Брак на миллион - Тая Смоленская

— Эй, Дамир, ты полегче, — Марат вмешивается, и я ему безумно благодарна. Стараюсь посмотреть на мужчину, но Дамир перекрывает весь обзор. — Не горячись, нормально поговорите.

— Без тебя разберёмся.

Бросает злостно, но при этом отступает на шаг, возвращает мне капельку личного пространства. Алиев долго думает, видимо, не хочет при посторонних устраивать разборки. Я замираю, не рискую больше бежать. Словно если не двигаться, то мужчина забудет обо мне.

— Почему тебя никто не мог найти? — спрашивает гораздо спокойнее, изо всех сил контролирует голос.

— Меня дёрнули, потому что ты пропала.

— Но я здесь была, всё время. Я спала наверху, не слышала ничего. Только как ты всех отчитывал.

— Покажешь мне комнату-невидимку. Интересно, как её пропустили, если везде смотрели.

Я пожимаю плечами, это ведь не моя забота, если охрана не справляется со своими обязанностями. Жаль только, что я раньше об этом не узнала. Пока они дом обыскивали, я могла тихонько улизнуть в аэропорт.

Мужчины следуют за мной, пока я веду их по длинному коридору. Замираю на секунду, силюсь вспомнить, какую именно комнату я выбрала. Заглядываю в одну, но там пусто.

— Вспомнить не можешь? — Дамир язвит мне в спину, пока я осматриваю ещё две других спальни, а в конце вообще попадаю в кабинет. — Заканчивай цирк, Элин, у меня не так много времени осталось. Лучше прямо расскажи, где пряталась и всё.

— Я же не виновата, что у тебя все двери одинаковые! — я вспыхиваю, не могу больше это терпеть. Построил огромный дом, а теперь злится, что я не запомнила ничего. — А, вот! Видишь, мой чемодан стоит.

Я выдыхаю, находя нужную комнату. Выразительно смотрю на мужчину, надеясь, что он хоть немного смутиться своему поведению. Но Дамир каменная глыба, которую ничего не задевает. Только Марат тихо смеётся.

— Сам бы мог догадаться, — мужчина откровенно наслаждается ситуацией. — Где ещё спать твоей жене как не в твоей спальне? Ладно, раз всё решилось, я к ребятам пойду, устрою им разбор.

— Твоя спальня? — голос вдруг садится, когда мы остаемся наедине. — Я не знала, она выглядит необжитой. Извини, я сейчас выберу другую.

— Отлично.

— Но… — я мнусь на пороге, хотя нужно быстрее уходить отсюда. — А ты не хочешь тоже извиниться? Дамир резко оборачивается ко мне, прекращает расстегивать свою рубашку. Смотрит так, что я тут же жалею о своих словах, но решаю идти до конца.

— Я тебя не расслышал, Элина. Мне тут показалось, что ты…

— Извиниться, — повторяю твердо, а внутри вся дрожу. Сглатываю, всю силу воли прикладываю, чтобы не отвести взгляд. — Ты на меня накинулся просто так, обвинил без доказательств. Я не виновата, что твои люди не смогли меня найти.

— Не нарывайся.

— Извинения.

Я скрещиваю руки на груди, не двигаюсь с места. Инстинкт самосохранения вопит, чтобы я помолчала. Внутренности будто стягивает, когда Дамир делает шаг ко мне. Пальцы начинают подрагивать от волнения, я вот-вот сорвусь с места.

Разве Алиеву так сложно попросить прощения? Хоть раз признать, что он поступил неправильно и обидел зазря. Я ведь немного прошу, лишь относиться ко мне с уважением.

— Дамир… — лепечу невнятно, я уже готова забрать слова обратно, когда мужчина оказывается рядом. Он ловит меня за руку, не позволяет отойти. — Послушай…

— Извинений хочешь, Элин? Будут тебе извинения.

Только тон его голоса намекает, что я быстро пожалею о своей секундной смелости.

Я облизываю пересохшие от волнения губы, сглатываю, чувствуя взгляд Дамира на них. Ощущения такие, словно я шагнула в пропасть и лечу вниз. Еще секунда — и разобьюсь об острые камни. Я понятия не имею, чего можно ожидать от мужчины. Я ведь его совершенно не знаю.

Я проклинаю свой длинный язык, но и в то же время жажду справедливости. Мне не нужны его неискренние извинения, но отказываться поздно.

Я горжусь своей выдержкой, почти не дергаюсь, когда Дамир подходит вплотную. Кажется, если я сделаю вдох глубже, то упрусь грудью в него. Думаю, об этом и тут же задерживаю дыхание, от греха подальше.

Алиев смотрит на меня в упор, его взгляд впивается в мое лицо. Мне дико хочется отшатнуться, но я стараюсь изо всех сил не показать страха перед мужчиной. Если отступлю сейчас, то с моим мнением в этом доме никогда не будут считаться.

Отец всегда повторял, что с партнерами нужно вести себя уверенно и давить с позиции силы, не показывать слабости и не робеть. Мне с Дамиром не бизнес совместный вести, но брак это ведь тоже партнерство?

— Хм, — мужчина усмехается, тянет ко мне ладонь.

Сердце тарабанит в груди, заглушает другие звуки. Что он собирается делать? Алиев ведь не поцелует меня? Нет, конечно, нет, это просто абсурд. Мужчина ясно дал понять своё отношения ко мне.

Но он так близко, что я чувствую его ментоловую жвачку, лёгкий аромат одеколона, запах самого мужчины. Замечаю едва стянутую кожу возле шрама, который совсем не такой огромный, как мне описывали.

— Элина, — он тянет моё имя, и мне это совсем не нравится. Ещё немного и его губы коснуться моих. Так близко, слишком. Я цепенею от ожидания, смешанных эмоций. Что он творит?! — Извини.

Произносит и тут же одёргивает свою руку, отходит от меня. Настолько стремительно, что мне нужно несколько секунд, чтобы осознать происходящее. И это всё?

— Что?

— Извини меня. Ты права, я поспешил с выводами. Попросил прощения. Теперь ты довольна?

— Я… Да, — часто киваю, сжимаю пальцами ручку чемодана. — Отлично. Когда мы сможем поговорить? Ты обещал, что как вернешься домой…

— Да тв… Ладно. Приготовь что-то поесть, я приму душ, и потом мы с тобой поговорим, — резко отвечает он.

— Приготовить?

— Да, Элина. Приготовить обед. Это когда ты берешь продукты, используешь их и получается блюдо. Такому в твоих пансионах не учили?

— Видимо, в твоих академиях тоже не всему обучали. Манерам, например, — никакого испуга и волнения, повторяю слова отца как мантру. — Прекрати меня оскорблять. Пожалуйста. Я умею обращаться с ножом, сковородой и плитой, но у тебя никаких продуктов нет, совсем. Мне не из чего готовить тебе обед, Дамир.

— Черт.

Кривит губы, отворачивается. Не признает своей ошибки, только хмурится, пытаясь найти решение. Я медленно отступаю к двери, хватит с меня общества мужчины. Моя смелость утекает так же быстро, как появилась, оставляя в растерянных чувствах.

— Охрана привезёт