нет привычки верить быстро проведенным анализам, но то, что я вижу для меня интересно. Так же это представляет огромную ценность, которую в деньгах не оценить. Возможно, я предпочел бы умолчать, но, раз мы разговариваем и это напрямую касается вас, я бы хотел, чтобы вы об этом знали.
— И почему у меня такое впечатление, что вы сейчас пытаетесь подготовить меня к чему-то страшному?
— Не к страшному. К жизни. Если человек обладает информацией, он готов ко всему и его не обмануть. В данном случае я надеюсь на ваше благоразумие. — мужчина посмотрел мне в глаза. Его собственные ничего кроме бездушности не выдавали, но почему-то отдавали именно сильной мощью. — Это так же не скрывается, но и особо не распространяется. К сожалению, у Агеластос проблемы с рождением детей. Можно сказать, что мы их не можем иметь. Было время, когда я считал, что наследника у меня не будет, но произошло невозможное и появился Кириан. К сожалению, у него такая же проблема.
— Бесплодие? — я немного замялась. Разговор приобрел неожиданную тему, из-за чего я сразу растерялась. Хотя, казалось, что рядом с таким человеком, как господин Агеластос, невозможно иначе. Он говорил по сути. Без подготовки и лишних слов.
— Если коротко — отсутствие совместимости. Здоровье у нас в полном порядке.
— Рано или поздно, он найдет ту, с которой будет эта совместимость, — я пожала плечами.
— Все не так просто. Зная об этой проблеме, ее уже давно пытаются решить. За все время были проверены тысячи девушек на совместимость. В данном случае речи об отношениях нет. Только критерии по которым они могли бы выносить ребенка. Ни одна и близко не подошла, а ваши показатели, судя по всему, подходят.
— Мои показатели? — я поджала губы. Полной дурой не была и уже теперь примерно понимала зачем у меня взяли кровь и о каких анализах ранее упомянул мужчина.
— Вас проверяли без особой надежды, но результат интересен. Даже более чем.
— Вы не имели права делать какие-либо анализы без моего ведома.
Мужчина вообще не обратил внимания на мое недовольство. Оно его не касалось.
— На данный момент мой сын считается единственным и последним, кому вскоре будет принадлежать огромное состояние. Многие не хотят, чтобы у него была даже малейшая возможность появления наследника, поэтому ответы ваших анализов будут скрыты. Более того, там напишут, что вы не подходите.
— Это хорошо. Я бы не хотела, чтобы меня все это хоть каким-то образом касалось.
— Оно уже вас коснулось. Я знаю, что вы подходите.
— И что с этого? Не заставите же вы меня беременеть от вашего сына?
— Я не собираюсь лезть в то, что происходит между вами, — повторил мужчина. — Но, как я сказал — вы с моим сыном связаны. На данный момент единственное чего я хочу — это чтобы вам не причинили вред и чтобы вы понимали, что такое возможно. Ваша жизнь слишком цена, чтобы так просто вас потерять. В остальном же это дело только Кириана и вас.
— Между мной и вашим сыном ничего нет и вы сами втягиваете меня во все это хотя бы тем, что провели эти анализы, — я потерла лицо ладонью, после чего спросила о том, что волновало меня больше: — Что с моим братом? Это из-за вас его перевели в другую палату? И что с переливанием крови? Оно не нужно? Я бы предпочла сейчас поговорить с врачом.
— С вашим братом все хорошо. Он пришел в себя и
