сторону, а я Элли в другую. Мне приходится потянуть ее за руку, поскольку Алекс пытается поцеловать ее еще раз.
— Чувак, ты увидишь ее снова, — говорю я ему. — Серьезно.
Но они оба выглядят сомневающимися.
— Я даю тебе слово, — твердо говорю я. — Клянусь честью.
— У тебя ещё осталось что-нибудь из этого? — Алекс приподнимает бровь.
Я игнорирую это.
— Пойдем, — я тяну Элли за руку. — У нас есть шалости, которые нужно сделать.
— Жизнь становится лучше, когда есть шалости, — соглашается она.
— Точно.
Я смотрю на нее и в свете уличного фонаря отчетливо вижу синяк, образующийся вокруг ее глаза. Сукин сын. Я делаю мысленную заметку положить на него стейк или что-нибудь еще сегодня вечером. И, может быть, немного «Препарайшн Эйч». Он хорош от темных кругов, так что само собой разумеется, что он подойдет и от синяков.
— Если кто-нибудь спросит, ты врезалась в дверь, — говорю я ей, когда мы входим в клуб.
— Если кто-нибудь спросит, я скажу, что ты ударила меня локтем в лицо.
Я смотрю на нее.
Вышибала даже не заглядывает в наши удостоверения. На него я тоже пристально смотрю.
— Мы здесь для вечеринки Ланкастеров, — говорю я ему. Он бросает на меня взгляд: «Мне насрать». Должна признать, у него это хорошо получается.
Он жестом приглашает меня войти, и я называю имя следующему сотруднику, которого вижу. У нее нулевой размер, она в шортах, которые открывают ее идеальную задницу. Очевидно, я ее ненавижу.
— Ланкастер? — говорю я ей и становлюсь вспыльчивой.
— О, точно! — выпаливает она. — Ты Элли?
— Нет, это я, — говорит Элли, и Меган (так написано на ее футболке) улыбается.
— У тебя будет отличная ночь.
— Таков план, — вмешиваюсь я. — Я Сара. Я разговаривала с несколькими разными людьми о своих приготовлениях…
— О, ты Сара, — говорит Меган, прежде чем успевает опомниться, и Элли прячет улыбку. Я даже не вздрагиваю, хотя в последнее время часто слышу это, и меня уже начинает раздражать.
— Я просто хотела убедиться, что у моей лучшей подруги будет лучший девичник, который когда-либо видел мир, — мягко замечаю я. — Пенис-бык добрался сюда?
— Пенис-бык? — выпаливает Элли. Я киваю.
— Я не знаю, как еще это назвать.
— Я думаю, это лучшее описание для этого, — соглашается Меган. — Это действительно прибыло. Оно в комнате, и большинство гостей уже прибыли.
— Гости? — Элли удивленно поворачивается ко мне. — Я думала, что будем только ты и я.
— Хотя мы с тобой обе безумно крутые, но что это будет за девичник если нас только двое?
Мой вопрос справедлив, и у Элли нет на него ответа. Впервые за долгое время она теряет дар речи, и я наслаждаюсь этим, пока мы переходим в «комнату».
Нас приветствует группа нетрезвых женщин из всех слоев общества Элли. Старые коллеги, ее ассистентка Тейлор и мои коллеги, потому что Элли, честно говоря, знает не так уж много людей.
— Поскольку ты теперь отшельница, живущая в своем винодельческом оазисе, я тоже пригласила кое-кого из своих друзей, — говорю я ей приглушенным тоном. Она осматривает комнату.
— Сара, мне кажется, я знаю здесь человек пять, — шепчет она мне.
— Не за что, — говорю я ей. — Незнакомцы — это друзья, с которыми ты просто еще не встречалась, а что может быть лучше, чем познакомиться с кем-то, напиваясь на своем девичнике?
Она стонет, а я ухмыляюсь, что для нас нормальное положение вещей.
— Давайте начнем эту вечеринку, — кричу я, и все дамы в зале приветствуют меня. — Меган, выпусти зверя на волю!
Элли выглядит испуганной, когда Меган выносит вещи на середину комнаты, где среди моря ковриков стоит покрытый простыней пенис-бык.
Она сдергивает простыни, и Элли ахает.
Пенис-бык выделяется в свете софитов, как подобает почетному гостю. Он огромный, пугающий и розовый. Таким и должен быть каждый пенис. Я упоминала, что это гигантский пенис?
У него гигантская головка в виде шляпки гриба, вены и все такое.
— Мы не собираемся на нем кататься, — заикается Элли.
— О, да, собираемся, — возражаю я. — Как ты думаешь, почему я нарядила тебя как проститутку-ковбойшу? Ты должна оседлать этот пенис, детка!
— Ты не будешь фотографировать, — говорит Элли, но она знает, что я собираюсь. Мне даже не нужно этого говорить.
Она закатывает глаза.
— Сначала мне нужны шоты, — объявляет она. Дамы улюлюкают.
— Меган, — говорю я. — Шоты для всех.
— Сара, — отвечает она. — У вас есть свой личный бар в задней части зала с барменом-мужчиной, как ты и просила.
О, точно. Я забыла.
— На нем черный галстук-бабочка и нет рубашки? — Спрашиваю я, поворачиваясь.
И, святые угодники, да, это он.
У него мускулы на мили вокруг и улыбка яркая, как солнце.
Я тяну Элли назад.
— Давай, девочка, — уговариваю я. — У нас есть мальчик, которому нужно закончить колледж.
Она упирается каблуками, но потом решает, что выпивка того стоит, и позволяет мне затащить ее в бар.
— Я Сара, а это Элли, — представляюсь я. — А ты кто?
— Я Мэтт, — отвечает он, и его мышцы напрягаются, когда он говорит. Он наливает нам по две порции текилы. — По две для каждой из вас. Вы знали что… от текилы спадает одежда?
— Это то, на что я надеюсь, — улыбаюсь я. — Тебе тоже стоит попробовать.
— Не могу, — весело говорит он. — Мне нужно собраться с мыслями, чтобы позаботиться о тебе.
— Договорились, — соглашаюсь я. — Обо мне нужно позаботиться. Ты знаешь, как…
Элли зажимает мне рот ладонью.
— Спасибо за напитки, Мэтт.
— Я упоминал, что ты должна пить шоты, сцепив руки за спиной? — спрашивает он, приподнимая темную бровь. — Потому что ты должна. Пей шот только с помощью рта, или получишь штраф.
— И какой штраф? — Элли подозрительна.
— Дополнительное время на твоем члене.
— По-моему, это всегда бонус, — щебечу я.
Но мы выпиваем шоты так, как он нам говорит, используя только рот.
— Я очень умело управляюсь со своим ртом, — указываю я ему, вытирая текилу с подбородка. — Я всегда глотаю.
— Ты не глотаешь, — окликает меня Элли. — Ты терпеть не можешь глотать.
— Я всегда глотаю текилу, — уточняю я.
Элли смотрит на Мэтта.
— У тебя есть желейные шоты?
— Обычно нет, — отвечает он. — Но твоя подруга попросила их.
Он наклоняется и достает горсть ярко раскрашенных желейных шариков.
— Выбирай.
Элли хватает горсть.
Я думаю, что она собирается отдать половину мне, но все оставляет себе.
— Мило, — одобряю я, беря пригоршню себе. — А теперь давай оседлаем этот пенис. Сначала ты, холостячка.
Моя лучшая подруга никогда не отступает перед вызовом. Это одна из черт, которые я в ней люблю. Она расправляет плечи, смотрит на
