— И вам здравствуйте, мистер Картер.
— Одно дело — быть умным, но это реальный мир, и здесь нет оценок, — он подтолкнул к своему столу стопку записок по делу. — Только последствия. Вам нужно переписать эти первые пять до начала слушаний, и если вы собираетесь и дальше быть моим партнером…
— Я больше не хочу быть вашим партнером, — сказала я. — Пока вы не окажете мне уважение и не дадите извинений, которых я заслуживаю.
— Нажалуетесь еще раз? — он наконец посмотрел на меня.
— Я не для того передала свои проблемы в отдел кадров, чтобы поразвлечься.
— И не ради бесплатного вина и цветов?
— Я получила приглашение работать здесь, так как закончила обучение одной из лучших в своем классе, — возразила я. — И вы сделали мне предложение, потому что я была лучшей.
— Была и другая причина, — пробормотал он.
— В любом случае, — ответила я, — я достаточно терпела неуважение со стороны своего бывшего парня, приемных родителей и многих других людей, которые никогда не заслуживали упоминания. Я отказываюсь терпеть это изо дня в день и от вас.
— Когда вы будете готовы принять меня как равную себе, а это так, и вы действительно извинитесь за то, как вы со мной обращались, мы снова сможем стать партнерами.
Он уставился на меня, и я ждала, что он скажет что-нибудь пренебрежительное, но он этого не сделал.
Вместо этого он встал из-за стола и поправил галстук. Затем он подошел ко мне.
— Хорошо, Элизабет, — сказал он, подняв руки в знак капитуляции. — Мне очень жаль. Этого достаточно?
— Для начала.
— Тогда позвольте мне попробовать еще раз, — ответил он, подходя ближе. — Я искренне сожалею. Лучше?
— Снисходительность не помогает.
— Мне искренне жаль, что твой бывший парень так и не встал на колени и не пожирал твою киску каждую ночь, как это делал бы я.
Я втянула воздух.
— Мне жаль, что он не доставил тебе ни одного оргазма после того, как ты спала с ним в течение нескольких лет, и тебе пришлось написать ему чертово письмо, чтобы сказать, что ты не удовлетворена.
Он шагнул вперед, а я отступила назад.
— Жаль, что он никогда не говорил тебе встать на четвереньки, лицом вниз, задницей вверх, чтобы он мог заполнить тебя своим членом и трахать, пока ты не сможешь больше говорить, — он продолжал наступать, пока моя спина не уперлась в стену. — Потому что если бы он когда-нибудь сделал это, ты бы не чувствовала необходимости извергать столько сарказма из своего умного рта и могла бы говорить как настоящий адвокат.
— Я не могу представить, насколько обделенным и жаждущим должно чувствовать себя твое тело, — он пристально осмотрел меня с ног до головы. — Этого достаточно или мне нужно продолжать извиняться?
Я потеряла дар речи.
Я понятия не имела, как на это реагировать.
Он сократил расстояние между нами, заправляя несколько свободных прядей волос мне за ухо.
— Это та часть, где вы принимаете мои извинения, мисс Таннер, — прошептал он мне в губы. — Я жду.
— Я не принимаю их.
— Почему? — он заглянул мне в глаза. — Я упустил что-то от имени Фрэнка?
— Нет.
— Я солгал?
— Нет, — я втянула воздух, когда его губы коснулись моих. — Я не услышала ни одной лжи.
— Я тоже.
Он прижался своими губами к моим, и я ненадолго закрыла глаза, когда он снова с легкостью овладел моим ртом.
Я хотела, чтобы он зашел дальше, нуждалась в том, чтобы он зашел дальше.
Не говоря ни слова, он распахнул мой шелковый пижамный топ, и пуговицы рассыпались по полу.
— А-а-ах… — я застонала, когда он поцеловал мою обнаженную шею, и потянулась к пряжке его ремня.
Словно поняв, что я пытаюсь освободить его член, он оттолкнул мою руку.
— Я разберусь с этим, — сказал он и поцеловал меня сильнее, прежде чем отступить назад.
Он достал из кармана презерватив и с легкостью расстегнул брюки. Посмотрев на меня, он стянул трусы, и я задохнулась, увидев его полностью затвердевший член.
Когда я фантазировала о нашем предыдущем поцелуе, я представляла себе, как он выглядит, только по тому, как он ощущался напротив меня, но, увидев его освобожденным, толстым и вблизи, я поняла, что сильно недооценила его.
