нравится. Слишком откровенно он раздвигает мои ягодицы, входит пальцем в анус и имитирует толчки, как во влагалище. Я сжимаюсь, чуть отползаю от него, по Зарецкий тянет меня обратно, ставит на колени на самом краю кровати и сильно тянет за галстук.
- Не торопись убегать. Мы только начали, - снова шёпот у моего уха, из-за которого по телу бегут мурашки.
Движения внутри меня становятся более уверенными, сильными. Он словно хочет сломить моё сопротивление. И у него получается.
- Глеб…
- Да, малышка? – его дыхание сбивчивое, частое.
- Мне больно… Немного.
- Это нормально, Лика, - отвечает мне, но притормаживает, за что я ему благодарна. – Ты не привыкла пока. Слишком узкая для меня, - целует мою шею, облизывает щеку и продолжает трахать, только теперь уже спокойнее. – Я не хочу делать тебе больно. Ты же моя девочка, правда?
- Да… - Сейчас я скажу ему что угодно, лишь бы это быстрее закончилось. Понять не могу, как женщинам может нравиться секс. Это же ужасно!
- Мне нравится твоё послушание. Хорошая, умная, сексуальная девочка. Не представляю, как тебя можно не хотеть, - всё шепчет он, затягивая галстук.
От несильного удушья начинает кружиться голова и чувства обостряются. Определённо Глеб хороший любовник. Ну, для тех женщин, кому нравится секс. Я не из их числа.
Ему всё же удаётся меня растянуть. Совсем немного, но теперь уже мне не больно. Слышу чавкающий звук и снова стон Глеба.
- Охренеть, малышка, - ещё один выпад, и он кончает, а его член, извергаясь внутри меня, подрагивает.
Я выдыхаю, когда он вытаскивает член, снимает презерватив.
- Ты умница, Лика. Сегодня оставайся спать со мной. Думаю, захочу тебя утром.
Он уходит в душ, а я скручиваюсь улиткой и закрываю глаза, чтобы не полились слёзы. Всё хорошо, Лика. Всё так, как и должно было быть. По-другому не бывает. Только так и никак иначе.
Глеб возвращается слишком быстро. Я ещё не успела успокоиться. Подтягиваю колени, натягиваю на себя одеяло.
Матрас прогибается под тяжестью мужского тела, и Зарецкий ложится рядом. Притягивает меня к себе, целует в лоб, а я так и не открываю глаз, чтобы думал, будто я сплю. Конечно, это глупо. Он всё понимает.
- Я знаю, что тебе сейчас тяжело, Лика. И возможно, ты не хотела этого секса. Но всё это я делаю для тебя. Чем раньше ты включишь в себе стерву и перестанешь себя жалеть, тем же лучше для тебя. Кстати, секс с тобой мне понравился. А меня, как ты уже подозреваешь, удивить чем-то довольно сложно. Ты прекрасна, Лика, и я рад, что нашёл тебя. Главное слушайся меня. И перестань плакать.
Одна слезинка всё же просочилась сквозь плотно зажатые веки. Зарецкий вытер её пальцем.
- Простите… Мне нужно в душ, - вскакиваю, как ошпаренная, бегу голышом в ванную комнату и там закрываюсь, припадаю спиной к прохладной, кафельной стене.
ГЛАВА 16
Спустя пять лет
Смотрю на себя в зеркало, поправляю макияж и завязываю на шее платочек. Мне идёт форма стюардессы. Мне идёт всё, потому что я безупречна внешне и внутри. Так я себя чувствую.
- Мне нравится, - Глеб отпивает из рокса виски. Только макияж слишком броский.
- Ему это нравится.
- Думаешь? Что ж, тебе виднее. Ты ведь все эти годы изучала своего врага, - взгляд у Глеба мрачный, нехороший. Как и всякий раз, когда речь заходит о Романове.
- Ты что, ревнуешь? – приподнимаю бровь, глядя на него через зеркало.
- А ты? Ждёшь вашей встречи? Как думаешь, он тебя узнает? – слышно, как Зарецкий поскрипывает зубами. Ему не нравится этот разговор. А мне нравится его дразнить. Я вообще многому научилась за эти пять лет. И в том, как вести себя с мужчиной преуспела.
- Жду, разумеется. Я много лет этого ждала. Не зря же ты трахал меня, как свою куклу. Я должна получить кое-что взамен. Ты – компанию, я – месть. Таким был изначальный договор.
- Я рад, что у тебя такая хорошая память и трезвая голова.
- Всё, как ты учил, - улыбаюсь ему стервозно.
- Сучка, - усмехается.
- Твоя жена.
- Моя.
Про себя хмыкаю. Его жена Анечка. Побитая, несчастная собачонка. А я – Волгина Лика Александровна. Совершенно свободная, как вольная птица. Вернее, стану ею, когда отомщу своим врагам. Все они будут гореть в том пламени, в котором горю я вот уже долгие годы. Какая ирония… Завтра ровно семь лет. И завтра я увижу Романова. Смогу ли сыграть свою роль? Вынесу ли эту встречу спокойно? Получится ли у меня подцепить его на свой крючок.
Я знаю о Романове всё. Каждую мелочь. Я изучала его, как маньячка. Каждую повадку, каждую тёлку, с которой он проводил хотя бы одну ночь. Каждый его вздох. Я знала всё о его бизнесе, тут меня долго вводил в курс дела Глеб. Я знала всё о жене Романова. Даже о том, когда у неё начало цикла. Кстати, забеременеть Инга не могла уже пять лет. Опять же как символично. Я знала всё о Романове-старшем – одним из самых страшных врагов. Я знала о них всё. Каждый скелет семейки Романовых, которые они прятали в своих шкафах. Я же видела их насквозь.
- Провала не боишься? – криво усмехнулся Глеб, рассматривая мою фигуру в форме.
- Нет. Он всегда был падким на стюардесс, официанток и насилие. Я ему понравлюсь.
- И что, так спокойно ляжешь с ним в постель?
- Ну почему же спокойно? Я буду сопротивляться. Ему понравится, - не удержалась, зацепила за живое Зарецкого. Ему мои планы в последнее время не очень нравились. Особенно те, где нужно спать с Романовым. Но он сам меня воспитал так. Никаких чувств, никаких сожалений. Только вперёд и ни шагу назад. Любыми путями добивайся своего.
И я шла к намеченной цели семимильными шагами. Я буквально летела, как птица Феникс, восставшая из пепла. Я шла вперёд, чтобы сжечь их всех в агонии, в которой горела я целых семь лет.
- Сучка, - оценивающим взглядом проходится по мне с головы до ног ещё раз и резко опрокидывает в себя виски.
- Это ты меня научил быть сучкой. Так зачем сейчас жаловаться?
- Не зли
