шли в гору, и праздник по случаю очередной годовщины устроили что надо. Угощения, обстановка и программа были на высшем уровне.
Марк уже был здесь и потягивал виски у барной стойки. Вокруг сновали разодетые коллеги, слышался смех и звон бокалов под сопровождение отличной живой музыки, сверкала посуда, и повсюду мелькали официанты в белоснежной униформе. Крис еще не было, хотя уже час прошел с начала торжества.
Меж декольтированных платьев и черных пиджаков мелькнул, наконец, силуэт Кристины. В блестящих серебряных босоножках на каблуках и коротком черном платье она выглядела как всегда безукоризненно. Но что-то было не так. Чтобы разобраться, что именно, Марк двинулся ей навстречу. Вокруг нее небольшой группой собрались коллеги, чтобы поприветствовать и полюбопытствовать. Подойдя ближе, Марк понял, что именно было не так. Крис промокла с ног до головы, с платья на пол капала вода, волосы черными острыми иголками кололи плечи. Лицо было мокрое, на нем лихорадочно пылали глаза, которые встретились с его взглядом. Он подошел к ней, оттеснив коллег.
— Боже, Крис, что произошло? Что с тобой случилось? — в тревоге заговорил он.
Такое ощущение, что она проделала путь от города пешком под дождем. За окном до сих пор раздавались отдаленные раскаты грома, гроза уже прошлась по поместью, озаряя вспышками небо и полив дождем все вокруг. Но Крис должна была приехать уж если не за рулем, то хотя бы на такси. Но ее вид говорил об очевидном: она шла пешком под дождем.
Он огляделся вокруг, мелькали насмешливые улыбки коллег и заинтересованные взгляды, и только одна пара глаз отражала его собственное изумление. Ольга, верная помощница Кристины, смотрела на него вопросительно, с тревогой в глазах. Он слегка пожал плечами, отвечая на ее немой вопрос.
Марк взял Кристину за руку и повел к туалетам.
— Постой здесь, я сейчас, — он проскользнул в мужской туалет и вернулся с охапкой махровых полотенец для рук. Одно он дал ей, чтобы она промокнула лицо. И сам стал подсушивать полотенцем ее волосы, и вытирать плечи.
— Так получше. Платье если только снять и отжать, — Марк еле заметно сглотнул.
— Не стоит. Нам надо поговорить.
— Еще бы, сгораю от нетерпения узнать, с чего ты решила прогуляться под проливным дождем, и именно сегодня! Подожди, схожу в бар, возьму коньяк, чтобы ты согрелась.
Они вышли обратно в коридор, и Марк направился к бару. Кристина нетвердой походкой пошла в сторону террасы. С платья по-прежнему капала вода, и она боялась поскользнуться на мраморном полу.
Выйдя на террасу, она глубоко вдохнула вечерний очищенный дождем воздух и встала у перил. Хорошо, что вечер теплый, подумала она, хотя горло уже начинало саднить после опасной «прогулки». Впереди простирался темно-зеленый лес с клочками тумана, а дальше, насколько хватало взгляда, стояло пульсирующее зарево города, который ей предстояло покинуть. Странно, в прошлый раз она тоже выходила на эту террасу, но совершенно не приметила этого вида. Тогда они вывалились сюда шумной компанией, хохоча над очередной шуткой Марка, который наливал и проливал шампанское из бутылки. Было так легко и весело, даже не верится. Сейчас каблуки легких босоножек будто гири из свинца притягивали ее к полу. Она сильно зажмурила глаза, стараясь приготовить себя к тому, что ей предстояло, и скорее почувствовала, чем услышала его приближение.
Марк подошел к ней, держа в руках два бокала с коньяком. «Выпивка мне сейчас точно не помешает», Крис взяла бокал, стараясь не коснуться пальцами руки Марка, и сделала нескромный глоток согревающего напитка.
Марк встал спиной к перилам, вальяжно облокотившись локтями на поручень.
— Ну? Что стряслось?
— Нам надо поговорить, Марк, — выдохнула Кристина и поставила бокал на столик. — Нам надо поговорить о том, что произошло между нами.
Марк передернул плечами и неохотно протянул:
— Крис! Не стоит ворошить, уже столько времени прошло…
— Прекрати! — резко оборвала его Крис. — Видимо, я не так сказала! Не «нам нужно поговорить», а мне нужно сказать тебе! А тебе — выслушать! Ведь ты же высказался, оставив мне ту мерзкую записку! И считаешь, что теперь все ясно, и говорить больше не о чем? — Крис разозлилась от его пренебрежительного тона, и слова полились рекой. Все, что столько времени кипело на душе, рвалось наружу потоком горечи. Она устало выдохнула и приготовилась продолжать. Марк поставил полупустой бокал на столик, и ждал, скрестив руки на груди.
— Марк, — проговорила она уже спокойно и тихо. — Мы дружим с тобой много лет. Все это время мы с тобой бок о бок работали, гуляли по клубам, развлекались. Я наблюдала за твоими интрижками, одобряла твоих бесконечных подружек. Сама встречалась и расставалась. По сути, единственное, что у нас было постоянного — это мы сами. Мы друг у друга. Мы берегли наши отношения, защищали и поддерживали друг друга, мы всегда сохраняли баланс дружбы в отношениях. Но ты нарушил его, когда первый раз прикоснулся ко мне не как друг! Это сделал ты, а не я! И я поддалась порыву, разрушая границы, которые мы выставили сами себе. Я доверилась тебе, думала, что ты знаешь, что делаешь, что ты осознанно идешь на это. Ведь ты же должен был понимать, что я не одна из твоих девиц на ночь. Но ты поступил со мной ровно так же, как поступал с ними. Ты предал меня, струсил, сбежал, оставив мне вот это! — она с мазохистским удовольствием достала из сумочки аккуратно сложенную записку.
Марк нервно взъерошил волосы и, засучив руки в карманы, смотрел куда-то в пол, полуотвернувшись от нее.
Она глухо прочитала содержимое записки:
— «Ты права, мы не должны были. Давай забудем. Ты сможешь? Я смогу. Ради нашей дружбы. Твой друг Марк». Забыть что, Марк? Забыть то, что стало лучшим и у меня, и у тебя? Как забыть, если просто изменилось все? Так как было, больше не будет! Невозможно просто все стереть, перемотать обратно. Это же абсурд, ты что, не понимаешь этого? — она устала от долгой тирады, и на минуту замолчала. Горло сдавило, к глазам подступили непрошеные слезы. Она понимала, что должна закончить, должна сказать то, что планировала, и от этого становилось невыносимо горько. Она искала в нем хоть что-то, что дало бы ей надежду, повод
