— Мы приехали покататься на карусели, поесть мороженого и вдруг тебя увидели!
— Кажется, вы чересчур нагрузились, — заметил Бун.
— Ничего, не тяжело.
Он похлопал Джесси по ноге, и та, повинуясь сигналу, съехала по спине.
— Протянем дружескую руку.
— Не надо, все в порядке. — Глупо отказываться, когда помощь необходима, но Ана почти всю неделю успешно избегала Буна. И почти так же успешно умудрялась не думать о нем. Не гадать. — Не хочу, чтобы вы сбились с пути.
— Мы никуда конкретно не направляемся, правда, Джесси?
— Угу. Просто бродим. У нас выходной. Ана не сдержала улыбку, как не сдержала и опасения во взгляде, брошенном на Буна. Его взгляд, как обычно, сбил с толку, привел в замешательство. Улыбка на губах не столько веселая, сколько вызывающая.
— Тут недалеко, — объяснила она, прихватывая расползавшиеся коробки. — Просто…
— Очень хорошо, — отмел он объяснения, забрал коробки, не спуская с нее глаз. — Зачем тогда нужны соседи?
— Одну я понесу, — подпрыгнула Джесси, всеми силами стремясь помочь. — Я сумею.
— Спасибо. — Ана вручила ей самую легкую упаковку. — Надо пройти пару кварталов до магазина кузины.
— А у нее дети есть? — полюбопытствовала Джесси, когда они тронулись.
— Пока нет.
— Я спросила у папы, откуда у нее в животике двое, а он говорит, что любовь иногда действует вдвое сильнее.
Разве можно чуждаться такого мужчины, подумала Ана, бросив на него теплый взгляд.
— Да, иногда бывает. Видно, у вас всегда находится верный ответ, — пробормотала она, обращаясь к нему.
— Не всегда. — Непонятно, то ли он равнодушен, то ли раздражен с полными руками коробок. Будь руки свободны, обязательно потянулись бы к ней, прикоснулись. — Надо только постараться каждый раз отыскать наилучший. Где вы прячетесь, Анастасия?
— Прячусь? — Теплота во взгляде исчезла.
— Давно во дворе вас не вижу. Вот уж не думал, что вас так легко испугать.
Поскольку Джессика скакала прямо перед ними, Ана придержала резкий ответ.
— Не понимаю, о чем вы. Я работала. Довольно усердно, если на то пошло. — Она кивнула на коробки. — Кое-какие результаты у вас в руках.
— Правда? Тогда я рад, что не стукнул в дверь, попросив чашку сахара. Чуть не постучал, но фальшивый предлог был бы очевиден.
Она на него покосилась.
— Ценю вашу сдержанность.
— Правильно.
Отбросив волосы с глаз, Ана окликнула Джесси:
— Мы отсюда пройдем к задней двери. По субботам страшная толкучка. Не люблю ходить по магазину, отвлекать покупателей.
— Кстати, чем ваша кузина торгует?
— Ох, всякой всячиной. По-моему, вас особенно заинтересуют ее товары. Ну, вот и пришли. — Ана указала на каменный мощеный пандус, заставленный по бокам горшками с кроваво-красной геранью. — Можешь дверь открыть, Джесси?
— Конечно. — Торопясь посмотреть, что за дверью, девочка ее толкнула и взвизгнула: — Ой, смотри, папа! — Бросила свою поклажу на первое попавшееся место и метнулась к крупной белой кошке, которая вылизывалась на столе.
— Джессика! — Твердый резкий отцовский окрик заставил ее замереть на месте. — Что я тебе говорил? Не подходи к чужим животным!
— Пап, он такой хорошенький!
— Это кошка, — поправила Ана, ставя коробки на стойку. — Твой папа совершенно прав. Не все животные любят маленьких девочек.
Детские пальчики дернулись, желая погладить густую белую шерстку.
— А она?
— Луна порой никого не любит. — Ана со смехом почесала кошку за ушками. — Но если ты проявишь чрезвычайную вежливость и получишь ее королевское позволение, то вы вполне поладите. — Она послала Буну успокаивающую улыбку. — Луна ее не поцарапает. Когда ей надоест, она просто уйдет.
Впрочем, Луна явно не возражала против знаков внимания. Подошла к краю стола, потерлась головой о протянутую руку.
— Я ей понравилась! — Джессика улыбнулась во весь рот. — Видишь, папа, я ей понравилась!
— Вижу.
— Здесь у Морганы обычно прохладительные напитки. — Ана открыла маленький холодильник. — Хотите чего-нибудь?
— С удовольствием. — На самом деле пить не очень хотелось, но, приняв предложение, можно и задержаться. Бун привалился к кухонному столику, пока Ана доставала стаканы. — Магазин там? — махнул он на дверь.
— Да, — кивнула она. — За другой дверью хранилище. Моргана торгует в основном однородным товаром, поэтому больших запасов не держит.
Он дотянулся через ее плечо и дотронулся пальцем до тоненьких листиков розмарина, растущего на подоконнике.
— Тоже этим занимается?
Ана постаралась не заметить его прикосновения. Почуяв от него запах моря, предположила, что они с дочкой ходили кормить чаек.
— Чем именно?
— Травами и растениями и так далее.
— Можно сказать. — Она отвернулась, поняв, что стоит слишком близко, и сунула ему в руки стакан. — Пиво из корнеплодов.
— Ужас. — Нечестно и, может быть, глупо, но Бун принял стакан и остался на месте. Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть ему в глаза. — Возможно, неплохое хобби для нас с Джессикой. Может, научите нас растить цветы?
— Это точно то же самое, что растить любое живое существо. — Невероятно трудно сохранять ровный тон, когда даже дышать тяжело. — Забота, внимание и любовь. Вы занимаетесь тем же, чем я, Бун.
— Надеюсь. — Он с пристальным сосредоточенным взглядом поднес к ее щеке руку. — Анастасия, я действительно думаю, что нам необходимо…
— Уговор есть уговор, детка, — послышался из приоткрывшейся двери голос. — Сидеть по пятнадцать минут через каждые два часа.
— Смешно. Ты ведешь себя так, будто я единственная беременная женщина во всем мире. — Моргана с тяжелым вздохом вышла в заднюю комнату. Вздернула брови при виде троицы и особенно Буна, зажавшего ее кузину в дальнем углу.
В моем мире ты единственная беременная женщина. — Нэш замер на полушаге. — Эй, Ана, ты-то мне и нужна, чтобы уговорить Моргану работать полегче. Теперь, раз ты тут, можно будет… — Он взглянул на стоявшего рядом с Аной мужчину и сощурился, фокусируя взгляд. — Бун? Будь я проклят, Бун Сойер, сукин… — Моргана толкнула его локтем в бок, и он сразу придержал язык. У стола стояла маленькая девочка, тараща глаза. — Ох, дружище… — договорил Нэш, порывисто шагнул вперед, пожал другу руку, хлопнул по спине в типично мужском приветствии. — Что ты тут делаешь?
— Кажется, доставляю товары, — усмехнулся Бун, сердечно ответив на рукопожатие. — А ты?
— Стараюсь жену образумить. Господи, сколько же мы не виделись? Года четыре?
