- Что ты себе позволяешь?! Кажется, мы обо всем договорились… Нет, нет и нет! Забудь их!
Когда я открыла дверь, разговор уже был окончен.
- Что произошло сегодня? - поинтересовался Петя.
- Девочки тебе всё рассказали, - устало ответила я и легла в кровать.
- Что он хотел?
- Поговорить.
- А ты?
- Я сказала, что нам не о чем разговаривать. Ты можешь не волноваться, - примиряюще похлопала по пушистому пледу, предлагая мужу лечь рядом.
- Мне не нравится его настрой, - пробормотал Петя почти в нос.
Я ничего не ответила.
На следующее утро у Маши поднялась температура. Этого следовало ожидать. Все разговоры и перипетии забылись. Петя даже взял отгул, помогая мне вылечить малышку.
Здоровье Саши тоже хромало. Она быстро подхватила простуду, и лечение продлилось ещё на десять дней.
Потом слегли и мы с Петей. Давно мне не было так плохо во время болезни. Пришлось даже вызвать на помощь маму. Я лежала в полубреде с высокой температурой. Просыпалась только для того, чтобы попить воды. В перерывах между явью и сном мне мерещились странные вещи, будто нет у меня больше девочек, моих малышек, моих конфеток. Будто были они, и раз - не стало. Нет, они не испарились, не умерли, я ощущала их ментально, но не чувствовала физически.
Мы провалялись в постели ещё две недели.
- Их нееееет… - крик, переходящий в визг, я услышала сквозь сон.
Вскочила с кровати. Голос принадлежал маме.
- Что случилось? - спросила я, слетев вниз по лестнице в одном пеньюаре.
Но увидев, что мама одна без детей, сразу все поняла. Самые худшие сновидения, кажется, сбылись.
Я схватила ее за ворот куртки и закричала в лицо:
- Где они?
- Их нет… - обессиленно рухнула на коричневый диван, стоявший в коридоре, мама.
- Как это нет? - я присела на корточки рядом, взяла ее холодные руки в свои.
Сверкающие капли застыли в глазах. Медленно сползли на щеки спустя секунду. А затем раздались громкие всхлипывания, сквозь которые я с трудом разбирала:
- Мы гуляли… хлип-хлип… все было, как обычно… хлип-хлип… я заглянула в телефон… а потом всё… их нет…. Хлип-хлип… Их неееет.... Хлип-хлип....
- Как это нет?! - вскочила я. - Такого не бывает. Их же не унесли инопланетяне. Мы же не в магическом мире живем, чтобы раз - и нет… Каак? - я болтала всё подряд, строя разные несусветные версии и в смятении ходя из угла в угол по дому.
На шум спустился Петя.
- Это не магия… хлип-хлип… я слышала визг шин.
- Визг шин?! Но разве ты не слышала, как они кричали, сопротивлялись? Как?!
- Ничего, детка, ничего, - она горестно закрыла лицо руками. - Прости меня…
Она подняла голову.
- Да какое прости?! Щас не до этого. Петя, ты слышал?
Муж, ещё тоже толком не оклемавшийся от болезни, с трудом понимал, что происходит.
- Я слышал про визг шин и всё.
- Их украли! - сорвалась я, понимая, что больше не могу себя контролировать.
Начала стукать Петю по груди. Со всей силы. Так, словно он виноват в их исчезновении. Так, словно он - груша для битья, которая примет на себя всю мою боль. Слез не было. Только боль, которая сдавливала внутри пружиной и не давала дышать.
- Успокойся, - Петя крепко прижал меня к себе. - Успокойся, слышишь? Мы найдём их, - погладил нежно по голове.
- Обещаешь? - попыталась взять себя в руки и проглотить застрявшую в горле истерику.
- Да. Кажется, я знаю, чьих рук это дело, - зло проговорил муж.
Но истерика не хотела прекращаться. Ни моя, ни мамина. Петя напоил нас успокоительными, и мы проспали почти сутки.
- Ты вчера что-то говорил про то, что знаешь виновника, - дрожащим голосом начала я на следующий день, готовя на ходу завтрак и мечась в сомнениях и догадках.
Пока еще остатки успокоительного сдерживали меня от необдуманных поступков.
- Да, - нехотя ответил он.
- Это связано с твоим бизнесом?
- Нет.
- А кто тогда?
- Отец детей.
