псиной сравнил?! Нет, ну это уже слишком. Коленом грубо ударяю в его выточенный пресс, а в ответ, прилетает новый удар по заднице.
— Видал, строптивая какая.
— Поставь её, дай хоть на мордашку взглянуть, что там за гром такой у тебя на плече болтается.
В штанах у тебя болтается, орангутанг! А ну-ка стоп! Этот голос мне очень знаком. Поднимаю голову, смотрю в сторону парня и смеюсь как ненормальная.
— А ещё говорят, шрамы украшают мужчин, брехня!
Старый знакомый, которого я чуть не Отправила на съемки пиратов карибского моря. Джек Воробей недобитый. Да и этот расцарапанный меня сразу узнал.
— Гер! Это же эта сумасшедшая!! Ты же говорил что её в дурку надо определить, не прняли?
Что?! Вот же сволочь. Герман ставит меня на ноги и берет ключи у дежурного.
— Да это вас надо туда сдать, за такое обращение с ни в чем неповинными людьми, Зита и Гита фиговы!
Герман и расцарапанный заливисто ржут в голос, откровенно издеваясь надо мной. Но успокоив свой смех подстреленных гиен, переглядываются между собой.
— Лучше… Будет отдыхать здесь, с крысами и бомжами, организуем принцесске самый лучший курорт в её жизни?
— Гер, упакуем по высшему разряду…
Я все так же стояла в окружении двух стервятников и про себя думала, может сбежать? Ударить обоих по голове и рвануть куда глаза глядят? Но сразу же прописала себе увесистого леща, куда мне хрупкой девушке до двух амбалов. Подумала, я же не самоубийца. Подумала… И конечно же как истинная женщина, сделала все наоборот.
— Стерва!
Я легких путей никогда не искала, пока стояла и грела уши, как и с кем они меня расположат в камере, нащупала позади себя какую-то допотопную швабру. Видимо какая-то добродушная тетя Клава уборщица оставила её специально для меня. Поэтому, этой же палкой, я перегрела сзади по коленям сначала одного, а затем и второму добавила. Так сказать, контрольный на погоны.
— Блять! Дикарка!
Бросив швабру под ноги скорчившимся, рванула вперёд по коридору, бежала сломя голову не оглядываясь. В страхе быть пойманной, забежала в первый попавшийся кабинет. Оказавшись внутри, стала метаться в поисках ключей либо хоть какой нибудь отмычки. Перевернула как мне казалось все, но как назло, ничего не нашла.
— Ну давай! Хоть что нибудь! Ну же!
Сегодня звезды видимо не сошлись надо мной, я даже дверь на ключ не смогла закрыть, его попросту не было в дверной скважине. Вывернула все содержимое шуфлядок, даже сбросила все пыльные папки с полок. И ничего… Но вдруг на столе в глаза сразу же попадается острое шило.
— То, что надо!
Схватила его в руки и облегчено выдохнула, в случае чего, смогу себя защитить. Пока я пыхтела и пыталась всковырнуть замок на метале который красовался на запястье, даже не заметила как оказалось не одна в душном кабинете.
— Браво! Среди всех кабинетов ты чётко выбрала мой.
Черт! Пугливо перевожу на него взгляд, стоит облокотившись о стену и медленно хлопает в ладоши. Ищу для себя всевозможные пути отступления, оглядываюсь, но только сейчас понимаю насколько крошечная комната, бежать больше некуда.
— Ко мне иди.
Герман скорее всего не заметил что в моих руках находится острый предмет, так как его тёмные глаза безжалостно нацелены на мои. Быстро прячу шило в рукав жакета и пячусь назад. Меня всю трясёт как испуганного кролика. Вижу как заиграли жевали на его красивом лице. Я боюсь… Да черт возьми, боюсь, потому что его лицо изменилось. Он зол, очень зол и недоволен моим непослушанием.
— Не дури и иди ко мне.
— Не подходи.
— А то что? Ножом меня пырнешь? Ах да… Его же у тебя нет.
Лукаво усмехается и плавно надвигается ко мне, мамочки… Его звериная энергетика меня вводит в какой-то магический транс. Делаю пару шагов назад и упираюсь в огромный стол. А он все ближе и ближе…
— Я не люблю решать вопросы силой, поэтому, сейчас оторвешь свою задницу и пойдешь за мной.
Герман враждебно нависает надо мной, вдавливая своим телом моё в столешницу, грубо хватает за предплечье и тянет на себя. А во мне бурлит какой-то непонятный взрыв адреналина. Сама не поняла как… Как мои руки вынули из рукава шило и ткнули Германа в бочину, пробивая насквозь его куртку и байку.
— Как легко перейти грань… Правда? Вчера тачку разрисовала, а сегодня пырнула мента.
Шипит и морщится от причиненной мною боли.
— Гер…
Смотрю на его байку и вижу сочащееся красное пятно. Все тело бросает в жар, трудно дышать, накат огромной паники и истерики накрывает как ледяная лавина с головой. Кажется я даже не дышу, боюсь сделать вдоха. Смотрю на руки которые в крови… Господи… Что я натворила?! Герман корчится от нестерпимой боли. А я как ненормальная начинаю метаться в поисках дурацкой аптечки. Я прекрасно помню что её видела.
— Подожди пожалуйста… Сейчас… Сейчас я помогу.
Непрошеные, горькие слёзы катятся из глаз. Я чуть не убила его. На моих руках кровь! Его кровь! Найдя аптечку. С трудом усадила его на кресло и как смогла, помогла ему закатать байку. Кровь не останавливалась. Сочилась с каждой секундой все быстрее и быстрее. А мои руки совсем перестали меня слушаться. Сумасшедше дрожат, я даже не могу нормально открыть бутыль с перекисью.
— Открывайся давай.
Суетливо кручу в разные стороны небольшую крышечку.
— Да ладно тебе… Добавь ещё удар и беги, ты же этого добивалась.
— Я не хотела, слышишь?! Не хотела!
Кровавыми ладонями утираю слёзы и все же с горем пополам открываю перекись, в наручниках было очень тяжело обработать рану и перебинтовать его пресс, но я справилась. Стучащееся сердце все не унималось, отбивая отчетливый болезненный ритм, удары которого больно били по рёбрам. Герман посмотрел на рану, а потом исподлобья просканировал меня своим ненавистным взглядом.
— Если хочешь убить, надо выше целится, а так, задела по касательной.
— Тебе надо в больницу, если я сделала что-то неправильно, я никогда..
Герман шипя встаёт с кресла и поправляет закатанную байку. А я чувствую себя сейчас более чем ужасно. Он не церемонится, хватает меня за шею и притягивает к своему пылающему яростью лицу.
— Если ты думаешь что твои слёзы меня тронут, ошибаешься. Пошла!
Он вывел меня из кабинета в огромный коридор, видела как он передвигался с трудом, каждое движение ему давалось с беспощадной болью. Пока шли, дежурный и сотрудники непонимающе на меня глазели, a потом сразу же переводила
