class="p1">— Личное. Расстался с женщиной, с которой встречался долгое время. Вернее, она ушла от меня, сказав, что не хочет тратить на меня время. Что я не способен на решительные действия. Точнее, способен, но во всём, кроме личной жизни. Что я не гожусь для серьёзных отношений. Она ушла, но хотела, чтобы я бросился за ней вслед, пытался вернуть. А я… обрадовался, испытал облегчение. Точно так было три года назад, с бывшей женой. И все говорят, что я холодный и бесстрастный. И вы тоже так сказали. Вот думаю, неужели я и в самом деле такой сухарь? Бесчувственный болван, как сказала Ольга? И от этих мыслей настроение ни к чёрту.
— У вас нет чувств к этим женщинам, или вы просто не умеете выражать их?
— Сначала не умею выражать, а потом как-то быстро чувств нет.
— Неужели было бы лучше, если бы вы себя заставляли изображать то, чего нет? — Милана изо всех сил пыталась не радоваться тому, что он расстался с Ольгой.
— Видимо, да, для кого-то, — вздохнул он. — Знаете, говорю с вами, и мне правда легче.
— Так может, дело-то и не во мне? А в том, что вы привыкли хранить в себе все проблемы, ни с кем не делиться?
— Как не в вас, если раньше никто не вызывал желания поделиться с ним своими проблемами, а вы вызываете?
— Ещё блинов, Никита Андреевич?
— Да, спасибо! И варенья тоже.
Он немного помолчал.
— А почему ваш отец так рано ушёл? Вряд ли ему было много лет?
— Пятьдесят. Его не стало прошлой весной, в мае. Он тяжело болел. Видимо, болезнь стала следствием его нелёгкой жизни.
— Почему нелёгкой?
— Он долго строил большой дом. Работал на заводе. Вырастил восьмерых детей. Из них родных только шесть.
— Восемь детей?! Боже… Не знаю, как одного поднял, а тут восемь! Я так понимаю, вам вообще неведомо, что такое одиночество?
— Ну вообще да, вы правы, — улыбнулась Милана. — Зато неведомо и что такое скука.
— А почему неродные двое? У жены были?
— У обеих жён. У первой я, а у второй, с которой он потом прожил до конца дней, Дашка. И шесть общих.
— Погодите!
Милана словно слышала, как тикает его мозг.
— Да, Никита Андреевич, вы поняли всё правильно.
И Милана рассказала.
Выслушав, он потёр лоб.
— То есть, по сути, вы совсем одна на этом свете?
— Никогда так не считала, кроме того дня, когда узнала обо всём. У меня есть мама Вера, мы постоянно созваниваемся. Есть сёстры и братья.
— После всего этого я к вам лезу со своими глупыми проблемами, Лана! Даже стыдно как-то.
— Ещё что скажете?! У меня это всё давно пережитое. К тому же, меня вырастили как родную, я до шестнадцати лет не знала ничего. Из-за внешности стала задумываться. Очень отличалась от всех остальных.
— Вы настоящая цыганка! Круто! — он удивлялся, как ребёнок. — А что привело вас в Иркутск? Расскажете теперь, или по-прежнему нет?
Милана вздохнула. Надо же, помнит! Пришёл рассказать о себе, а сам вытянул всё о ней. Хитрец.
Она рассказала о том, как потеряла работу, как пришлось уйти из родительского дома, о Василии.
Морозов внимательно слушал. Милана закончила рассказ, он всё молчал задумчиво.
— Вы даже не скажете мне, что я дура безголовая?
— Нет.
— Почему? — Милана удивилась.
— У меня свои резоны, эгоистические. Во-первых, ваше поведение говорит о том, что вы горячий, бесстрашный и очень добрый человек. Хотя я это и так знал, но всё же.
Милана залилась краской. Неужели он правда так думает о ней? И вообще, он думает о ней…
— Во-вторых, эта ситуация ещё раз подтверждает тот факт, что мой сын — прекрасный, порядочный, неравнодушный человек.
— Да, я не представляю, что было бы в моей жизни, не встреться мне Андрей. Они с Ритой очень достойные люди.
— Спасибо, — улыбнулся он. Удивительный сегодня день, ведь Никита Андреевич улыбается крайне редко.
— А в-третьих, — продолжил он, — если бы не этот Вася, вы бы не приехали сюда. А если бы он не оказался таким придурком, вы бы в Иркутск не вернулись из его города.
Сердце Миланы застучало быстро и громко. Какие прекрасные вещи он говорит сегодня! Что с ним?!
Прощаясь, он поцеловал руку Миланы. Такого она точно не ожидала от него. Смотрел как-то странно, будто что-то хочет сказать, но сомневается. Потом всё же заговорил.
— Лана, завтра я буду на работе только с утра. Расскажу вам всё, передам дела заместителю и улечу в командировку на неделю.
— Поняла, — сказала Милана. Его не будет целую неделю! И как она без него?!
— Спасибо вам за этот вечер. И за ужин.
Милана кивнула. Она всё ещё переживала тот факт, что его не будет так долго.
Он странно смотрел. Но потом словно очнулся, тоже кивнул и скрылся за дверями.
…- Ну вот видишь, а ты переживала, Мила! Вполне достойное место, и все наши тут! — Андрей обвёл глазами небольшой уютный зал ресторана.
— Не надо быть настолько скромной, Мила, а то так и будешь вечно одна, — подмигнула Рита.
Они еле-еле уговорили Милану пойти с ними на корпоратив от института по случаю сразу и двадцать третьего февраля, и восьмого марта. Сегодня было третье марта.
Милана улыбалась. Она не стала объяснять, что никакая она не скромница. Просто за тот месяц, что работала в «SATELLITE», хлебнула «ресторанной» романтики выше крыши.
Она бы ни за что не согласилась, но ей было очень скучно и тоскливо на душе с тех пор, как Никита Андреевич улетел в командировку.
Он говорил, что на неделю. Пока прошло шесть дней, но о его возвращении ничего не слышно. Или он вернётся сюрпризом, как снег на голову?
Милана тоже оглядела зал. Очень людно, все столы и столики заняты; она даже не знала, что в институте столько народу. Конечно, некоторые пришли с жёнами или мужьями. Андрей пришёл с Ритой. Они перешучивались: завтра им идти на корпоратив в её университет.
Они втроём сидели за маленьким столиком недалеко от сцены, но не на проходе, а ближе к стене. С их мест открывался вид и на сцену, и на весь зал.
Принесли салаты. Андрей и Рита пили красное вино, Милана же отказалась от выпивки. Она была не приучена выпивать, не чувствовала никакой прелести или удовольствия от процесса. Да и опять же издержки работы в клубе.
— Ого, папа приехал! Оказывается, вернулся! А я и не знал, — Андрей выпрямился и
