Майор вытащил шуфлядку письменного стола. Помощник прекрасно знал, что там лежит револьвер майора и кожаный хлыст.
— Денег хотят? Сейчас я тебе дам денег!
Майор выхватил из стола револьвер и рукояткой ударил по столешнице.
— Денег? — он поднял револьвер и направил его в своего помощника. — Так вот, если завтра встреча сорвется, ты получишь пулю в лоб. Это я тебе обещаю.
— Все будет сделано, все будет сделано, — заторопился с ответом помощник, — я приложу все усилия.
— Ты приложишь все. Больше я об этом не хочу разговаривать.
В Эдеме для Денниса Харпера все кажется новым. — Ночное купание Денниса и Терезы. — Рассуждения Стэфани Харпер о римском императоре Нероне. — Приезд Роберта Халингена в Эдем. — Чем закончился разговор мужчин о чувстве долга и вине? — Знакомство с мистером Бертраном и Ником. — Майор Брикс нападает первым. — Гибель мистера Бертрана и Роберта Халингена. — Короткое сообщение в разделе светской хроники.
Прошло уже два дня как Стэфани, Деннис и Тереза были в Эдеме.
Первое время Деннис никак не мог привыкнуть к тому, что вернулся домой.
Комнаты казались ему чужими, деревья — высокими. Он бродил по аллее под руку с Терезой. Они мало говорили в эти дни, больше Тереза смотрела, привыкая к поместью.
Стэфани старалась не мешать им, и они встречались только лишь за обеденным столом.
На исходе второго дня, когда солнце уже клонилось к закату и лишь только красными отблесками сверкали его лучи в густых кронах кипарисов, Деннис предложил Терезе:
— Давай проедемся верхом.
— Но я же не умею, — призналась Тереза.
— Это же очень легко.
— Однажды мне нужно было исполнять роль, где требовалось проскакать на лошади верхом и я, к своему стыду, не смогла.
— Тем более, тогда я тебя научу.
Тереза долго раздумывала, опасалась, но потом все-таки согласилась.
Они остановились на берегу небольшой заводи милях в двух от самого дома. Деннис спрыгнул с коня и подал руку Терезе. Та легко соскочила на землю.
Она, измученная дневной жарой, с наслаждением вошла по колено в прохладную воду, которая освежала не только ее тело, но и душу.
— Давай мы и сейчас искупаемся, — предложила Тереза.
— Но ты же не взяла купальный костюм, — пошутил Деннис.
— А какая разница, — сказала девушка, — вокруг все равно никого нет, мы с тобой одни на всем белом свете.
Тереза сбросила платье через голову и, беззвучно скользнув в воду, исчезла с глаз Денниса. Он никак не мог понять, куда же она скрылась.
Тереза вынырнула у противоположного берега и призывно помахала Деннису рукой. Тот недолго колебался, разделся и медленно вошел в воду. Тереза поплыла ему навстречу. Плавала она легко, а распущенные волосы широким веером тянулись за ней следом. Потом она пересекла заводь и вновь вышла на берег.
— Деннис, — окликнула Тереза, — выходи, уже нужно ехать.
Деннис вышел, немного постоял на ветру, чтобы обсохнуть, и только тогда оделся.
— Я люблю купаться одна, — сказала Тереза.
— И я тоже.
Тереза засмеялась с детской непосредственностью, надела через голову платье, взобралась на лошадь и, не дожидаясь Денниса поскакала.
После ужина Деннис почувствовал себя виноватым. Он понял, как мало уделяет внимания матери, оставаясь все время с Терезой. Он извинился перед своей подругой и прошел в кабинет Стэфани.
Та стояла возле стеллажа, рассматривая нефритовую камею. Деннис подошел к матери и нежно обнял за плечи.
— Тебе, наверное, не интересно со мной, Деннис, — сказала Стэфани, — ты зря оставил Терезу одну, она будет скучать.
— Нет, мама, я хочу поговорить с тобой.
— Посмотри, какая прелестная вещь! — Стэфани протянула Деннису нефритовую камею.
Тот осмотрел ее со всех сторон.
— Действительно, прелестно. Это, насколько я понимаю, древний Рим?
— Да, времена императора Нерона.
Деннис задумался.
— Я помню единственное, что он поджег Рим, а сам, стоя на высокой башне, пел песни о пожаре.
— Да, — ответила Стэфани, — кто его знает, что было на самом деле. Тогдашние историки по политическим мотивам запятнали его имя, а пожаром Рима он воспользовался, чтобы заложить новый город, тот, который представляется нам при мысли о Древнем Мире. Любопытно, между прочим, что он впервые предложил отменить все пошлины и косвенные налоги — совершенно новая льгота свободной торговле.
Деннис с изумлением посмотрел на мать. Ее лицо вновь было деловым, как будто она находилась не с ним в поместье, а сидела в своем президентском кабинете. Но Деннис понял, что его мать уже просто устала жить без дела и ее мысли понемногу начинают приобретать деловую направленность.
— Но сам Нерон, наверняка был неслыханно богат? — сказал Деннис.
— Еще бы, — воодушевилась Стэфани, — он выстроил так называемый золотой дворец. Стены и потолки там были выложены золотом и инкрустированы перламутром, драгоценными камнями. А перед самим дворцом высилась почти сорокаметровая статуя самого Нерона в образе бога солнца, сделанная из золота, серебра и бронзы. И вместе с тем он преследовал христиан, которых зашивали в мешки, обливали смолой, вешали на столбах и поджигали. И они факелами пылали в императорских садах, когда там происходили ночные оргии.
— Я где-то читал, что у него был монокль, — вспомнил Деннис.
— Да, он страдал близорукостью и пользовался моноклем из шлифованного изумруда. Но конец его был ужасен: он наложил на себя руки, узнав, что сенат приговорил его бичевать до смерти.
На следующий день, после завтрака, Тереза и Деннис не сговариваясь, поехали верхом купаться к заводи. После того как они вернулись, они увидели у дома лендровер.
— Кто бы это мог быть? — проговорил Деннис.
Тереза пожала плечами.
В гостиной на уютном диване сидел спиной к входу Роберт. Напротив него устроилась Стэфани Харпер. Они оживленно беседовали. Роберт Халинген держал в руках бокал бренди. Он изредка делал небольшой глоток и потом с жаром что-то рассказывал Стэфани. Та изумленно поглядывала на него, задавая вопросы или испуганно вскидывая брови.
— Роберт! — закричал с порога Деннис.
Роберт тут же поднялся, поставил на столик бокал и двинулся навстречу Деннису. Мужчины обнялись так, будто не виделись много лет.
— Роберт, как я рад, что ты ко мне приехал! — Деннис хлопал по плечам своего друга, прижимая к груди. — Роберт, какой ты молодец, что решил навестить меня.
— Да, Деннис. Я навестил тебя, потому что у меня к тебе есть очень серьезный разговор.
