Цветы в больших каменных горшках стояли по сторонам арки перед парадной дверью, фурин висел у подъезда, а глиняное солнце висело над трехместным гаражом.
На почтовом ящике на обочине была выгравирована только буква М.
Две машины стояли на подъездной дорожке: Volkswagen Jetta и Nissan SUV
Я могла назвать это место только одним словом: дом.
- Кто-то из близнецов вытащил палку с коротким концом, - прошептала Эмма.
Если только Бекки не бросила ее первой.
- Ты что-то сказала? - спросила Шарлотта.
Эмма потянула за нитку на платье.
- Ничего.
Шарлотта дотронулась до голой руки Эммы.
- Мэдс напугала тебя?
Эмма внимательно рассмотрела рыжие волосы Шарлотты, ее синее платье, отчаянно желая рассказать ей всю правду.
- Я все время знала, что это она, - вместо этого сказала Эмма.
- Хорошо.
Шарлотта сделала погромче радио.
- До завтра, пьяница.
Не забудь выпить побольше витаминов, перед тем как вырубишься.
И, как насчет вечеринки с ночевкой в пятницу у меня? Обещаю, будет весело.
Мой папа все еще не вернулся, а мама не будет нас беспокоить.
Эмма нахмурилась.
- Твой папа не в городе? Эмма вспомнила мужчину, которого видела в Сабино Каньон.
Шарлотта в первый раз за вечер дала слабину, выказав своё беспокойство.
- Уже месяц, как он уехал в Токио.
- Почему?
Эмма провела рукой по затылку.
- Без причины.
Парень на дороге скорее всего был кем-то еще.
Она хлопнула дверью машины и вышла на подъездную дорожку.
От апельсиновых и лимонных деревьев, растущих во дворе в воздухе пахло цитрусами.
Серебряный флюгер колебался на карнизе подъезда.
Причудливые узоры на штукатурке напомнили Эмме сахарную глазурь на торте.
Она бросила быстрый взгляд через окно холла и увидела хрустальную люстру и большое пианино.
Маленькая светоотражающая наклейка на окне спальни этажем выше гласила: "ЗДЕСЬ ДЕТИ."
В СЛУЧАЕ ПОЖАРА, ПОЖАЛУЙСТА, СПАСАЙТЕ ПЕРВЫМИ.
Ни одна приемная семья не побеспокоилась прикрепить такой стикер на окно Эммы.
Она хотела сделать фото, но услышала позади себя рев двигателя.
Эмма обернулась и увидела Шарлотту, скептически смотрящую с обочины.
"Просто уезжай" - мысленно взмолилась Эмма.
"Я в порядке."
Но Джип не сдвинулся с места.
Эмма осмотрела асфальт, присела на корточки и заглянула под огромный коврик, лежащий на крыльце.
К ее удивлению, под ним сверкнул серебряный ключ.
Она чуть не расхохоталась.
Ключ под ковриком обычно прячут только в фильмах, Эмма не думала, что люди и в жизни так делают.
Девушка поднялась по ступенькам крыльца и вставила ключ в замок.
Он легко повернулся.
Переступив через порог, Эмма еще раз помахала Шарлотте.
Успокоившись, Шарлотта двинулась с места.
Двигатель зарычал, и красные задние фары исчезли в ночи.
Только потом Эмма глубоко вздохнула и открыла дверь в дом.
Не сказала бы, что многое могу вспомнить о своем доме.
Скрип покачивающегося крыльца, на котором я сидела и читала журналы.
Запах освежителя воздуха с запахом лаванды.
Я отчетливо помню дверной звонок, и то, что входная дверь иногда немного застревала.
Но ничего кроме этого.
В фойе было тихо и прохладно.
Длинные тени скользили по стенам, в углу тикали огромные деревянные напольные часы.
Половицы заскрипели под ногами Эммы, когда она осторожно ступила на полосатый коврик, ведущий прямо к лестнице.
Она потянулась к выключателю, но потом передумала и резко отдернула руку.
Эмме казалось, что вот-вот сработает сигнализация, ей на голову упадет клетка, ниоткуда выпрыгнут люди и закричат "самозванка!"
Схватившись за перила, Эмма на цыпочках отправилась в темноту.
Может Саттон наверху.
Может она просто уснула, и все это большое недоразумение.
Ночь еще можно было спасти.
Все еще могло произойти сказочное воссоединение, которое она себе представляла.
Коричневая плетеная корзина с грязными полотенцами стояла на выходе из ванной, покрытой белым кафелем.
Два ночника, светились возле плинтуса, отбрасывая желтоватые полоски света на стенах.
Из-за двери в конце коридора раздавался собачий лай.
Эмма повернулась и уставилась на дверь спальни.
Фото супермоделей с парижской Недели Моды, Джеймса Блейка и Энди Роддика, играющих в теннис на Уимблдоне, висящие на уровне глаз и розовый блестящий плакат, висевший на ручке, на котором было написано "Саттон."
В яблочко.
Эмма мягко толкнула дверь.
Она открылась легко и бесшумно.
В комнате пахло мятой, ландышами и кондиционером для белья.
Лунный свет струился из окон и падал на великолепно сделанную кровать с балдахином.
Слева от нее лежал ковер с рисунком жирафа, в углу стояло завешенное майками, лифчиками и кучей непарных носков кресло-яйцо.
На подоконниках стояли свечи в больших стеклянных подсвечниках, синие, зеленые и коричневые винные бутылки с цветами в горлышках и пачка оберток из-под французского шоколада Valrhona.
Везде, где можно, лежали подушки - только на кровати их было десять, три на кресле, и еще пара на полу.
На длинном белом деревянном столе стояли выключенный МакБук Эйр и принтер.
Одинокий пригласительный, гласивший "Вечеринка по случаю восемнадцатилетия Саттон! Быть потрясающими обязательно!", лежал под мышью.
На ручке шкафчика под столом был розовый замок и наклейка, гласившая "Л игра."
Что значит Л?
Но не хватает кое-чего существенного.
Саттон.
Конечно, я пропала.
Я вместе с Эммой осматривала тихую комнату, надеясь, что это может спровоцировать вспышку памяти или дать подсказку.
Почему окно, выходящее на задний двор наполовину открыто? Специально ли я оставила открытым Teen Vogue на статье про Неделю моды в Лондоне? Не помню, как читала эту статью, не говоря уже, почему остановилась именно на этой странице.
Не могу вспомнить ни один предмет, из находящихся в комнате, хотя раньше все они были моими.
Эмма снова проверила телефон.
Новых сообщений нет.
Девушка хотела осмотреть дом, но боялась, что натолкнется на что-нибудь... или кого-нибудь. Она потянулась за телефоном, написала еще одно сообщение для Саттон
