- Ну, кому, как не вам об этом знать! – заметил Мухин. – Вы тут у нас на него и подсели, а организм должен сам справляться.
- Но я не могу терпеть! Больно же!
- С этого дня я разрешаю лично вам только на ночь, и то – только следующие два дня. Ваш доктор меня услышал?
- Услышал, - тут же ответил Коршун. Заведующий только что его типа отругал? Но ведь он же помочь Тане хотел!
- А пациент меня услышал?
- Услышал, - буркнула Таня обиженно.
Мухин повернулся к затаившейся Оле.
- Как наш нос?
- Хорошо!
- Дышишь?
- Да! – в доказательство она затянула почти весь воздух из палаты, доктор одобрительно кивнул.
- Чуть позже позову на осмотр, у меня сегодня стажер поступил, буду его на вас учить. Не против?
Оля пожала плечами.
- Да мне не жалко.
- Вот и отлично! – обрадовался Мухин, переводя взгляд на меня. Коршуну тоже пришлось повернуться. – А как этот пациент себя чувствует?
- Нормально.
- Что болело, когда укол просила?
- Голова.
- Прошла?
- Угу.
- Ночью кровило, верно?
- Немного, - соврала я.
Мухин подошел ближе, глянул на мою подушку.
- Немного? Уборка будет – поменяют вам подушку.
- Мне тоже обезболивающее больше нельзя? Ну, это я на будущее спрашиваю…
- Можно. И соседке вашей можно, главное – не увлекаться. Но вы, вроде, только раз укол делали, а кто-то – шесть, - мои глаза округлились. Шесть!? Да когда она только успела?! - Девочки, вы поймите, мне же не жалко, и я не изверг. Но так нельзя, организм должен сам восстановиться после операции, мы ему только антибиотиками помогаем, - заведующий говорил во множественном числе, но смотрел только на недовольную Таню. – Надеюсь, меня все поняли. Ольга, сейчас у меня обход кончится, и я позову на осмотр, не убегай далеко.
- Поняла, - послушно кивнула Оля.
Доктора ушли.
- Шесть уколов?! – воскликнула Оля. – Ого, блин! Ты когда успела?!
- Да больно было, - заныла Таня. – Ну, ночью просила, днем… и Коршун же разрешал!
- А теперь ему, кажется, за это влетело, - заметила Оля.
Бедный Коршун.
Таня виновато опустила голову.
- Да поняла я уже! Извинюсь.
- А на тебя даже не посмотрел, Алис!
- Угу, я тоже заметила. Вот вам и ответ на все вопросы.
В палату ворвалась Лизка.
- Привет, девочки! – я показала соседкам жест молчать. При сестре Коршуна точно не стоит обсуждать, а то она такая у меня, побежит ему вопросы в лоб задавать. – Ну, как вы? Тань, как и обещала! – Лизка достала из своего внушительного пакета пакет поменьше, с мороженым.
- Спасибо, - улыбнулась Таня. – А то мама только к вечеру придет, с работы не отпускают. Хоть поем!
- А вам, девочки, колбаски с сыром, много! Как и просили! Ольгину съели уже?
- Съели! – за нас ответила Таня, изображая на лице вселенскую печаль. – Меня этот запах до сих пор преследует!
- Терпи! – засмеялась моя сестра. – Теперь у них еще и сыр будет!
Лизка уложила провизию в холодильник, посидела немного с нами, ужасаясь от крови на моей подушке, а потом я, мотивируя тем, что нормально со всем справляюсь и сама, отправила ее домой. Пусть отдыхает.
Почти сразу после ухода Лизки в палату пришла санитарка, выпроводила нас в коридор и занялась уборкой палаты. Мы с девчонками устроились на диванчике, на другом диване скучали парни из соседней палаты, ожидающие, когда в их временном жилище закончится кварцевание. Кстати, я заметила, что тут очень разумное распределение по палатам. Молодых – к молодым, постарше – к таким же. Так ведь и лежать в больнице намного веселее, когда есть и общие темы для разговоров. А то что бы я делала в компании бабушек?
Стало душно, я открыла окно и немного постояла у форточки.
- Смотри, чтоб не просквозило! – предупредила Оля.
- Девушка, у вас красивая попа! – донеслось с соседнего дивана.
Я обернулась. Парни соблазнительно улыбались, сразу все трое. Ну, пытались делать это соблазнительно. А мои девчонки хихикали.
- Что?
