— Крис, — обратилась я к Хиддлстону, специально касаясь его сжатого кулака, — давай пройдемся?
— Как пожелает моя леди, — ответил мой мужчина и такое тепло разлилось у меня внутри, что выступили слезы. Хиддлстон тут же отреагировал, провел своей ладонью по моим глазам, и улыбнулся лучисто.
— Это волшебный вечер, Крис, — тихонько ответила я, боясь спугнуть момент, — Я хочу идти по этим заснеженным улицам рука об руку с тобой, даже если это только сегодня, даже если…
Я не договорила — и как могло быть иначе в эту волшебную ночь, когда сбываются все твои мечты? Крис накрыл мои губы своими, собирая те слова, которых не должно было звучать в этом моменте.
— Т-ш-ш, — прошептал он, вновь обхватывая мои губы своими, забирая в свой лучезарный плен, прижимая к себе, — т-ш-ш. Все потом. Позволь мне провести тебя через эту волшебную ночь. Возьми меня за руку, милая.
Мы шли в ногу, Крис специально укоротил свой семимильный шаг для меня. Он обхватил меня, обвил талию рукой и почти что нёс меня над булыжной мостовой.
И ко мне вновь вернулось это ощущение полета и ощущение крыльев за моей спиной.
Немного пройдя по прямой улочке, застроенной милыми домиками, мы свернули к прекрасному собору. Вся эта красота, вся прелесть зимней ночи отражалась для меня в глазах Криса.
Я не могла отвести взгляда от его правильного, изящного профиля на фоне темного неба и ярких звезд. Наплевав на явно не подходящую для прогулок по снегу обувь, я шла за ним. Ноги мои промокли, конечно, меня немного трясло, но Крис был так воодушевлён прогулкой, он с таким смаком рассказывал мне о городке, проносясь вместе со мной по всей его истории от кельтов до нашего времени, что я плюнула на все остальное.
Было невероятно интересно и приятно слушать своего мужчину, ловить модуляции его хорошо поставленного голоса и идеальное (хоть сейчас в палату мер и весов) произношение. Мы постояли у собора, слушая звуки службы — и тут Крис кинул взгляд на мои ноги.
— Ты совсем продрогла? — спохватился он, — Почему ты Алиса мне не сказала об этом ?
— Не хотела сбивать тебя, Крис. Ты очень интересно рассказывал историю об этом городке, — просто призналась я.
— Пойдем быстрее, — перехватывая мое запястье, твердо произнес Крис , но что-то прикинув, покачал головой и подхватил меня.
На руках меня не носили я даже не помню сколько лет. Поэтому первые секунды я просто растерялась. Потом заболтала ногами, пытаясь вывернуться из такого захвата.
— Не брыкайся, Алис, — со смешком лёгкого превосходства, прошипел Крис, и повторил уже твёрже, — Не брыкайся, сказал.
Было что-то в его голосе такое, что я подчинилась. Прижалась головой к его груди и позволила нести себя по ночному городу. Мягкая шерсть ткани, мерный стук мужского сердца, волшебный аромат бергамота и амбры. Я не сдержалась, позволила себе прикоснуться к его скулам, к легкой небритости на его изящном подбородке.
Кажется, я даже застонала от этого ощущения его под моими пальцами.
Криса словно током прошибло, он будто окаменел весь, кинул на меня темный, поплывший взгляд и усмехнулся мне хищно.
— Еще немного, моя леди, — прошипел плотоядно, — и до гостиницы нам не дойти. Возьму тебя прямо здесь.
Я покорно убрала ладони, даже обхватила ими себя, прячась.
И мы продолжили наш путь дальше. Правда только Хиддлстон, судя по всему, тихонько чертыхался всю нашу дорогу дальше. А я, кажется, задремала в его сильных руках…
— Мы пришли, — обратился ко мне Крис и я только тогда и разлепила свои глаза, фокусируя взгляд.
Перед нами мягкими огоньками свечей в фонариках светился действительно постоялый двор. Крепкие беленые стены в узоре потемневших планок дерева отсылал к Золотому веку Англии.
— Нас ждет Рождество в стиле Тюдоров, — внося меня в распахнувшуюся дверь, увлеченно произнес Крис.
Он так и продолжал держать меня на руках, даже когда к нам вышел хозяин — бешено жестикулирующий испанец Хосе. Крис даже тогда не отпустил меня, а наоборот только прижал к себе еще ближе, будто это само собой разумеется.
