— У нее не было выбора. Несчастная женщина! Директор школы — мерзавец, он не имел права увольнять ее. Почему ты не вмешался, почему не остановил его? Ведь нет ничего важнее, чем судьба ребенка. Никто не сможет воспитать его лучше, чем родная мать.
— О, ради Бога, замолчи! Замолчи, или я ударю тебя. Сегодняшняя молодежь понятия не имеет о том, что на самом деле важно. Поколение самовлюбленных юнцов. Конечно, я мог повлиять на них. В ту пору я возглавлял попечительский совет школы. Окончательное решение оставалось за мной.
— Понятно. Очевидно, тебя устраивало подобное решение. Мои сверстники могут быть самовлюбленными, но зато мы не лицемеры.
— Спасибо, — ответил Френсис с сарказмом. — Только молодая учительница считала по-другому Она отдала малыша, а взамен получила деньги. Неплохая инвестиция в будущее, не правда ли? — Я цокнула языком и посмотрела на Френсиса с презрением. Он разозлился. Но поскольку я ничего не сказала, Френсис продолжил: — Подмены никто не заметил. Младенцы ведь так похожи друг на друга. Брат понимал, что самым сложным будет убедить несчастную мать принять малыша как своего сына. К счастью, она забыла обо всем. Шок после неудавшейся попытки самоубийства повредил ее память. Некоторое время бедняжка находилась на пороге окончательной потери рассудка. Но время шло, несчастной женщине становилось лучше, она успокоилась. Когда через несколько месяцев она окончательно окрепла, ей принесли ребенка. Она ничего не заподозрила и приняла малыша как собственного сына.
— Это самая нелепая история, которую мне когда-либо приходилось слышать. — Мое возмущение было так велико, что я больше не могла себя сдерживать. — Очень похоже на женский роман девятнадцатого века. Какое ты имел право играть с жизнью других людей? Неужели ты не понимал, что есть нечто более важное, чем желание замять скандал? Ты подумал о Ники?
— Если ты не успокоишься, то будешь нести ответственность за разрушенные судьбы множества людей. — Френсис сжал мой локоть так сильно, что я вскрикнула.
— А отец ребенка, почему он не вмешался? Разве ему безразлично будущее сына?
— Ты забываешь, что ребенок был воспитан как представитель британского высшего класса со всеми вытекающими последствиями. Скажи, разве был бы он счастливее, если бы вырос незаконнорожденным сыном лишенной всего женщины? Что касается отца… — Френсис замолчал на минуту. — Могу с уверенностью сказать, что он полностью одобрил подмену. — В его глазах вспыхнула искра. Мне открылась страшная правда. — В жилах Ники, как и у утонувшего малыша, течет кровь Эштонов. Это предопределено судьбой. — Красивый рот Френсиса скривился в довольной ухмылке.
— Ты когда-нибудь слышал о чем-то более отвратительном? — спросила я у Джайлса.
Мы ели желе и мороженое на террасе. Теплый вечерний воздух был напоен ароматом роз. Свет свечей из бального зала падал на статую древней богини, окрашивая ее белые руки в золотой цвет. На горизонте вдали мерцали огоньки. За столом, кроме нас, никого не было. Остальные гости продолжали танцевать или уничтожали запасы спиртных напитков, которые хозяева щедро выставили на стол. Самая почтенная публика, включая пожилых дам, генералов и нескольких священников, отправилась пить горячий шоколад и смотреть новости. Все, кому было меньше сорока, остались танцевать. Тиффани продолжала кружиться в паре с высоким мужчиной с орлиным носом. Он был выше ее ростом. Вдвоем они выглядели, словно великаны в стране лилипутов.
— Все, что случилось, как нельзя кстати на руку Френсису, — сказал Джайлс, выдыхая сигаретный дым в ночное небо. — Его любовница получила деньги, его незаконный ребенок был пристроен. Но кто скажет, что он не думал о сестре? Ее жизнь была бы разрушена, если бы о происшедшем стало известно. Каким бы ужасным ни выглядел поступок Френсиса, он оказался спасительным для семейства Инскипов. Мать, которая продала своего ребенка, очевидно, не является образцом для подражания. Ники вырос в семье тети и дяди, что является довольно распространенным случаем.
— Знаю, но ведь это ложь. О Боже. Наверное, я выгляжу смешной, наивной. Ты полагаешь, что нам не стоит будить спящую собаку?
— А что думаешь ты?
— М-м… — Я не знала, что ответить. — Не могу представить, что произошло бы с несчастной леди Инскип, если бы она поняла, что натворила. Последние несколько дней она выглядит намного счастливей, чем прежде. Но совершенно очевидно, что ее теперешнее состояние слишком шатко. Боюсь, что, если эта история всплывет, бедняжка не выдержит.
— Она действительно выглядит сейчас более здравомыслящей. Пока ты танцевала с Френсисом, мы обсуждали книгу Уильяма Кобетта «Сельские прогулки верхом». Миледи большая поклонница творчества Кобетта. Она даже продекламировала стихотворение Честертона, посвященное Кобетту.
Я ничего не слышала о Честертоне и Кобетте, поэтому автоматически полезла в карман моего прекрасного платья за блокнотом.
— Итак, мы решили ничего не говорить?
Глаза Джайлса на фоне лилового неба казались удивительно ясными. Я тайком любовалась его породистыми чертами.
— А Джереми и Лалла? Думаю, что они должны знать.
— Конечно. Но я не видела Джереми целый вечер.
— Я тоже. Жаль, вечеринка удалась на славу. Джереми много потерял, пропустив ее.
— Вечеринка еще не закончилась.
— Для меня уже закончилась. Я обещал Ники, что принесу ему немного еды и сыграю с ним в шахматы. Он ужасно расстроился, когда его отправили спать.
— О. — Я почувствовала себя подавленной. Почему я сама об этом не подумала? Я была такой эгоистичной. Возможно, мне также следует навестить Ники. Но третий всегда лишний.
— Давай станцуем, Ви. — Ват, одетый в ярко-розовую рубашку и черный галстук, стоял напротив, покачиваясь.
— Спокойной ночи, — сказал Джайлс. Его лицо оставалось серьезным, только в глазах промелькнула улыбка. — Вижу, что оставляю тебя в надежных руках.
Мы с Ватом последовали за Джайлсом в бальный зал. Джайлс зашел в бильярдную, появился через минуту с двумя тарелками, наполненными едой, и скрылся за дверью.
— Ауч! — закричала я, когда Ват тяжело наступил мне на ногу.
— Прости, дружище. Я неважный танцор.
Ват двигался в танце с изяществом солдата, марширующего на плацу. Я внимательно смотрела под ноги, опасаясь, что Ват мне их отдавит.
— Замечательная вечеринка, не правда ли? — пролепетала я. Мне не хватало воздуха. Мы мчались по залу с огромной скоростью.
— Нормальная. Тебе, должно быть, нравятся подобные вечеринки. Я хочу показать Венди…
— Показать что?
