Холли первой добралась до входной двери, но постучался Кел — громко, несколько раз. Ответа не было.
— Вряд ли здесь закрыто, — пробормотал сыщик, поворачивая ручку. Но, как ни странно, дверь оказалась запертой. Кел в сопровождении Холли двинулся к боковой двери. Цементная дорожка провалилась в нескольких местах, и идти было нелегко. Бетонное крыльцо, ведущее к черному ходу, отошло от стены, оставив зияющую щель дюймов в шесть. В траве валялась оторванная ставня, краска на двери давно облупилась. Кел тронул ручку. Она со скрипом подалась, и дверь повисла на одной петле.
Тонкий луч света пробежал по кухне, выглядевшей как одна из сотен подобных в таких же заброшенных домах.
На поду валялись пивные банки, использованные презервативы, окурки сигарет с марихуаной, бутылки из-под дешевого вина. В воздухе стояла неистребимая вонь мочи и гниющего дерева.
Кел молча постоял, озираясь. Потом взглянул на Холли. Та казалась испуганной.
— С вами все в порядке? — спросил он.
— Словно все случилось вчера, — прошептала она. — Дом, конечно, не был таким заброшенным, но меня и тогда преследовало ощущение, будто он населен привидениями.
Она глубоко вздохнула.
— Хотите подождать здесь, пока я все осмотрю? — спросил детектив.
Холли ничего не ответила. Она, казалось, совершенно потеряла самообладание.
— Где вы отыскали ее в первый раз?
— Спальня… нет, погодите. Подвал.
— Я пойду туда. Оставайтесь здесь, — велел он.
Кел вынул револьвер и вышел. Холли слышала скрип половиц в гостиной, шорох разбрасываемого мусора. Она стояла в кухне, чувствуя, как прошлое, словно кольцо гигантского удава, обвивает ее. Перед глазами стояло лицо Джил Сандберг, прекрасное, молчаливое, пустое.
Холли вспомнила о спальне, где нашла акварели малышки, о чистых простынях, которыми та застилала постель.
Подталкиваемая, притягиваемая неведомой силой, она, забыв о Келе, направилась к лестнице. В окна светили уличные фонари, тускло освещая ступеньки.
— Джил! — тихо позвала Холли. Ответа не было.
Холли осторожно, нерешительно начала подниматься наверх. Доски громко скрипели под ногами. Добравшись до площадки, Холли откашлялась.
— Джил!
Молчание окутало ее пыльным саваном. Холли огляделась и вздрогнула: спальня детей, та, что справа. Давно оставшийся в прошлом день снова вернулся. Она почти слышала, как ее напарник, имя которого давно выветрилось из памяти, шарит в соседней комнате.
Дверь в спальню была открыта. Холли направилась туда. И остановилась, как вкопанная. К дальней стене был прислонен рисунок.
Холли ринулась вперед, подняла листок бумаги, поднесла к окну. Неясный свет упал на рисунок, и Холли затаила дыхание.
Именно этот портрет она уже видела двадцать пять лет назад, именно его показывала Келу Уизерсу в Балтиморе. Именно на этот рисунок она четверть века боялась взглянуть.
Холли почувствовала, как подкосились ноги. Теперь она знала, что Кел оказался прав. Джил была здесь, сейчас или раньше.
Это она нарисовала женщину, высокую красивую рыжеволосую с зелеными глазами. Фею-крестную. Она улыбалась и протягивала руку.
Листок в пальцах Холли вздрогнул, словно ожив под действием ее страха. Она отвернулась от окна и осмотрела комнату.
На старом надувном матраце под одеялом лежал ребенок.
— Господи, — пробормотала Холли. Подойдя ближе, она встала на колени и коснулась крохотной кучки. Младенец не шевелился.
— О, Боже, Боже! — вскрикнула Холли. — Кел! Сюда, быстро! Здесь маленькая девочка! Маленькая девочка!
Но Кел не слышал ее. Он стоял в подвале у печи, держа на руках мертвое тело Джил Лазарус. Струйка крови, вытекшая из пулевой раны в виске, почти высохла. Одежда была покрыта пылью, а парик, сдвинутый набок силой выстрела, едва держался на голове.
Но впервые на памяти Кела по лицу Джил разлилось выражение безграничного покоя.
Фармингтон, Лонг-Айленд. Год спустя
Лесли сидела в парке одна под тем самым дубом, где всего полчаса назад играла с Терри Бейером.
Терри уже был дома, и через несколько минут Лесли сядет в машину и вернется в Джонсонвилль. В офисе, как всегда, полно работы. После смерти Росса на плечи Лесли легла вся ответственность. Она теперь президент «Уилер эдвертайзинг». Маленькая компания стала ее прочной связью между прошлым и будущим, и Лесли была благодарна за это.
Но сейчас она просто не могла заставить себя уехать и все медлила, глядя на зеленый островок травы между двумя корнями огромного дерева, где совсем еще недавно сидел Терри. Это было его любимым местом.
Терри становился все старше и скоро отдалится от нее, это время не за горами. Он уже еле помещался между корнями. И стал слишком взрослым, чтобы верить в говорящие деревья. Ему исполнилось восемь с половиной, и не успеешь оглянуться, как Терри превратится в долговязого подростка. Останется ли тогда в его жизни место для Лесли?
Она постаралась выбросить из головы тревожные мысли и, опершись спиной о ствол, начала разглядывать играющих в парке детей. Все такие маленькие! И за каждым следит мать или старшая сестра, или просто няня.
И никого Лесли не может назвать своим. Возможно, никогда.
Лесли уже прошла долгий путь и видела, как разлетаются мечты под грубыми ударами судьбы. Но она видела также, как рождаются новые надежды и новые цели, и новые таланты возникают, чтобы покорить эти вершины и достичь этих целей. Она пережила потерю любви, только чтобы найти Росса, заботиться о нем и учиться у него.
Да, сейчас она осталась в одиночестве. Терри вернулся домой и, без сомнения, засел за уроки. И скоро с этого дня минет два года, пять лет, десять… Время понесет Терри в его собственное будущее.
Лесли легла на траву, глядя на покачивавшиеся под ветром ветки огромного дуба. К ней на мгновение вновь вернулось детство, звучавшее в отдаленных криках детей. Она вспомнила такой же день, когда еще была жива мать. Лесли играла на качелях рядом с домом, совсем как другие дети сейчас. Под защитой любящей матери, всегда находившейся поблизости.
Через несколько минут она встанет и уедет. Но пока осталось время соединить прошлое и будущее здесь, в этом уютном уголке, набраться мужества для дальней дороги.
Лесли очнулась, почувствовав, как на лицо упала тень. Рядом стояла маленькая девочка, одетая в хорошенькое пальтишко из шотландки и вельветовые брючки. Рыжеватые волосы со светлыми прядками вспыхивали на солнце ярким нимбом. Лицо девочки было в тени, и Лесли не удавалось различить цвет ее глаз.