Глава 13. Ну почему он так идеален?!
Что было дальше? От воспоминаний, от того, что всё ещё ощущаю его незримое присутствие снаружи и внутри, я потягиваюсь, сладко. Не хочу сейчас думать ни о чем. Только прокручивать в памяти, ещё и еще раз, возвращая это в мой момент, в мою реальность.
Где в глазах моего Криса пляшут языки пламени от камина, мы сидим — близко-близко — он шепчет, что больше просто не может сдерживать себя.
— Пожалуйста, Алиса, — прикасаясь своими губами к моей коже, выстанывает, задевая этим своим тембром все внутри меня, — Не могу больше, прошу, не уходи, не убегай. Будь со мной. Сейчас.
Переплетение наших рук, тел, жар от кожи, от открытого огня — и сам Крис, как открытое пламя. И я лечу, лечу, лечу на него.
Правда сейчас я поражаюсь его выдержке…
Его тогда горячий шепот, требовательность прикосновений и поцелуев, когда Крис просто сминал мои губы, терзал плечи, руки, обхватывая шею, притягивая к себе опять и опять. И абсолютная нежность, дистиллированная, на вытянутых руках, на напряженном, будто стрела в полете, теле. Твердость, явная, в каждом его движении, каждой мышце — и тут же мягкость. От такого контраста у меня кружится голова, до сих пор.
Смахиваю свои сейчас предательские слезы. И не перестаю держать в себе эти ощущения, они не хотят теряться. Боги Асгарда, как вообще этот потрясающий мужчина вошел в мою жизнь?
Я закрываю глаза — и опять вижу, как порывисто, но очень уверенно Крис расстегивает пуговицы на моей рубашке, как распахивает ее — и меня кидает в жар. От его взгляда или от моего простенького хлопкового белья?
Прикрываюсь, прячу взгляд, но Крис… берет меня за подбородок, поднимает мое лицо к свету, к себе, убирает руку от моей груди, обхватывает ткань, сжимает легонько, отодвигает край ткани, склонят свою великолепную голову и прикасается своими губами.
Вытягиваюсь, вскидываюсь к его губам, выгибаю спину, чтоб еще ближе, еще ближе…
— О Боги, — шепчет Крис , даря мне ещё один поцелуй, — Сними это, пожалуйста.
Выуживаю саму себя из рубашки, завожу руки назад, слегка отталкивая Хиддлстона. И он с легким смешком занимает место зрителя.
— Медленно, — только и произносит, скользя взглядом по моему телу. Расстегивает пуговицы, закатывает рукава своей рубашки и моё сердце пропускает чертов удар.
Ну почему он так идеален?!
Расправляюсь со своим верхом я всё же быстро, теперь на мне только джинсы. Крис все еще в полном облачении, только запястья, тонкие, изящные, освобождены от ткани. Слышу где-то позади легкое покашливание, но Хиддлстон кивком предлагает Хосе, ставшему случайным свидетелем, покинуть комнату.
— Может ему что-то… — пытаюсь встрять в этот немой разговор я, но получается плохо. Крис просто накрывает меня собой.
— Всё, — чеканит он, севшим на тон голосом, — потом. Сейчас только ты, моя леди.
Одно идеальное движении его брови, кривая усмешка в уголке рта… Закрываю глаза, ловлю каждый звук. Вот прожужжала молния джинсов, звякнул ремень. Слышу, как рвется упаковка презерватива. Делаю мысленную пометку в своей голове — снова — что Кристофер Хиддлстон идеален…
— Открой глаза, — властно выдыхает прямо над ухом Крис… и делает одно длинное плавное движение.
Пытаюсь сжать колени, слезы наворачиваются на глаза от интенсивности и ощущения того, насколько он впечатляющих размеров.
— Боги… — выстанывает куда-то в мою шею Крис, — до чего же ты узенькая.
Я всхлипываю, с трудом ловлю еще одно его движение во мне.
— Прости. И дыши глубже, милая. Позволь мне войти в тебя целиком…
Киваю. Выгибаюсь навстречу ему.
— Я не смогу, — сглатывая, сбивчиво произносит Крис, — не смогу долго.
Он отодвигается, снова совершает фрикцию, но не входит на всю свою впечатляющую длину, и я могу выдохнуть.
— Не знаю, сколько смогу, — Крис обхватывает мое бедро, придвигая к себе еще ближе, — черт.
