чтобы попросить помощи, – начинает, недовольно поджимая губы. – А недавно, что–то изменилось…Подозреваю, что кто–то из моих знакомых попросил встречи со мной, поэтому он начал травить меня психотропными таблетками. Первое время мне не удавалось избегать их приёма, а потом научился, поскольку я стал не узнавать сам себя. Таблетки подавляют волю человека, затормаживают мысли и делают неподвластным собственное тело. Несколько дней приёма, и ты становишься другим. Вроде понимаешь, что происходит и как, но не можешь контролировать ситуацию или как–то влиять на нее. И все физические функции вроде работаю, хотя уже и не так как раньше, но всё же, словно по расписанию и на автопилоте. А потом, чтобы вывести этот яд, нужна не одна неделя…
– Как…Как тебе удавалось делать это всё время? – спрашиваю в неком шоке.
– Прятал под языком и выплёвывал в ванной или туалете. Иногда, приходилось выпить…
– И что дальше? Что ты планировал делать дальше? Как бы долго тебе удалось бы скрывать подобное? – бросила испуганно.
– Ничего. Я просто ждал и пытался подольше остаться в сознании, – признается, с чувством, устало потерев лицо рукой, и моё сердце вновь дрогнуло. – Я не видел выхода с подвала... Сто раз проматывал в голове новые планы… Однажды даже пытался убежать, но всё тщетно. Слишком много всего против меня одного. Я могу вырубить охранника, выбраться в коридор, а дальше… Мне не справится самому. Поэтому я ждал, такую как ты, чтобы иметь шанс и возможность…
– Что значит: такую как я? – спросила тихо.
– Девушку с сердцем. Которая смогла бы поверить мне и помочь, – шепчет, не спуская с меня взгляда.
– Дамир…,– тихо шепнула я, опустив взгляд в пол. – Я ещё ничего тебе не обещала… Просто хочу понять, чтобы не ошибиться.
– Это уже надежда и шанс для меня. Если не ты… То больше никто, – говорит мягко и как–то обреченно. – Больше не буду ждать и бороться. Не будет смысла… Никто уже не поверит…
– Боже, Дамир… Ты даже не представляешь, перед каким выбором меня сейчас ставишь! – взвыла, закрывая лицо ладошками. – Да, конечно, я пожалею тебя… А что потом? Если я ошибусь? Ты даже не понимаешь, какая у меня сейчас ситуация! У меня мама больная раком. Мне деньги нужны на операцию и за что–то жить! Сестру ещё нужно устраивать… От меня так много всего зависит, а на работу, оказалось трудно устроиться!
– Я помогу! – вдруг говорит, обхватив своими огромными ручищами мои щеки, чтобы заставить меня смотреть ему в глаза. – Посмотри на меня, – просит. – Я не лгу! Я настоящий…Живой… С сердцем. А там, – он кивает наверх, – монстр. Помоги мне выбраться, я уничтожу его и позабочусь о тебе и твоих родных…
– Ты сейчас обещаешь это, лишь потому, что у тебя нет выхода, – не верю.
– Даю слово, Алёна… Я сделаю всё, в знак благодарности, – не отступает, поглаживая пальцами мои щёки.
И я верила. Верила, поскольку видела в его глазах правду. Но я всего лишь маленькая, бедная и слабая девушка… А вдруг не получиться? Как вообще мне ему помочь?
– Мне нужно больше времени… Больше информации, – шепчу, не сдерживая слёз. – Я ничего не обещаю, но ещё раз заверю тебя, что ты мне можешь доверять. А теперь, – я накрываю его руки на своих щеках и убираю от своего лица, – нужно идти. Мы и так слишком долго в душе… Причём вместе. Если за нами сейчас наблюдают, могут что–то заподозрить…
Этот день прошёл как обычно, за исключением того, что сегодня мы практически не говорили с Дамиром, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
После обеда, уже сидя за книгой, мы выбрали скрытый ракурс, отвернувшись от камеры, и я смогла отдать мужчине МР3 плеер и шоколадку, посоветовав съесть её ночью под одеялом.
Шоколад, явно, его мало волновал. Он принял его, спрятал, но сделал это без какого–либо интереса, продолжая неотрывно смотреть на меня. Когда я передавала ему сладость, он словно случайно прикоснулся к моей руке, и погладил пальцами внутреннюю сторону ладони.
Ничего особенного или стоящего, но этого было достаточно, чтобы заставить меня покраснеть от неловкости и взволноваться.
Дальше было всё по графику: тренажеры, опять душ, ужин…
Вечером, я начала неспешно собираться домой, убирая своё рабочее место за столом, и в этот момент мне было так плохо. В груди, словно кошки скребли. Как ему оставаться здесь одному? В этом ужасном месте, в клетке врага…
– Мне пора, – сообщила мужчине, оставаясь в углу возле шкафа, там, где не было обзора для камеры.
– Завтра в восемь, вновь буду…
– Я буду ждать…
– Тебе что–то нужно? – поинтересовалась.
Он отрицательно качнул головой.
– Только ты…
Моё сердце ускорило ритм.
Его слова меня вновь затронули, и я понимала глубину их смысла. Сейчас, у него действительно единственный шанс выбраться на волю, только с моей помощью, и если я спасую, испугаюсь или не решусь, он останется здесь навсегда. Один. Сам с собой. И конечно, когда–нибудь сдастся.
А что потом?
Он по–настоящему сойдёт с ума. Затем, будет жить как растение. В этой комнатке, в подвале. И сколько он так выдержит…Вопрос времени.
Я вдруг задумалась над тем, что причина, удерживания Дамира в неволе, может быть не только состояние мужчины. Здесь должно крыться что–то большее, иначе… Нет смысла, так рисковать.
Нужно было поговорить об этом с Дамиром и узнать всё, что ему известно. Если объяснения будут более веские, тогда, возможно и мне будет легче решиться на помощь для него.
А пока…Я только сомневалась.
Всё так сложно.
Пойти против Леонова и ошибиться, это, то же самое что подписать себе смертный приговор. А я не могла так рисковать… Но и оставить Дамира…Тоже не могла.
Я улыбнулась ему и шепнула:
– Держись.
Хотела ещё добавить несколько утешительных слов, но в этот момент замок щелкнул, и дверь медленно приоткрылась. В небольшом проёме появилась фигура самого Леонова. Он оставался в коридоре, не заходил внутрь, быстро отыскав меня взглядом.
– Долго, Алёна, – говорит. – Уже пять минут девятого…
Я не ожидала его увидеть здесь, внизу… Не ожидала, что он будет меня встречать, поэтому очень испугалась.
Ещё недавно мне