- Говорю, попа у вас красивая! – повторил парень с забинтованным ухом. Наверное, свою во мне увидел.
- Спасибо, - усмехнулась я и присела на диван.
- И не только попа! – восхищенно добавил Коля.
Я закатила глаза и засмеялась.
- Вот, мужики! – покачала головой Оля.
- А вы тоже красивая! – вставил мастер комплиментов с перевязанным ухом. – И эта девушка тоже, - указал он на Таню.
- Ой, угомонитесь! – захохотала Оля. – Мачо, вы видали, девчонки?!
Мы Олю поддержали, а парни стали смущенно краснеть. Наше веселье прервала медсестра.
- Так, десятая палата! – парни вскочили и выстроились по стойке «смирно». – Это вот что еще за новости?! Почему мне звонит охрана и говорит, что там курьер приехал и денег требует?! Кто пиццу заказал?!
Мы с девчонками опять покатились со смеху.
- Пиццу! – захныкала Таня.
- Ну, мы заказали! – не стал отпираться Коля.
- Соколов! Вы нормальные вообще?! Какая, блин, пицца?! – возмущалась медсестра.
Коля в долгу не остался.
- А что такого?! Я мужик, я мяса хочу! А меня тут кашами кормят!
- А если Мухин узнает?! Всем влетит!
- Так не говорите ему! И не узнает! А я голодный! И пацаны вон, тоже!
- Иди, оплачивай, - устало вздохнула медсестра. – Голодные они. Если Мухина по дороге встретишь со своей пиццей – сам виноват. И чтоб больше такого не было!
- Мы в следующий раз роллы закажем! – хихикнул Колин сосед.
- Да ну вас! – медсестра махнула рукой и удалилась.
Коля побежал к курьеру, а два его соседа стали хихикать между собой, предвкушая вкусный обед. Наконец, вход в нашу палату был открыт, а на моей кровати красовалась чистая подушка. Вот только надолго ли она чистая?
Мы с Олей стали делать себе бутерброды, в палату явилась та самая молодая медсестра, которая утром спасла меня от невыносимых мучений.
- Девочки! Ну вы бы тут еще шашлык пожарили! – возмутилась она. – Колбасой несет до самого поста! Вы что сегодня, взбесились все? У одних пицца, у других бутеры! Совсем оголодали! А от Мухина за это нам достанется!
- Но мы же не с гастритами лежим! – стала спорить Оля.
- Девочки, да я-то все понимаю! Но это же больница, тут нельзя такие продукты!
- Мы тихонечко! – пообещала Оля.
А я завернула парочку бутербродов в пакетик и протянула медсестре.
- Угощайтесь!
- Вот это я понимаю – уладили вопрос! – засмеялась она, беря угощение. – Спасибо. Кушали чтобы, как мышки!
- Договорились! – улыбнулась я.
Она ушла, а Оля задумалась.
- Слушай, может и правда, пока Мухин тут – не будем? Ну, пусть он меня сначала посмотрит. А то учует же, что я колбасу трепала! Может, позже поедим?
- Хорошо, - согласилась я.
- А лучше – когда меня выпишут, поешьте! – вставила Таня.
- Не, это долго! Меня быстрее выпишут! – улыбнулась Оля. – Алис, а еще ты Коршуна обещала угостить вчера, - напомнила она мне.
- Угу, с него и шоколадки хватит, угостила уже. Обойдется.
- А вид у бедняги был голодный! – поддержала Таня. – Я своих издалека вижу! Ты заметила, какие у него глаза сегодня печальные были? Так и просит бутербродик с колбаской!
- Да-да! Прям, как ты! – засмеялась Оля.
- Да идите вы! – отмахнулась я.
- А серьезно! Отнеси ему парочку! И скажи: вот видите, Дмитрий Васильевич, какая я заботливая! Не то, что ваша жена, если она у вас есть! – смеялась Оля.
- Точно! И сразу узнаешь, женат, или нет! – поддержала Таня.
В палату снова вернулась молодая медсестра.
- Девочки, блин! С вашими бутербродами забыла, зачем пришла! На осмотр все! В смотровую, что напротив рабочего душа, - доложила она и ушла.
- А там другая смотровая? – уточнила я у девчонок.
- Ага, там сразу два врача смотрят, кресел больше, - ответила Оля.
Мы вышли к назначенному месту, заняли очередь. Половина больных стояли к Мухину, половина – к Коршуну. Из смотровой доносились странные звуки, похожие на работающий пылесос, я поежилась.
