неверный? Почему, так быстро переобулся? Не ожидал от себя такого.
— У меня серьёзный разговор к ней, не для чужих ушей. — Мрачно ответил я.
— Значит я чужая? Я смотрю Даня, как появилась эта… в вашем доме, ты совсем про меня забыл. Что ты делаешь? Бросить меня хочешь? — Подозрительно спросила она.
— Бросить? Может быть и бросить. Понимаешь, последнее время я сам не пойму, что со мной. Может, я любви ищу? — Ответил задумчиво. — Потому что не знаю, что это такое.
— Моей, тебе мало? — Прищурилась она. — Моей любви тебе мало? — Повторила.
— А ты любишь? — Я насмешливо уставился на неё. Никого ты не любишь Камилла. Себя, да, больше- никого.
— Да что с тобой? Всё же хорошо у нас было.
— Вот именно, хорошо, только любви не было. Сама то не понимаешь? Не бы-ло! — По слогам повторил я. — Дело в том что меня никто никогда не любил. А я, любви хочу.
— Как это никто? У тебя мама, она что, не любила тебя?
— Нет. Если бы любила, то на мужика меня не променяла бы. Осталась бы в семье. Отец? Не знаю. Особой любви не чувствовал. Ты? Сомневаюсь. Если бы любила, прислушивалась ко мне немного. Нет, Камилла, не любишь. В этом вся проблема.
— А ты любишь меня? — Спросила она. — Что то, я не замечала пылкой любви.
Я пожал плечами.
— Не замечала? Значит, наверное её не было. И нет. — Завёл своего зверя и поехал к матери.
Всю дорогу думал о том, что Лариса ведь тоже росла без родителей. Любви родительской не знала, может, поэтому колючая такая. Выходит, что мы, родственные души. Эх, Ларка, как бы я тебя раздел сейчас, ты бы сопротивлялась, а потом, смирилась, ох, как бы я твоё тело спортивное, укротил бы, такая ты ласковая стала бы, тогда бы, а я всю облизал тебя. Фу, аж самому жарко стало. Ларка! Ну зачем, ты приехала к нам? Зачем, всё перевернула в моей душе? Я ведь теперь жить без тебя не смогу, мне надо, чтобы ты всегда рядом была.
Две недели, уже две недели я учусь в этой долбанной школе, в классе, в котором никто меня видеть не хочет. Нет, в открытую никто не связывается со мной, стараются исподтишка, унизить в основном словом.
— Слушай Шаталова, а ты вообще чья? Внебрачная дочь какого-нибудь богача, как и Коврова? — Проходя мимо парты спросил Андрей Содомов. — А то, наша голышка, бедня родственница…
— Тебя так сильно интересует кто я? И чья я? — Не выдержала наглости. — Ну, так вот, ничья я дочь, не внебрачная а вообще с окраины сюда к вам учиться приехала. Любопытство удовлетворено?
— Хммм, ничего себе, и кто же тебя сюда устроил? Любовничек какой-нибудь, в смысле папик? — Хохотнул он.
— А если и так? Это что, возбраняется? Вполне нормальная борьба за жизнь. — Улыбнулась самой нахальной улыбкой, на которую была способна. — Ничуть не хуже некоторых.
— Значит ты у нас секс-звезда?
— Ну, считай как тебе нравится, секс-звезда, значит секс-звезда. Ничего зазорного в этом не вижу. У вас в классе полно таких.
— У нас в классе все богатые. Таких как ты нет.
— Правда? Ну раз богатые, значит сами мальчиков покупают для секс-услуг. Впрочем, как сказать богатые? Сами что ли они деньги заработали? Сомневаюсь. Им слово такое незнакомо-работа, впрочем и тебе смотрю-тоже.
— Ты… — Задохнулся Андрей, и по классу пошёл ропот. Ох Лариска, ну кто тебя за язык тянул! Ты нарываешься. Девчонки зло на тебя смотрят.
Но меня задело то, что он, Надю голышкой назвал. Вот, за что её так?
Начался урок, притом самостоятельная работа по математике, это я так алгебру называю. После урока спросила Надю.
— Почему тебя так Садомов назвал?
Надя посмотрела на меня как мне показалось испуганно.
— Они меня голую сфотографировали и в группу. Получилось это после физкультуры, они… забрали мою одежду… смеялись надо мной. Лариска, мне так стыдно было.
— Идиоты! Не люди а дебилы избалованные.
— С тех самых пор и зовут меня-голышка.
У Нади даже сейчас, вспоминая тот случай, щёки заалели. А мне обидно за неё стало, надо и мне осторожнее быть. Как бы и мне не попасть в такую ситуацию.
Да, вот так и учусь, на прошедших выходных с одноклассниками встречалась, с Маринкой, Никиткой и Матвеем. Посмеялись от души, мороженое ели, гуляли, даже в кино ходили и я заночевала в своей квартире. Вечером вымыла пол, всю пыль вытерла. Хорошо дома. Никто не достаёт. Когда приехала к Зарецким, не успела даже переодется, в комнату зашёл Даниил.
— Где была? Почему дома не ночевала? — Как обычно с видом свирепого зверя обратился он ко мне.
— Я отчитываться перед тобой должна? — В конце-концов я даже перед Риммой не отчитывась, да она и не интересуется мной, снова как и два года назад, привезла меня и благополучно обо мне забыла.
— Ты считаешь, что нет? Ты шляешься где-то всю ночь, и думаешь, что это нормально.
— Вполне, ну если уж тебя так интересует где я была, то отвечу: я встречалась с друзьями, после переночевала в своей квартире. Всё?
— С тем Никитой встречалась, что ли? — Хмыкнул брат. — Посмотреть бы что там за дрищ.
— Да, с ним тоже встречалась. И поверь он ничуть не хуже тебя, вполне нормальный парень.
— В следующий раз предупреждай куда идёшь, чтобы я знал, что ответить отцу. Он мне за тобой смотреть поручил.
— В этом нет необходимости. Я ответственный человек, не надо следить за мной, тем более тебе.
— Считаешь что недостоин?
— Я ничего не считаю. Если у тебя всё, можешь уже идти своими делами заниматься, я уроки учить буду. — Когда же ты уйдёшь, сердцеед проклятый? Я из последних сил держусь.
— Предупредить тебя хочу, ещё раз, ты маленько язык за зубами держи в школе. Нарываешься.
— Терпеть когда унижают? Ты сам, вытерпел бы? Что вы за люди? Слова не подберу, чтобы назвать вас.
— Люди как люди. — Даниил нагло уставился на мою грудь. Ты братец берега попутал?
— Может выйдешь? Мне переодеться надо. — Попросила по человечески.
— Переодевайся, я отвернусь. — Усмехнулся он. Не пойму, заигрывает со мной что ли.
— Хватит тебе наглеть, то входишь не стучишься, то говоришь, что вздумается. Уходи к чёрту из моей комнаты! Я не обязана двадцать четыре на семь, быть под твоим надзором! И вообще не надо заступаться за меня! Катитесь все, иначе вынудите меня уйти, и тогда я точно, сбегу даже из города. Я