Дыхание сперло. Кто ему позволил трогать моих детей?! Я убью его лично, когда найду. Негодование кипело внутри, огнем разливаясь по телу. Ей-Богу, убью. И я не шучу. Как только найду их. Живыми и здоровыми.
- Я иду писать заявление в полицию, - твёрдо произнесла я, покончив с яичницей.
- Не стоит, - остановил меня Петя.
- Как это - не стоит?! Он выкрал моих детей среди белого дня и я буду сидеть и молчать?!
- Давай сначала мы попробуем решить вопрос мирно.
- Это возможно?!
- Я вчера говорил с ним. Он не похож на обезумевшего. У меня есть люди, связи… Ты же знаешь… Я найду их. Дай мне немного времени.
Я молчала, сжимая руки в кулаки.
- Люда, родная, послушай меня. Успокойся, пожалуйста. Огласка громкого дела никому не нужна - ни ему, ни мне… Давай мы все сделаем своими силами?
- А если он причинит девочкам зло?
Этот вопрос я с трудом произнесла. Мне не хотелось об этом думать, не хотелось этого знать.
- Нет. Все будет хорошо. Я тебе обещаю.
Он снова обнял меня. Нежно, даря всю любовь и тепло. А я ему в ответ в очередной раз была просто благодарна. Благодарна за то, что он всегда поддерживал меня, за то, что всегда был рядом, за то, что заменил мне всех - отца, любовника, друга.
Петя что-то решал, а я не могла сидеть на месте. Ходила из угла в угол и постоянно его теребила.
- Ты знаешь, где они? Что с ними?
- Нет ещё, милая, нет, ещё выясняю.
- Ты проверил его дом?
- Да, там только его жена.
- Ты проверил камеры, которые всюду натыканы по периметру нашего квартала?
- Да, видеозаписи похищения нет.
- Кто-то стер ее! Стер специально!
Злоба бурлила во мне. Я не могла бездействовать.
- Да, родная, успокойся, я прошу. Они не дураки. Они подготовились.
- То есть он был не один?
- Конечно, нет. Команда. Одному такое не провернуть.
- Ну не может же человек с детьми просто так взять и исчезнуть.
- Конечно, не может, - кивнул Петя, вновь даря мне свои заботливые объятья. - Мы работаем, мы ищем. Не переживай. Я созваниваюсь с ним, он не обидит девочек. Мы пытаемся поймать сигнал во время связи, но он слишком слабый, чтобы по нему можно было определить место нахождения.
- Ты с ним созваниваешься? - побледнела я.
Петя прикусил губу и кивнул.
- Я хочу сама поговорить, - решительно произнесла я.
- Нет, - отрезал муж.
- Почему?!
- Потому что ты можешь сказать не то. Сейчас ты эмоционально неуравновешенна. Он может потом начать чудить. Зачем нам это? Пусть сидит на одном месте и думает, что все хорошо, что мы его не ищем, а пытаемся договориться.
Доля истины в словах Пети была, но мне так хотелось услышать голоса дочек.
- Хорошо, пусть он пришлет любую запись с их разговором, лучше видео.
- Я попробую уговорить его. Но мне надо, чтобы ты держалась молодцом, дорогая. Слышишь меня? - он взял меня за щеки и слегка потряс.
- Я постараюсь, - выдавила я.
Боже. Как же мне их не хватало! Словно оторвали мои руки, ноги, глаза и уши - всё, что было попарно. Как же мне было плохо сейчас. Я едва оклемалась от болезни, а меня лишили смысла жизни. Ведь без них мне ничего не надо… Ничего! Ни золото, ни дом, ни Петя… Ничего не нужно! Без дочек всё это теряет смысл.
Каждое утро я просыпалась от того, что слышала их детский смех. Смех, которого наяву не было. Я смотрела в зеркало, а видела глаза дочек, которые умоляли меня не бросать их. Я расчесывала свои волосы, а представляла, что глажу их тоненькие белые и тёмные волосиночки. Я перебирала в шкафу их платьишки, погружала свое лицо в них и вспоминала их запах. Чем они пахли, мои конфетки? Нежностью, любовью и лаской.
Отлучить мать от дитя - худшее наказание для обеих сторон. Как они там без меня? Наверное, плачут целыми днями.
Сердце сжималось от всепоглощающей тоски. Мне было одиноко и невыносимо. Меня съедала боль. Я потеряла счет дням и ночам.
Мама переживала вместе со мной. Ничто так не сплочивает семью, как всеобщее горе.
