Когда он стал садиться на тот самый стул, на котором любил сидеть в детстве, в животе у него заурчало. Он достал свежий номер «Газетт» и с гордостью за брата оценил новую, улучшенную верстку. Чейз сумел сделать так, что газета выросла вместе с ростом населения города.
Вдруг на лестнице послышались звуки, как будто кто-то бежит. Роман вздрогнул от неожиданности. Он повернулся к двери и увидел мать — та резко остановилась на пороге кухни.
— Роман?
— А ты ожидала увидеть кого-то другого?
Райна покачала головой:
— Нет, просто… я думала, ты уже ушел.
— И ты решила пробежать марафон, пока меня нет?
— Разве ты не должен был позавтракать с братьями?
Роман прищурился.
— Я не смог встать с постели так рано. И, пожалуйста, не меняй тему. Это ты сейчас бежала вниз по лестнице? Ты помнишь, что тебе велено не переутомляться?
Роман вспомнил, что накануне Рик говорил, что мать запыхалась.
— Как я могу забыть такую важную вещь? — Мать поднесла дрожащую руку к груди, медленно вошла в кухню и подошла к Роману. — А ты? Ты хорошо себя чувствуешь?
«Прекрасно» — если не считать того, что он сбит с толку этим странным разговором.
— А почему это мне может быть нехорошо?
— Мне показалось, что у тебя до сих пор заложены уши от авиаперелета, если тебе послышалась такая нелепица, что я бегу. Бегу, надо же! Хочешь, я запишу тебя на прием к доктору Фаллону?
Роман замотал головой так сильно, что если бы у него и вправду были заложены уши, то они бы сразу прочистились.
— Я в порядке. — Он посмотрел матери в глаза. — Меня беспокоит твое здоровье.
— Не стоит волноваться. — Райна медленно села на стул рядом с сыном, посмотрела в его миску и нахмурилась. — Я вижу, некоторые вещи не меняются. Самой не верится, что я на самом деле держу в кухне эту дрянь специально для тебя. От этого…
— Портятся зубы, я знаю. — В детстве мать много раз говорила ему об этом. Но все равно потакала слабостям сына, потому что любила его. — Между прочим, ты знаешь, что я пока не потерял ни одного зуба?
— «Пока» — ключевое слово. Роман, у одинокого мужчины все зубы должны быть на месте. Какой женщине понравится, если она проснется среди ночи и обнаружит на твоей тумбочке стакан с водой, в котором лежит вставная челюсть?
Роман закатил глаза.
— Хорошо, что я человек респектабельный и не позволяю женщинам оставаться на ночь.
Роман не без сарказма подумал, что дает матери пищу для размышления.
— Респектабельность тут совершенно ни при чем, — пробурчала Райна.
Как всегда, мать ухватила самую суть. Женщины не оставались у него ночевать, потому что у него сейчас не было ни с кем серьезных отношений, причем не было уже довольно давно. А еще потому, что женщины, которые оставались на ночь, автоматически делали вывод, что могут остаться и на следующую И еще на следующую. Этак мужчина и опомниться не успеет, как окажется вовлеченным в серьезные отношения, что, как предполагал Роман, возможно, не так уж плохо — если бы он нашел женщину, которая могла бы удерживать его интерес дольше, чем пару недель. Такая же ситуация была и у Чейза, и у Рика. Роман подумал, что в данный момент на сердцах всех трех братьев Чандлер словно стоит штамп: «Посторонним вход воспрещен». И любая разумная женщина прочтет эту информацию, прежде чем впутываться в отношения с кем-то из братьев.
— Мама, ты слишком много понимаешь, себе во вред.
Роман встал из-за стола и тут только заметил, что Райна одета для выхода из дома: на ней были темно-синие брюки и белая блузка с галстуком, заколотым золотой булавкой с тремя бриллиантами, окантованными как миниатюрные бейсбольные мячи. Булавку ей когда-то подарил муж, с рождением каждого сына в ней прибавлялся новый бриллиант. Выглядела Райна прекрасно, если не считать бледности. Роман с гордостью подумал, что его мать всегда прекрасно выглядит.
— Ты куда-нибудь уходишь? — спросил он.
Райна кивнула.
— Иду в больницу, читать детям книжки.
Он хотел было возразить, но мать не дала ему и рта раскрыть.
— Прежде чем ты начнешь спорить, как пытались спорить Чейз и Рик, выслушай, что я тебе скажу. Я в постели с прошлой пятницы, с тех пор как твои братья привезли меня домой. Сегодня прекрасное утро, даже врач говорил, что мне полезен свежий воздух, если я не буду переутомляться.
— Ма…
— Я не закончила.
Мать помахала рукой перед его носом, и он сел на место, понимая, что лучше не перебивать.
— Я каждый понедельник и каждую пятницу читаю детям книжки. Джин Паркер в эти дни проходит сеансы химиотерапии, и она с нетерпением ждет продолжения истории «Любопытный Джордж попадает в больницу».
Роман подумал, что его мать все-таки очень заботливая женщина. Даже будучи больной, она в первую очередь думает о других. В ее сердце всегда хватало места для любого ребенка, который появлялся в их доме.
Райна словно прочитала мысли сына. Она приложила руку к груди на уровне сердца и заметила:
— Кроме того, дети очень полезны для сердца, они помогают почувствовать себя на десять лет моложе.
Роман возвел глаза к потолку.
— Отдых не менее полезен, поэтому, надеюсь, когда ты закончишь читать, то вернешься домой и ляжешь.
Тему детей он развивать не собирался. Только не теперь, когда он намерен пуститься на поиски будущей матери для своих собственных детей.
— Ты закончила монолог? — вежливо поинтересовался он.
Мать кивнула.
— Я не собирался спорить, я только хотел спросить, не приготовить ли тебе завтрак. Не хотелось бы, чтобы ты утомилась еще до того, как приступишь к своей волонтерской работе.
Райна улыбнулась. Несмотря на то что ей было за шестьдесят, ее кожа не утратила румянца, которому бы позавидовали большинство женщин, морщины у нее были, но не такие глубокие, как у женщин ее возраста. Романа вдруг охватил страх при мысли, что он может ее потерять. Он встал и протянул к ней руки.
— Мама, я люблю тебя. Пожалуйста, никогда больше не пугай меня так.
Она тоже встала и обняла сына, в ее руках чувствовалась сила и уверенность. Это была его мать, женщина, которая его вырастила, и хотя из-за характера его работы они в последнее время виделись не часто, он ее обожал. Роман не мог представить себе жизни без нее.
— Я хочу, чтобы ты была с нами долго-долго.
Райна шмыгнула носом.
— Я тоже.
— Не вытирай нос об мою рубашку. — При виде женских слез Роман всегда чувствовал себя неловко, и ему хотелось, чтобы мать снова стала сильной и бойкой. — Помнишь, что сказал врач? Ты поправишься, если будешь себя беречь. Так что не переутомляйся и никаких стрессов, ладно?
