– Ну, заявление на ограничение пользованием автомобилем подал тоже ваш муж, – глаза мужчины суровы, голос серьезный.
– Будем оформлять?
– Без вариантов. Ксения Михайловна, выходите из автомобиля, – скомандовал инспектор.
У меня же все тело онемело и, кажется, что еще немного и я сойду с ума.
– Ксения Михайловна! – зовет мужчина, а я двинуться с места не могу, руки- ноги не шевелятся.
Истерика накатывает в тот момент, когда мужчина открывает дверь.
– Гражданочка, – он тянет ко мне руку, а я, вскинув ладони к лицу, прячась от мужчин, разрыдалась в голос.
– Девушка, – тяжелая ладонь ложится мне на плечо. – Может, вам нужна помощь?
В голосе мужчины слышится забота, и от этого мне становится еще хуже. Жальче себя и обиднее за то, что в чужих людях сострадания больше, чем в тех, кого я считала семьей.
– Вас кто-то обидел? – это голос уже второго инспектора.
– Муж… – захлебываюсь слезами.
– Игорек, принеси воды и … что-нибудь успокоительное…
– Ну, ну. Ксения Михайловна, – похлопывает меня по спине мужчина. – Семейные ссоры – это дело такое…
– Он… он дочку у меня забрал…
Сбиваясь, перебиваю инспектора.
– Я не знаю, что мне делать?! Карточки заблокировал. Оставил без денег и еще машину отобрал, – жалуюсь инспектору, а сама злюсь на себя за слабость и за доверчивость.
– Вот, вода и валерьянка…
– Ксения Михайловна, успокойтесь, – мужчина сует мне в руки бутылку с водой и две таблетки валерьянки.
Запиваю их большим количеством воды. И на какой-то момент мне становится легче.
– У вас и правда все так серьезно?
В голосе инспектора сквозит недоверие. И я его понимаю, такой абсурд сложно воспринять обыкновенному человеку. Как ни странно, но через несколько минут надрывного рыдания, меня вдруг отпускает. А, спустя еще некоторое время, я понимаю, что так подействовала на меня валерьянка.
Подписав все, протоколы, которые нужно, забрав вещи из машины, которую у меня все-таки забрали, я собралась вызвать такси, когда вдруг ко мне поступило неожиданное предложение от инспектора.
– Ксения, садитесь. Мы вас отвезем.
Мужчина смотрел на меня с тревогой во взгляде. Из-за чего мне стало неловко.
– Это лишнее, – делаю несколько шагов в сторону.
– Андрюх?! – слышу из глубины салона раздраженный голос напарника инспектора.
– Ну, что?
– Куда ты лезешь? Опять на задницу приключения найти хочешь? Не надоело?
– Действительно. Не волнуйтесь. Со мной все будет нормально. Вы и так мне помогли.
Давя в себе истерические нотки, растягиваю губы в подобие улыбки.
– Точно?
– Да, я справлюсь, – добавляю в голос твердости.
– Я просто вас чисто по-человечески понимаю, у меня сестра недавно с мужем развелась. Видел, как ей тяжело было…
– Андрей, – я поднимаю руку, чтобы тормознуть поток его слов. – Послушайте. Я не нуждаюсь в жалости. Правда. Хм… Эти слезы, – вытираю с щеки влагу, – просто вода. Скоро высохнут. Спасибо вам за добрые слова. Вашей жене невероятно повезло, что у нее такой заботливый муж…
Из салона слышится ироничный смешок, и инспектор опускает глаза.
– Да уж, повезло… – тут же следует комментарий.
А я вдруг почувствовала такую жгучую обиду в сердце и не только за себя, а за всех обманутых женщин вместе взятых.
– Счастливого пути, инспектор, – касаюсь кончиками пальцев лба и резко дергаю в сторону. – Надеюсь, больше не увидимся.
Круто развернувшись, направилась прочь, но услышать о том, что я зажравшаяся стерва из уст напарника инспектора Андрея, все же успеваю.
Сжимаю пальцы в кулаки, злоба застилает глаза. Хочется в этот миг превратиться в ураган и уничтожить к чертовой матери все на своем пути.
И не только в переносном смысле. Хочется крушить, кричать и плакать.
Хочется с головой окунуться в стихию и забыться.
Даже не помню, как в таком состоянии я добралась до гостиницы. Перед глазами были лишь размытые силуэты и тени. Именно они меня и довели до двери номера, а там меня уже встретила мать.