Улыбаясь, он развернул презерватив и медленно раскатал его по всей длине.
Мои глаза расширялись с каждым дюймом, и когда он полностью натянул защиту, закинул мою ногу на свою талию и вошел в меня весь сразу.
Затем он безжалостно стал нанизывать меня на себя вверх и вниз.
О Боже…
— Это то, как ты хочешь, чтобы тебя трахали? — он сжал мою задницу, и я застонала, не в силах ответить.
Он зарылся головой в мою шею, кусая и целуя меня всякий раз, когда я вскрикивала, держа меня так, чтобы я не упала с него.
— Ты хотела именно так? — прошептал он, снова обращаясь ко мне.
— Да… — я почувствовала, как моя киска сжимается вокруг его члена. — Да…
Он откинул голову назад и пристально посмотрел мне в глаза, контролируя меня, следя за тем, чтобы его член попадал в каждую точку, чтобы мой рот доставлял ему нескончаемые звуки удовольствия.
Не успела я попытаться обрести контроль над собой, как незнакомая волна удовольствия пронеслась по моему телу.
Затем она обрушилась на меня снова, и снова.
Я вскрикнула, когда земля затрещала подо мной, и закрыла глаза, когда он прижал меня к себе еще крепче.
Несколько мгновений мы оставались в объятиях друг друга, а его губы не отрывались от моих.
— Черт… — он медленно вышел из меня и аккуратно поставил мою ногу на пол. Затем выбросил презерватив.
Я стояла и смотрела на него, не зная, что сказать, что сделать.
— Мне нужно извиняться за то, что я трахаю тебя? — прошептал он.
— Только если ты сожалеешь об этом.
— Нет, — он застегнул пуговицы на моей пижаме. — Но ты можешь идти домой.
— А как же работа?
— В ближайшие несколько часов я не смогу сосредоточиться ни на чем, кроме повторения с тобой, — его губы медленно растянулись в улыбке, и он поднял мою сумочку, передавая мне. — Иди домой и поспи немного.
МОДУС ОПЕРАНДИ (ЛАТ. MODUS OPERANDI)
ТЕРМИН УГОЛОВНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ, ОЗНАЧАЮЩИЙ «СПОСОБ ДЕЙСТВИЯ», КОТОРЫЙ МОЖЕТ ДОКАЗАТЬ, ЧТО ОБВИНЯЕМЫЙ ПОВТОРЯЕТ ОДНИ И ТЕ ЖЕ ПРЕСТУПНЫЕ ДЕЙСТВИЯ, ИСПОЛЬЗУЯ ОДИН И ТОТ ЖЕ МЕТОД
Элизабет
Я проснулась с пальцами, глубоко зарытыми в киске, измученная тем, что воспроизводила предыдущий день с Дэмиеном слишком много раз, чтобы сосчитать. Я чувствовала себя глупой из-за того, что так долго жила, не зная, насколько удивительным может быть секс, как он может буквально все изменить и перевернуть.
Бз-з-з! Бз-з-з! Бз-з-з!
Я перевернулась на спину и хлопнула рукой по будильнику. Я проверила телефон, чтобы убедиться, что грузчики все еще планируют приехать за моими вещами завтра, а затем направилась в душ.
Как только струи воды попали на мою кожу, зазвонил телефон.
Застонав, я схватила его и включила громкую связь.
— Алло? — ответила я.
— Где ты?
Это был Дэмиен.
— Дома. Я готовлюсь к работе.
— Это невозможно, мисс Таннер, — сказал он. — Ты должна быть уже на работе.
— Я думала, ты сказал…
— Через час у нас слушание по делу о раскрытии информации с судьей Харрисоном в главном здании суда, а сегодня днем — два предварительных слушания, — прервал он. — Я предлагаю встретиться там с файлами Рирдона и твоими записями с последнего сеанса наблюдения.
— Подожди секунду.
— Да?
— Сегодня мне понадобится немного больше времени, чем обычно, чтобы добраться туда, — сказала я. — Я припарковался в гараже на соседней улице.
— Оставь свою смертоносную ловушку там, где она есть, — проворчал он. — Внизу тебя уже ждет лимузин.
В здании суда Дэмиен выделялся среди всех остальных адвокатов даже на расстоянии. Его костюм был сшит на заказ, запонки ярко блестели, а несколько прохожих глазели на него, как на знаменитость.
