В ответ на ее слова об оформителе лишь фыркнула. Должно быть, его звали Джон Сноу, потому что он ничего не знал.
— Он не мог ошибиться, но, думаю, теперь уже слишком поздно что-то менять, — пробормотала я, — до церемонии осталось всего шестнадцать часов.
И все же я была потрясена тем, что сержант не провела эксперимент с феерией света в яркое утро. Тогда бы она поняла, что ее декоратор — имбецил.
Холли окинула взглядом заросшую травой площадку вокруг беседки, где были расставлены стулья для зрителей, чтобы они могли наблюдать за церемонией. Сотни стульев. Мысль о том, что мне придется пройти мимо них в платье подружки невесты, не приводила в восторг, особенно после «инцидента», который травмировал и пугал скоплением людей.
— Некоторые из этих елок стоят не на своем месте, — сказала Холли, — но они слишком тяжелые, чтобы мы могли их передвинуть. Я позвоню Руди, — она достала из кармана телефон и отошла к перилам, чтобы позвонить. Пока отдавала своему жениху распоряжения, я бродила по беседке, качая головой от бессмысленных огней.
Через равные промежутки были расставлены корзины с белыми и красными лепестками. Их будет разбрасывать во время церемонии милая четырехлетняя девочка, которую моя сестра одолжила для этого случая. Против лепестков возражений не было. Однако среди них попадались и корзины с нетронутыми цветами, от которых у меня чесался нос.
Затем я заметила что-то за одной из корзин, наполовину скрытой под перилами, и наклонилась, чтобы поднять это. Это была веточка омелы, перевязанная белой бархатной лентой. Когда Холли положила трубку, я протянула ее ей.
— А это что?
Холли нахмурилась.
— Это должно висеть вон там, — она указала жестом на потолок беседки. Крыша была пикообразной, но под ней висела декоративная решетка, делая потолок ниже. Решетка была сделана из перекрещивающихся деревянных планок с широкими отверстиями между ними, чтобы можно было смотреть на крышу снизу вверх. Сестра явно намеревалась подвесить омелу в центре решетки.
Она издала нетерпеливый звук.
— Уже слишком поздно перезванивать декоратору. Я скажу Руди, чтобы он принес лестницу и повесил ее.
Сестра снова поднесла трубку к уху, выражение на лице было раздраженным.
— Я могу повесить омелу, — отозвалась я.
— Что ты имеешь в виду?
— Я маленькая и легкая, и я постоянно работаю на крышах. Это часть моей работы в качестве рождественского декоратора, — последние слова были сказаны с особым акцентом.
— Здесь нет лестницы и не на что забираться.
— Нет, есть, — я подошла к перилам. — Отсюда я могу забраться наверх и проползти к центру.
— Ты упадешь и поранишься.
Я уже забиралась на перила.
— Не волнуйся, Холли, я профессионал.
Решетка тревожно скрипнула, и я постаралась распределить свой вес по возможности. Наверное, следовало дождаться лестницы, но мне надоело чувствовать себя бесполезной.
— Уиллоу, сейчас же спускайся!
— Все в порядке, Хол. Я занимаюсь подобными вещами каждый день.
Решетка снова скрипнула. Нужно закрепить омелу и быстро спускаться. Было бы ужасно сломать ее.
Пробравшись к центру крыши беседки, на ощупь выудила омелу из кармана и просунула ее через отверстие в решетке. Холли уставилась на меня, прижав руку ко рту и нахмурив брови. Но она не была настолько обеспокоена, чтобы не руководить мной.
— Нет, не там. Немного левее. Да, вот так. Завяжите здесь.
Я завязала ленточку.
— Хорошо?
— Идеально, — она была довольна. — Мне жаль, что я сомневалась в тебе. Теперь, пожалуйста, спускайся.
— Уже.
Едва собираясь отползти к краю беседки, я оглянулась на Холли:
— Вот и вы.
Хотя я не слышала, как они поднимались по лестнице, в беседку входили пятеро великолепных мужчин. Это было похоже на сцену из фильма о супергероях, только без драматической музыки, клубящегося тумана и развевающихся плащей.
Первым был Руди, и надо отметить, что он был хорош собой, несмотря на то что я не могла произнести его имя, не поддавшись искушению спеть про северных оленей.
Затем появился Люк — Бог секса, аппетитный в выцветших джинсах и белой футболке, из-за которой его мускулистая грудь казалась высеченной из мрамора.
А за Люком стояли все трое братьев Леннокс.
Мейсон Гора был самым старшим и крупным. Рядом с ним стоял Ашер, он же Мистер Загадка. У него был самый темный цвет кожи и самое худощавое телосложение, хотя никто из них не был склонен халтурить в спортзале.
Последним, но не менее важным, был капитан Харизма, известный также как Кейд. Его суперсилой было легендарное обаяние. Ходили слухи, что он мог уговорить женщину снять нижнее белье за ноль целых пять секунд.
Мне до сих пор было трудно поверить, что волосатый Эдвард Леннокс стал отцом столь великолепных мужчин. Но времени на раздумья не оставалось.
Решетка подо мной издавала очень тревожный скрип, а кусок, на котором я лежала, начал провисать даже под моим небольшим весом. Но, опять же, это было столетнее здание. Мне следовало подумать о том, что за последние сто лет его могли погрызть термиты или оно могло прогнить.
— Я взял с собой дополнительные руки для поднятия тяжестей, — сказал жених. Он не заметил меня, балансирующую над ними на решетке. Никто из них не заметил.
— Я хочу перенести те рождественские елки, — сказала Холли, указывая на них. — Видишь эту? Можешь передвинуть ее левее?
Она сунула руку в одну из корзин и вытащила несколько цветов.
— Я собиралась разбросать их по полу, но теперь думаю, не стоит ли обвязать вокруг перил, на случай если сказочные огоньки окажутся не такими яркими, как обещал декоратор.
Может быть, это было воображение, но мне показалось, что я вижу туман пыльцы, поднимающийся ко мне от цветов в ее руке и окутывающий ядовитым облаком. У меня зачесался нос, и запершило в горле.
Я чихнула.
Решетка издала громкий треск.
Все шесть человек подо мной подняли головы вверх. Их глаза расширились.
Вся решетчатая конструкция медленно и громко застонала, как старик от боли.
