были детьми, по моим щекам текут слезы. Я проигрываю борьбу и рыдаю в ее объятиях, а невыносимая боль сокрушает мое сердце.
Эбби прижимает меня крепче, проводя рукой по моим волосам.
— Мне так жаль, Рори. Тшш. Я люблю тебя.
Проходит несколько минут, прежде чем я вновь обретаю контроль над своими эмоциями и перестаю плакать.
Эбби отстраняется и встречается со мной взглядом.
— Он мудак.
Я качаю головой.
— Он был идеален. — Я снова закрываю глаза. — Не могу поверить, что он из Братвы.
Эбби некоторое время смотрит на меня, затем ее взгляд сужается.
— Ну и что, что он из Братвы?
На моем лбу появляется морщинка.
— Что ты имеешь в виду?
— Нахуй эту войну и то, что думают люди. — Она небрежно пожимает плечами. — Если он тебе небезразличен, а ты небезразлична ему, то действуй.
Мои плечи опускаются, и я снова начинаю всхлипывать.
— Ему на меня наплевать. — Я показываю рукой на окна, и мы обе смотрим вниз, где трое друзей все еще разговаривают. — Он ненавидит меня. Он сказал, что, когда у него появится шанс, он убьет меня.
Внезапно Миша вскидывает голову и смотрит прямо на нас. Наши взгляды встречаются, и, как и во все предыдущие разы, я чувствую сильное притяжение, и мой желудок трепещет.
Он смотрит еще мгновение, затем начинает уходить, пока не скрывается из виду.
— Это не тот мужчина, который тебя ненавидит, — говорит Эбби. — Вы оба просто смотрели друг на друга, как в ту ночь в клубе, перед тем как начался ад. Притяжение все еще существует.
Я качаю головой, мое сердце сжимается.
— Только не с его стороны. Я видела только ненависть.
Миша Петров.
Я почти чувствую, как его руки обнимают меня.
Снова закрыв глаза, я пытаюсь бороться с воспоминаниями, но после многих лет мечтаний они всплывают в моей голове без особых усилий.
То, как его губы касались моих. Какой он потрясающий на вкус. Его ладонь на моей щеке. Его слова силы и утешения.
Притяжение.
Оно было настоящим. Не так ли?
Аврора
Поплакав еще раз, мне приходится засунуть все свои эмоции подальше, чтобы мы могли подготовиться к нашему ужину с директором Козловым и его женой.
Эбби уходит в свои апартаменты, и когда дверь за ней закрывается, я думаю: Увижу ли я Мишу сегодня вечером?
Мне требуется немало усилий, чтобы отогнать эту мысль, пока я иду в ванную. Я набираю себе ванну и добавляю свою любимую бомбочку для ванны от Dior и жемчуг. Как только воздух наполняется моим любимым ароматом Blooming Blossoms, я снимаю одежду и погружаюсь в теплую воду.
Прикладывая влажную салфетку к глазам, я глубоко вдыхаю, молясь, чтобы мягкий цветочный аромат помог мне расслабиться. Я не хочу быть эмоционально расстроенной за ужином.
Я пытаюсь сосредоточиться на приятных ощущениях от воды, но терплю неудачу, когда мои мысли обращаются к Мише.
Миша.
Я не могу перестать думать о его имени. Это нереальное чувство, наконец-то узнать его спустя два года.
Я прокручиваю в голове сегодняшний день, не в силах сопоставить агрессивного силовика Братвы с мужчиной, о котором так долго мечтала.
Он был нежен и почти любящим со мной в ту ночь, когда мы встретились. Связь была мгновенной.
Я рассказала этому человеку свои секреты.
Рассказал ли он мне правду? О том, что он воспитывался в детском доме? Действительно ли я была единственной женщиной, которую он так нежно целовал? Или все это было ложью?
Нет. Никто не может так хорошо играть. К тому же, Миша не стал бы меня спасать. Он позволил бы мне умереть или, что еще хуже, убил бы меня сам.
Значит, влечение было реальным? Верно?
Уф. Жаль, что у меня нет способности читать мысли.
Я снова думаю о ненависти в его глазах, злобе в его тоне.
Это больно. Очень.
Я срываю салфетку с лица и разочарованно вздыхаю. Жаль, что я не сказала что-нибудь в ответ. Что угодно! Вместо этого я просто стояла там и позволяла его словам литься на меня, как кислота.
Вздохнув, я наливаю немного любимого геля на мочалку и быстро принимаю ванну. Когда я заканчиваю, все мои эмоции по-прежнему хаотично бурлят в моей груди, и у меня нет ответов ни на один из моих вопросов.
Не в силах отменить ужин, чтобы забраться под одеяло и погрязнуть в душевных терзаниях, я вытираюсь насухо, смазываю кожу лосьоном и направляюсь в гардеробную.
Вместо того, чтобы ненавидеть Мишу, мой разум рисует фантазию о том, как он ждет меня в моей спальне.
Он подхватывает меня на руки и целует до тех пор, пока у меня не перехватывает дыхание. Он объясняет свои жестокие слова, в то время как в его глазах светится вся любовь ко мне. Он укладывает меня на кровать и боготворит мое тело, уверяя, что я единственная женщина, которую он когда-либо полюбит.
— Прекрати это! — огрызаюсь я на себя.
Мои движения нервные, когда я надеваю трусики и беру с вешалки вечернее платье.
Меня даже не волнует, что я надену на ужин, пока надеваю платье темно-нефритового цвета. Я надеваю туфли на каблуках от Dolce & Gabbana и, распустив волосы, провожу по ним расческой.
Уф, я даже не хочу краситься, но все равно сажусь за туалетный столик и повторяю свою рутину. В качестве последнего штриха я решаю надеть изумрудно-платиновый комплект украшений, который родители подарили мне на шестнадцатилетие.
Давай просто покончим с этой ночью, а потом я смогу забраться под одеяло и оплакать потерю своей мечты.
Закончив, я кладу ключ-карту от номера в сумочку-клатч и иду к апартаментам Эбби. Я стучу в дверь, и проходит минута, прежде чем она открывает мне.
— Как ты всегда так быстро собираешься? — жалуется она, устремляясь в свою спальню.
Я следую за ней и сажусь на край ее кровати.
Эбби продолжает наносить макияж и, прежде чем нанести тушь, встречается со мной взглядом в зеркале и спрашивает:
— Как ты держишься?
Я пожимаю плечами.
— Это сбивает с толку и разбивает сердце. Я бы предпочла заползти в постель, чем идти на ужин.
Продолжая наносить макияж, она говорит:
— Позже вечером мы можем заказать вкусную еду и лечь в постель, ты сможешь выплеснуть все это из себя.
— Думаю, одной ночи для этого будет мало, — шепчу я.
Он настолько сильно засел в моем разуме и сердце, что, возможно, потребуется еще два года, чтобы разрушить все мечты.
— Потрать столько
