мной ещё внизу, должен был прибыть с минуты на минуту.
— Че это она тощая? — надула она обиженно губки. — Ты знаешь, сколько я ее качала.
— Значит, не правильно это делала, — хихикнула я, продолжая ее тролить.
— Сучка, — фыркнула Надин, садясь на кровати, а потом вдруг захныкала и упала обратно. — Зачем я столько пила?
— У тебя нужно спросить.
— Лучше не спрашивай.
— А ты думаешь, для чего я приперлась. Все, давай, приводи себя в порядок, а то смотреть на тебя не могу. А я пока подготовлю себя для прослушивания интересной истории.
— Ты знаешь, что ты изверг, — закатила она глаза.
— Даже не догадывалась, — похлопала я ресничками.
Пока Надин плескалась уточкой в ванной, я устроилась удобно на кровати, расположив рядом столик с моим заказом и включила телевизор, щёлкая без интереса каналы. Совершенно не за что зацепиться глазу. И вот, когда я умирала от скуки, случилось явление Христа народу. Это как? Это НАСТОЯШАЯ Надежда, без макияжа, прически и ультра блестящего и такого же ультра, только в этом случае, короткого платья, которое я вчера так и не решилась с нее стягивать, чтобы ненароком не порвать. И если честно, то я была поражена насколько она проста и одновременно мила, несмотря на бледный цвет кожи из-за похмелья.
— Вау! А ты так перед мужем появляешься? — я откинулась на подушки и засунула виноградинкаэу в рот, разглядывая подругу.
— Шутишь? Мой муж считает, что я родилась с косметикой на лице и укладкой на голове, — Надя плюхнулась рядом, развалившись на второй половине этого огромного взлетного поля.
— Угощайся, — кивнула я на столик.
— Вот ты наглая, — хихикнула она, — вообще-то за это плачу я.
— За то, что я вчера пережила и отдала за твоё пойло целое состояние я просто обязана себя так вести.
— Прости, — она подвинулась ближе и уронила голову на мое плечо. — Сколько я тебе должна?
— Какая ты меркантильная, Громова, — взглянула я на нее сверху вниз, — вопрос не в деньгах. Ты теперь меня просто обязана обслуживать в салоне без очереди и записи всю жизнь.
— А будто я этого не делала, — прищурилась она, надув обиженно губки. Вот только с этим может возникнуть проблема.
— Которую ты вчера попыталась залить алкоголем? — догадалась я.
— Естественно! Короче там пи…дец полнейший, — Надин взяла бокал с пивом, который я заказала для нее, залпом выпила почти половину, скривилась. — Фу, ненавижу это пойло.
— Зато эффективно. Так что там за конец света?
— Не конец света, Жека, а настоящий полнейший пи…дец! Ну, почему я вышла замуж именно за Калинина, думаю, рассказывать не стоит. Ну, и оно, действительно, стерпелось и слюбилось за столько лет. И, знаешь, не была я ему всегда верной женой, но и он не отличался особой верностью. В общем, два сапога пара. Но о моих похождениях он не знал, а вот мне несколько раз приходилось избавляться от его любовниц.
Я округлила глаза на слово «избавляться». Почему-то сразу представилась «повседневная» Наденька с окровавленным топориком в руках.
— Ну, что ты так сразу реагируешь? — рассмеялась она. — Всего лишь давала деньги, брала расписку, что претензий эта женщина не имеет и отправляла восвояси под страхом «Если рыпнешься, я в силах нанять киллера», хотя ты знаешь меня, какая я мягкосердечная. А на этот раз все оказалось сложнее. Я уже год прошу Калинина о ребенке. Созрела я для этого. Он все ищет отмазки, что рано, ему дети не нужны, это лишний геморрой. И представляешь, его последняя залетела. И что ты думаешь? Он не хочет избавляться от ребенка, — после последней фразы Надя допила содержимое бокала. — Ладно, я вспылила вначале, предложив, чтобы она сделала аборт. Даже, кажется, настаивала. Потом остыла, говорю, будешь помогать. Теперь и мы сможем завести малыша. А он мне: «Она будет жить у нас и растить моего ребенка, а ты можешь помогать в воспитании». Нет, я конечно, знала за кого шла, и догадывалась о том, какой он урод. Но чтобы так. И я себя не жалею, поделом, как говориться. Я ушла, а этот га…дон угрожает тем, что если я надумаю разводиться, он отберёт у меня весь мой бизнес.
— Знаешь, — я нервно рассмеялась, — а ситуация знакомая. Видимо, нам обоим везёт на уродов.
— Но ты это пережила, а мне только предстоит.
— И, надеюсь, что теперь твоя гордость проснулась? Ты поняла, что выше этого дерьма, которое звала мужем?
— Да! От этого и тошно. Просто втоптала себя в грязь, закрывая на все это глаза.
— Ну, раз так, значит, прорвёмся, — я ободряюще улыбнулась и обняла ее.
Этот день я посвятила ей. Не знаю, но как оказалось, у нас есть что вспомнить, есть над чем посмеяться и всплакнуть. Ну, ладно, на это потратили часа три. Потом залипли на какую-то совершенно тупую американскую комедию, без смысла, но, было смешно. Только было не понятно, нам или шампанскому, которое играло в организме свой сонет. Да какой там сонет, там тяжёлый рок отбивал алкоголь.
Вот к чему-чему, а к этой заразе я была настроена крайне скептически. Ну, не борец, конечно, но сама предпочитала в любой ситуации трезво мыслить. А это означало, что один бокал шампанского мог просто меня скосить. Вот так и тут. А мне на тренировку. Нет, конечно, можно не ходить, но ведь как нарушить обещание данное себе? Это я уже считала предательством. Даже если на улице катастрофа, пять раз в неделю без каких-либо отмазок у меня физнагрузка. Зато за эти почти три недели был ощущаемый результат, как внешне, так и внутренне.
— Ну, какая нафиг тренировка? — хныкала Надя. — Я думала мы пойдем в клубешник какой-нибудь.
— Господи, — я потерла сонное помятое лицо, — Надин, ты не маленькая девочка, чтобы бояться оставаться одной.
— Возьми тогда меня с собой.
— О, нет! В это царство тестостерона? Хочешь, чтобы меня Разумовский выпер сегодня вместе с тобой. Он и так не рад, что я занимаюсь у него, — это было предположение, но всё же.
— Ну, а мне тогда чем заняться?
— А до того, как я приехала за тобой в «Пирамиду» ты же что-то делала, как-то жила.
— Занималась салоном, — ответила она. — Да! Нужно наведаться в салон. Он же пока мой.
Ну, вот! С одной проблемой разобрались. Тем более, что она решила, перед уходом, что мы все равно пойдем сегодня танцевать. Легче было согласиться, чем отделываться от нее. Ей в салон, а мне к Андрею. Сердце подпрыгнуло от волнения в груди, сделало кульбит и снова радостно забилось, неся меня именно туда, где я хотела
