и выглядит сущим ангелочком. Но на самом деле она та ещё стерва.
Вот кого я должна ревновать! Своего бывшего мужа, с которым мы прожили долгие восемь лет. Но на деле мне совершенно плевать на него. Ни ревности, ни слёз… Я ничего такого не испытываю.
Блокирую экран телефона, убираю его в карман и перевожу взгляд на Вадима. Мы всё ещё стоим возле магазина, словно мужчина дал мне возможность попользоваться интернетом. К тому же он явно пялился в мой телефон, судя по всему.
Мы смотрим друг другу в глаза, и время словно растягивается… А потом он переводит взгляд вперёд, заводит мотор и отъезжает от магазина.
Обратно добираемся той же дорогой. Теперь я тоже молчу. Сейчас у меня нет желания говорить за нас обоих, да и звонки и сообщения от почти бывшего мужа основательно подпортили настроение.
Я же просила всех оставить меня в покое на этот месяц! Что ему нужно?!
Кажется, Вадим, увидел что-то в моём телефоне… То, что меня расстроило. Потому что время от времени я ловлю его обеспокоенный взгляд на своём лице. Но ничего ему не говорю.
А зачем? Что я должна сказать? Что я в порядке? Но я совсем не в порядке…
Я… кажется… всё-таки готова заплакать…
Пролить слёзы о времени, потраченном впустую. О времени, которое я провела с мужчиной, которому по итогу оказалась не нужна…
Да, готова поплакать…
И чувствую, как долгожданные слёзы наконец обжигают глаза… Они докажут мне, что я не чёрствый сухарь, которому плевать на разрушенный брак…
Однако неожиданно перед глазами встаёт образ отца, и слёзы сразу высыхают. На смену им приходит злость на Серёжу, ведь он пытается обокрасть меня. Забрать у меня папину компанию! То, что отец создавал много лет, собирая по крупицам!
Так. Слёзы откладываются. Мне нужно созвониться с адвокатом!
Сморгнув их, протираю лицо ладонями и перевожу взгляд на Вадима. Он снова смотрит на меня, и в его глазах вопрос.
Слова вылетают из моего рта прежде, чем я успеваю их остановить:
– Мы с мужем разводимся. Через месяц состоится суд, который я просто обязана выиграть!
И хорошо, что мы уже почти на месте, и мне не придётся долго смотреть в нечитаемое лицо Вадима.
Боже… Вот зачем я это только что ляпнула?! Теперь готова стукнуть себе по голове. Ну или выпрыгнуть из машины прямо на ходу.
Здравый смысл меня всё-таки останавливает, и я просто дожидаюсь, когда Вадим затормозит возле мостика.
Мужчина, конечно, по-прежнему молчит.
Едва мы останавливаемся, я выбираюсь из пикапа и распахиваю заднюю дверь, чтобы достать продукты. Задняя дверь со стороны Вадима тоже распахивается, и он успевает схватить пакеты раньше меня. Мне приходится уступить. Сосед обходит машину и идёт через мостик к моему дому. Я тороплюсь за ним, рассыпаясь в словах благодарности.
– Спасибо тебе огромное за такую помощь, Вадим! Сама бы я вряд ли всё это дотащила. Ещё бы и потерялась сто процентов, и тебе пришлось бы вызывать МЧС и организовывать мои поиски.
Из-за того, что Вадим всё время молчит, я невольно пытаюсь заполнить тишину постоянным трёпом. И, честно говоря, иногда это какая-то чушь. Но ничего не могу с этим поделать, потому что частенько чувствую себя неловко рядом с этим мужчиной. За постоянной болтовнёй эта неловкость немного развеивается.
Обогнав его, открываю дверь ключом и распахиваю её пошире. Вадим проходит сразу на кухню, ставит пакеты и собирается уйти. Но тут я зачем-то говорю ему в спину:
– Ты ведь помнишь про ужин?
Он оборачивается. Внимательно посмотрев мне в глаза, кивает.
Я улыбаюсь.
Помнит.
– В восемь вечера тебя устроит?
Он вновь кивает… А мне так хочется услышать его голос… Просто до мурашек хочется.
– Хорошо… Тогда до вечера, – немного смущённо опускаю взгляд.
Силой из него всё равно слова не достанешь. А быть навязчивой мне совсем не хочется.
Краем глаза вижу, как он выходит из кухни и через мгновение хлопает входная дверь. Я выхожу на террасу и наблюдаю за мужчиной оттуда. За тем, как он проходит по мостику, садится в пикап, проезжает несколько метров и паркует его в привычном месте.
Когда вылезает из машины, внезапно смотрит на меня. И буквально ловит за подглядыванием, прекрасно видя, как я, опираясь на перила террасы, смотрю в его сторону.
Не вижу выражения лица Вадима, но почти уверена, что он там ухмыляется. После чего уходит в дом… А я, постояв так ещё немного, ухожу готовить. Сегодня я планирую накормить этого мужчину досыта.
* * *
Я чувствую себя так, словно проспала последние два года. Всё это время я думала лишь об отце и его здоровье. Возможно, сама виновата в том, что муж стал изменять мне, потому что… Ну ладно, какой мужик будет соблюдать целибат так долго?
Не знаю, когда точно Серёжа встретил Ингу, и как у них там всё это завертелось… Я ничего не заметила и не почувствовала. Потому что и эмоционально, и психологически была очень далеко от мужа. Даже когда ложилась с ним в одну постель.
Иногда Серёжа говорил мне, что я стала фригидной. Потом стал говорить о том, что наплевала на свою жизнь, посвятив её болеющему отцу. Я злилась. Ведь это, чёрт возьми, был мой отец! Я не могла по-другому!
И вот сейчас, похоже, я выхожу из этой спячки и начинаю чувствовать всё очень остро. Даже обычная готовка кажется мне чем-то восхитительным. А сам факт того, что готовлю я для малоизвестного мужчины, который, к слову, мне нравится – вообще вызывает временами нервный озноб.
Мысленно я практически назвала наш предстоящий ужин свиданием, поэтому озадачиваюсь и тем, что должна надеть по этому поводу. Останавливаю свой выбор на белом кроп-топе и лёгкой юбке. Покрутившись перед маленьким зеркалом в прихожей, начинаю нервничать оттого, что топ совсем не закрывает пупок, и оголённая полоска живота выглядит чересчур вульгарно. Но переодеться уже не успеваю.
Ровно в восемь вечера Вадим стучит в дверь, и я спешу её открыть. Едва он заходит, мы, не скрываясь, окидываем друг друга изучающими взглядами. Вадим смотрит на мой голый живот. Я скольжу глазами по его свободной футболке и джинсовым шортам до колен.
На этот раз мужчина даже разувается и дожидается, когда я приглашу его на террасу.
– У меня всё готово.
Немного неловко улыбаюсь и, поманив его рукой, иду на кухню и сразу прохожу на террасу. Обернувшись, почти врезаюсь