Помню, что она мне что-то говорила, по крайней мере, пыталась, но я не понимала ее. Я, как раненый зверь, металась по номеру. Все вокруг себя крушила. Уничтожала. Мать цеплялась за меня, пыталась остановить, но в итоге я выдохлась и рухнула на диван. Уткнулась лицом в подушку и закричала. Боль. Обида. Отчаяние. Все это громко, с надрывом рвалось из моей груди и горла. Мне было так плохо, так больно, что я не знала, куда мне деться от этой боли и тоски. И я кричала. Рвала связки и кричала от всего, что накопилось у меня внутри.
Не знаю, сколько прошло времени. Я потеряла ему счет.
Сжавшись в комок, вымотанная, опустошенная забилась в угол дивана. Я, наверное, задремала или… уснула, но с реальностью точно потеряла связь.
Очнулась от оглушительного стука в дверь.
Ошалело оглядываясь по сторонам, не сразу поняла – за окном ночь или утро. Голова гудела. Губы пересохли. Зрение замыленное, никакой четкой картины перед собой не вижу.
– Мам! – надсадно, через силу, зову мать.
Сама же еле-еле сползаю с дивана, встаю. Ноги ватные, колени дрожат. В голове дурман. Ужас. Прикладываю ладонь ко лбу. Вздрагиваю, так как дверь снова сотрясает оглушительный стук.
Начинаю волноваться.
– Мам!
Но ответа нет. Я одна?!
Страх, помимо воли, закрадывается в душу. Подхожу к двери, а у самой сердце заходится.
Ну, что ты, глупая?! Ну, кто там может быть? Это же отель. Тут все под охраной. Открываю замок ровно в тот момент, когда в дверь стучат. Резко дергаю ее на себя:
– О, боже! – прикладываю руку к груди, пячусь назад. Прикладываю руку к груди, пытаясь остановить сердцебиение.
– Ох! – молоденький парнишка смотрит напуганным взглядом. – Извините, я не знал, что вы спали.
– Уф-ф-ф-ф! – выдыхаю долго, кажется, сердце чуть угомонилось, отпустило. – Ладно, – машу рукой. – Что случилось?
Я еще раз оглядываюсь через плечо. Матери нет. И это очень странно. Куда ушла? Почему не предупредила, промелькнули вопросы.
Все мое замешательство длится каких-то пару мгновений.
– Меня прислали вам передать, чтобы вы поторапливались. Вас ожидают.
– Ожидают? – удивленно вскидываю бровь. – Но, кто?
– Мужчина. Имя не назвал.
Черт! Это, скорее всего, Игнат.
Суетливо оглядываюсь по сторонам в поисках телефона. Почему не позвонил?
– Где же он?! – полностью переключаюсь на поиски гаджета и почти забываю, что в дверях посторонние люди. – Сколько времени?
– Десять, – отвечает парень. – Так что передать мужчине?
– Пусть ждет, – кидаю на ходу и, наконец-то, нащупав телефон между подушками дивана, жму на кнопку сбоку, чтобы включить.
– Да, чтоб тебя, – зло бормочу под нос, когда понимаю, что телефон не включается. Вот и ответ, почему не позвонил. Я телефон забыла поставить на зарядку. Идиотка!
– Я вам могу помочь?
– Да, нет же! – отвечаю на повышенных тонах.
– Хорошо. Я тогда пойду…
– Да, – киваю коротко и, захлопнув дверь перед носом парня, иду в ванну.
У меня начинается внутренний мандраж. Всю сонливость как рукой сняло. Паника взбодрила, побудила к действию. Я быстро умылась. Почистила зубы. Соорудила на голове незатейливую прическу и, переодевшись, подхватила ключи, сумочку и разряженный телефон, открыла дверь. За ней оказалась мама. В руках – стаканчик кофе, круассаны.
– Ксюша. Ты проснулась? Куда ты собралась? – возбужденно произносит родительница, преграждая мне путь.
– Мам. Меня Игнат ждет.
– Игнат? Ждет? Где? – мать оглядывается за спину.
– Возле входа. Мы с ним сегодня должны документы в загс подать на развод…
– Ксения! Ты мозг-то включи! Какой развод? Ты беременна. Вас никто не разведет…
– Я знаю, мам. Но только о беременности Игнат не знает.
– Я поеду с тобой! Я больше не оставлю тебя одну. Мне хватило «вчера». Чуть Богу душу не отдала. Спасибо, больше не надо.
