следующий день. Поднять важную тему оказалось невыносимо.
Зато она много думала и всё чаще задавалась вопросом: кто она для Ильи? И как он видит дальнейшее развитие их отношений?
Илья по-прежнему умело обходил в разговорах острые углы, вёл себя естественно и непринуждённо, — так, будто и не задумывался о надвигающейся разлуке, хотя не мог не догадываться о ней.
В один из выходных Ильи Светлана вечером вышла из офиса и начала искать взглядом машину Виноградова. Похоже, Илья задерживался. Светлана поболтала с Женькой и Иваном, которые предлагали подбросить её. Отказавшись, женщина отошла немного в сторону, чтобы не маячить прямо у выхода из здания.
В это время откуда-то из темноты ей наперерез кинулась тень. Света вздрогнула всем телом, но уже в следующее мгновение ей удалось разглядеть визитёра.
— Привет, Света! Я тебя ждал.
— Здравствуй, Слава! Можно было и не напускать на себя такой загадочности и резкости. Тебе шляпы и чёрного плаща не хватает.
— Извини, если напугал, — хмуро ответил бывший. — Я же не могу позвонить тебе и предупредить, — ты заблокировала все мои контакты. А ведь у нас ещё столько нерешённых деловых вопросов!
В этот момент на стоянку быстро въехала машина Ильи, а вскоре он сам подошёл и остановился рядом со Светланой, вопросительно глядя на её собеседника.
— Всё хорошо, Светланка?
— Да, Илья, всё в порядке. Это Вячеслав, мой бывший муж. У него возникли какие-то вопросы.
Свете не хотелось поступать в соответствии с правилами этикета и знакомить мужчин друг с другом; впрочем, они и сами особо не рвались знакомиться. Даже приветствиями не обменялись.
— Вот как раз по поводу того, кто кому бывший, я и пришёл поговорить, — приосанился Слава. — Света, ты же обещала подать на развод и на раздел имущества, а сама всё ещё здесь, даже работу нашла.
— Обещала, значит, подам. Можешь не волноваться, Слава. У меня просто отпуск ещё не закончился.
— Отлично, — кивнул Слава и покосился на Виноградова, который не спускал глаз с самого Славы. — Поскольку при разделе я имею преимущественное право выкупа квартиры, хочу тебя предупредить, что воспользуюсь этим правом.
— Пользуйся, — пожала плечами Света. — Мне без разницы.
— Потому я и заинтересован в том, чтобы суд и раздел состоялись как можно скорее. Мы будем сдавать ту квартиру, пока я живу здесь.
Если он рассчитывал произвести вау-эффект, то явно был разочарован: Света прекрасно понимала, откуда дует ветер. Более того, ей было абсолютно всё равно, даже если Елена Васильевна пыталась её задеть.
— Хорошо, Слава, я учту, — кивнула Света. — Ты же понимаешь, что я напрямую заинтересована в скорейшей продаже квартиры. У тебя всё?
Славе совсем не понравилось отсутствие реакции со стороны бывшей, которая ещё месяц назад стояла перед ним с таким лицом, будто её жизнь кончилась раз и навсегда. Он тогда наслаждался мгновениями своего триумфа, ведь ему наконец-то удалось утереть нос этой выскочке, которой вечно не жилось спокойно.
— Я надеюсь на твоё благоразумие, — значительно кивнул Вячеслав.
— Ага, поняла. Так у тебя всё? — нетерпеливо повторила Светлана.
Такое явное пренебрежение тут же аукнулось Свете.
— Спешишь? Ладно, не буду задерживать, — едко отозвался бывший. — Вижу, ты в полном шоколаде, Светуль? Нашла то, что искала, и сразу вцепилась мёртвой хваткой? Мужчина твоей мечты? Дома почти не бывает, всё за длинной деньгой мотается? И тачка у него крутая, да? Всё как ты любишь.
— Пойдём, Илья, — Света потянула Виноградова за рукав. — Не слушай этот бред.
— Надеюсь, тебе полегчало, болезный? — усмехнулся Илья. — Правильно, не надо в себе держать, вредно для здоровья. Но всё же сплетнями увлекаться не следует, не по-мужски как-то. Живи своей жизнью.
Он сделал шаг в сторону Славы, и тот вдруг попятился. Резко отвернувшись, Виноградов взял Свету за руку и зашагал к машине.
— Светка, ты как, догадалась уже забеременеть от него? — крикнул вслед неугомонный Слава. — Подсуетилась? Ты же зациклена на детишках.
У Светы внутри всё оборвалось, а горло от страха сжал спазм. Она боялась взглянуть в сторону Ильи. Но он, казалось, ничего не слышал. Продолжал идти к машине, и лицо его было непроницаемо.
Светлане стало стыдно за себя: и что она так переполошилась? Женя просила не выдавать её, а она, Света, своим поведением и своими реакциями может всё дело завалить.
Наверняка о том, что случилось у Ильи, знают только те, кто двенадцать лет назад работал с ним. Похоже, кто-то из «старожилов» посвятил Ваню, а тот, в свою очередь, Женю.
В офисе явно ничего конкретного не знают, иначе болтали бы. Коллектив женский — он такой. Запросто извлекут на поверхность всё то, что давно забыто и мхом поросло, очистят до блеска и вдохнут в сплетню новую жизнь, лучше прежней.
К счастью, Илья ничего не понял и истолковал волнение Светы по-своему.
— Светланка, даже не зацикливайся на том, что этот убогий говорил. Не заслуживает внимания, а тем более, эмоций. Понятно же: из кожи вон лез, чтобы тебя уязвить.
— Он во многом прав по сути, Илья. Только переворачивает всё, выворачивает, и выглядит ситуация так, будто отражается в кривом зеркале. Да ладно, не хочу об этом снова говорить. Я тебе рассказывала всё как есть. А сейчас мне времени жалко, не хочу тратить драгоценные минуты на мысли о Славе.
Илья промолчал, внимательно глядя на дорогу, так ничего и не ответил. А Света размышляла о том, что впервые в жизни она чувствует чужую боль как свою.
Ей наплевать на Славу и его предприимчивую зазнобу, наплевать на развод и раздел имущества, и даже на то, что жилищный вопрос очень скоро станет для неё самым актуальным.
Не наплевать лишь на Илью и на его боль, не дающую ему стать по-настоящему счастливым. Только это имеет значение.
«Я люблю тебя, — подумала Света, глядя на немного резкий и такой родной профиль Ильи. — Ты самый нужный, самый важный, самый дорогой. И моё счастье — это ты».
Она даже зубы сжала, чтобы не сказать всё это вслух. Нет. Она не будет ни давить, ни жалобить, ни пытаться как-то повлиять на ход событий, подтолкнуть, направить. Хватит, проходили! Правильно сказал Илья: «продавленные» решения выходят боком.
Виноградов может принять решение только сам, лично. И разбираться с клубком своих чувств он должен сам. Света знала, что он любит её, — это было просто знание, а не завышенная самооценка, самоуверенность или самолюбование. Любит. Но готов ли он полностью довериться и своим чувствам, и Свете? Этого, кажется, не знает никто.
— Светланка, почему
