- Ника. – Как только Демид открыл глаза, он произнёс моё имя. До мороза по коже. Как же сильно я люблю его. Беру его руку в свою ладонь. Ещё холодная, он не успел отогреться после операции. – Как ты?
Выглядит обеспокоено, не успел прийти в себя, а уже переживает. Сердце начинает щемить от прилива нежности.
- Всё отлично. – Честно отвечаю ему. – Только за тебя переживаю, ты очень напугал меня.
- Херня. – Усмехается он, сжимая слабо мою руку в ответ. – Я боялся, что не успею найти тебя…
Самый страшный кошмар Демид ожил и стал явью, два года назад он узнал о гибели жены и долгое времени жил с этим, моё похищение навеяло множество воспоминаний.
Но теперь всё позади.
- Ты успел. – Прежде чем позвать всю его семью, я решаю сразу сказать Демиду об Изи. – Пока ты спал, я разобралась с Изи, мне захотелось сделать это лично, так сказать, порадовать своё эго.
Демид вопросительно выгнул бровь, удивляясь моим словам. Было понятно, что новость ему не понравилась.
- Я открыла результат ДНК-теста. Мадина – не твоя дочь, Изи даже не знает кто её отец. – Говорю ему сразу, желая успокоить. Решаю не рассказывать ему ничего про попытки Изумруд зачать, она могла и соврать, а если это правда, то сейчас это не важно. – Она сама придумала инсценировать свою смерть, чтобы сделать тебе побольнее, когда узнала, что ты счастливом в новом браке, решила вновь поквитаться.
- Да, я так и понял. Сука. – Кривится Демид. – Что ты сделала?
- Оправила её обратно в родное поселение. Пусть живёт там в гордом одиночестве без дорогих платьев, шампанского и океана.
- А девочка?
Закусываю губу. Это самая неприятная часть.
- Я не хочу отдавать её в детский дом по понятным тебе причинам. – Ребёнок, выросший в детском доме, никому не пожелает такого. – Но и оставлять с Изи её нельзя, она больная на голову и сломает ребёнку жизнь.
- Оставлять её с нами тоже нельзя. Она никогда не сможет понять этого решения и принять его тоже. – Мягко предугадывает мои мысли Дэм. – Для неё мы всегда будем теми, кто отобрал у неё маму. Когда она вырастет, будет искать Изумруд.
Тяжело вздыхаю. Я и сама думала об этом не раз, но как правильно поступить?
Демид тянет меня на себя, и я устраиваюсь на кровати рядом с ним, стараясь изо всех сил не задевать его. Получается не удобно, но я согласна была на всё, лишь бы с ним рядом.
- И что теперь делать? – Обнюхиваю его, с радостью впитывая родной аромат тела, мой афродизиак. Даже запах лекарств и больницы не способны перебить животных запах Демида. – Как правильно поступить?
- Здесь нет правильного поступка. Тут придётся действовать из интересов нашей семьи. – Хриплый голос Демида заставляет меня замереть. Я уже видела его в «рабочих» вопросах, и хорошо понимала, что со мной и с окружающими он ведёт себя кардинально по-разному. И всё же, факт того, что он способен принимать жестокие решения, шокировал. – Мы найдём девочке хороших родителей на другом континенте, где-нибудь в Америке, подальше от нас. Эти люди не будут знать кто она и откуда, нас с ними ничего не будет связывать. Когда Мадина вырастит, даже если она захочет найти своих родных – она не сможет этого сделать.
Сердце неприятно ойкнуло, я не знала своих родителей и никому не пожелала такого. Я очень люблю маму и папу, Зейда и Нату, но это не изменит моего желания узнать хоть что-то о своих родных.
- Это жестоко. – Признаюсь, разглядывая потолок.
- Это в интересах нашей семьи. – Демид закрывает устало глаза, прижимая меня к себе крепче. Я обеспокоено смотрю на его бок, боясь навредить свежим швам. – Запомни Ника, ради наших детей и близких, Я принимаЮ жестокое решение. Понимаю, что оно тебя коробит. Зейд всегда старался оберегать тебя от подобных вещей, не показывать эту сторону его жизни, но меня дед и отец с детства учили всегда действовать бескомпромиссно. Они показывали реальными примерами, что бывает, когда ты не добиваешь врага. Девочке выберут прекрасную семью, намного лучше той, что могла бы ей дать Изи. Всю её жизнь ей будут незаметно помогать. Думаю, этого достаточно. Дальше, всё зависит от неё. От конкретного её выбора.
Какое-то время мы лежим вместе, наслаждается друг друга, украдкой целуем. Потом я слажу с кровати и иду в коридор, чтобы позвать семью. Мне пока ещё непривычно называть Гроссерия своей семьёй.
В палату к Демиду заходят все, заполняя всё пространство. Становится в мгновение тепло и весело.
- Синий на лице к тебе лицу… - Шутит Ханзи.
- Спасибо за комплимент. – Братья скалятся. – Я примерно такого же цвета как ты на Сицилии после ящика лимончелло.
Могу поспорить, что Ханзи краснеет. Ева закатывает глаза, садится у ног брата и тихо спрашивает его:
- Ну как ты?
В её вопросе столько любви и нежности, никогда не могла бы подумать, что в три слова можно вложить такой большой спектр чувств.
- Отлично, сестрёнка.
Я стою немного в стороне, мне нравится наблюдать за Гроссерия со стороны. Они так похожи, им не нужны даже слова, чтобы обмениваться мыслями между друг другом.
Лука и Алиса, Макс и Алёна, Ева и Ханзи… Непроизвольно улыбаюсь. Мне нравится наблюдать за ними.
- Николетта, а ты, почему стоишь в стороне? – спрашивает меня с теплотой в голосе Алиса. Она манит меня рукой ближе. – А то, как бедный родственник! Ей Богу!
С последним трудно не согласиться, на фоне богатств их семьи, моя – бедный родственник. А по меркам Италии мы очень богаты.
- Не хочу Вам мешать. – Подхожу ближе, смущённо улыбаясь. Не могу никак привыкнуть, что все эти люди – моя семья. И,
