Шарлотта усмехнулась.
— Ничего, Биггинс, мне было интересно вас слушать. Филип, похоже, вы успели всех вовлечь в орбиту своего смертоносного обаяния.
— А мы уже опять на вы?
— Прости. Не привыкла. Я, в сущности, довольно дикая.
— Ха! Вот приедем в магазин — возьмешь реванш. Я не-на-ви-жу покупать одежду!
На самом деле все вышло гораздо лучше, чем он предполагал. У Шарлотты был прекрасный вкус, и костюм подобрали почти мгновенно. Филип Марч придирчиво разглядывал себя в зеркале — и вынужден был признать, что выглядит на все сто.
Потом заскочили в ювелирный, где Филип пережил не самые лучшие полчаса. Шарлотта неожиданно превратилась обратно в бизнес-леди и железным голосом объявила, что кольца в данной ситуации приравниваются к накладным расходам и потому сейчас они возьмут первые попавшиеся… К счастью, в этот момент ей позвонили на сотовый, и Филип смог тайно вмешаться в процесс…
К обеду выяснилось, что нервничают они оба, причем по-настоящему. Джонни выглядел довольным и сонным, Клотильда поведала, что они отлично погуляли, а когда мальчик выспится, пойдут кататься на каруселях, так что мадам и мсье могут не волноваться.
После обеда позвонила мать Шарлотты и сообщила, что на церемонию придут несколько близких друзей семейства. Шарлотта немедленно впала в отчаяние, но тут Филип (подслушивавший с параллельного аппарата) решительно забрал у нее трубку.
— Маман? Это я, ваш новообретенный сын.
— Что вы несете, молодой человек?
— Это традиционная формула, просто вы не дали мне возможности произнести ее у вас дома. Я хотел сказать, что вы не теряете дочь, но обретаете сына. Впрочем, вчера пришлось бы еще добавить, что вдобавок к сыну вы обретаете и внука, а это снижает градус торжественности…
— Мсье Марч! Вы потрясающий болтун!
— У нас, нью-йоркских миллионеров, это называется «трепло». Да, признаю, есть немного. Исключительно от волнения. Лучшая из женщин Франции становится моей тещей. Поневоле начнешь болтать. Не говоря уж о том, что…
— Филип.
— Да?
— Я старая, но не глупая. Перестаньте пудрить мне мозги. Я все про вас знаю. Только не меняйтесь в лице и не пугайте Шарлотту. В принципе, я почти понимаю, чем вы ее обаяли. В ее окружении никогда не было легкомысленных нахалов. Скажем так: среди марочных вин нашего клана вы станете легкомысленным шампанским. Но предупреждаю: если вы обидите мою дочь… Мою единственную дочь! Тогда я вас уничтожу.
Филип с уважением скосил глаза на трубку.
— Мадам Артуа. Я скорее умру, чем причиню ей вред. И еще одно, последнее замечание. Вы — очаровательная хулиганка, а вовсе не расслабленная старушка.
В трубке повисла пауза, а потом Клементина рассмеялась кудахчущим, но довольным смехом.
— Вас спасает только то, что в последний раз мне дерзили подобным образом сорок пять лет назад. Здравый смысл встает на дыбы, но интуиция почему-то подсказывает, что мы с вами споемся. Вы первый, кто не относится ко мне, как к полоумной старухе с расстроенными нервами.
— Мадам! Никогда в это не поверю. Возможно, нервы у вас и ни к черту, но старуха… нет, нет и нет. Бальзаковский возраст — максимум.
— Темнота! Бальзак писал о тридцатилетних!
— А я про что? Но мы отвлеклись. Я ведь что хотел сказать: свадьбы не будет.
— Что-о?!
— Я имею в виду, мы с Чарли не собираемся весь вечер улыбаться друзьям семьи и цедить один бокал шампанского на двоих под вашим бдительным оком. Едва только ваш семейный падре произнесет магические слова…
— Мсье Гидо нотариус!
— Суть та же, не перебивайте. Так вот, едва он нас окольцует, мы сбежим.
— Куда?
— В ресторан. И не спрашивайте у меня название, я так и не смог его прочитать на вывеске. Мой французский в подметки не годится вашему английскому.
— Приглашены старинные друзья…
— Тем более, они поймут все без слов. Вот дойдет дело до венчания — милости просим. А сегодня — наш интимный праздник.
— Вы поразительный нахал…
— Ключевое слово «поразительный». Вы правы, я поражаю воображение. Буря и натиск. Многие жалуются. Все, до вечера, маман.
— До вечера, нахал.
Филип положил тубку и повернулся к Шарлотте. Она смотрела на него ОЧЕНЬ странным взглядом. Потом медленно произнесла:
— Ты самый странный человек из тех, кого я знала. На протяжении пяти лет мы не могли найти с мамой общий язык. Мы ссорились по пустякам, страшно переживали, боялись за ее нервы… Но вот появляешься ты — и она болтает с тобой так, словно вы лучшие друзья. Ты говоришь такие вещи… мы и представить не могли, что их можно просто ПРОИЗНЕСТИ при маме!
— Кстати, просвети меня, кто такие «мы»?
— Потом. Если честно, я совершенно измотана. За эти несколько дней в моей жизни произошло столько… сколько не происходило за все предыдущие годы.
Филип осторожно взял Шарлотту за руку и легко коснулся холодных пальцев губами.
— Отдохни, королева. Вечером отыграем бенефис — и сбежим в ресторан. Не волнуйся. Все будет отлично.
Уже у себя в комнате Шарлотта вспомнила, с какой интонацией Филип Марч произнес слова «отыграем бенефис» — и сердце ее забилось чуть чаще.
Показалось ей или нет, но в голосе Филипа явно звучала горечь.
Значит ли это, что она, Шарлотта, ему небезразлична?
Филип в последний раз посмотрел на себя в зеркало.
Смешно, он уж и забыл, как выглядит в костюме. Отвык как-то.
В зеркале отразился худощавый, атлетического сложения молодой человек с насмешливыми карими глазами. Русые волосы слегка вьются на висках, ворот рубашки небрежно расстегнут, галстук безупречен, стрелками на брюках можно порезаться. Элегантные туфли сверкают, запонки очень хороши, хоть и стоили ему пять долларов на «блошке».
Молодой успешный топ-менеджер. Не больше и не меньше. Клоун. Шут гороховый.
В тот же миг он вспомнил, что сейчас к нему присоединится красавица Шарлотта, и настроение улучшилось. Рядом с такой женщиной у любого вырастают крылья.
Он подмигнул отражению и отправился вниз, в гостиную. По дороге заглянул к Джонни — тот самозабвенно воздвигал стены очередного замка, а улыбчивая Клотильда помогала ему, подбрасывая нужные кубики. При виде дядюшки мальчик хмыкнул и показал ему язык.
— Джонни, ты в порядке?
— В полном, Фил. Кло помогает мне строить замок. Здесь будут жить драконы.
— Отлично. Не забудь искупаться перед сном.
— Не забуду. Пока.
Филип осторожно прикрыл дверь и грустно улыбнулся. Молодец малыш! Филип и предположить не мог, что Джонни так быстро адаптируется на новом месте. Клотильда, надо отдать ей должное, умеет обращаться с детьми.
Он медленно спустился по мраморной лестнице — и несколько импозантных мужчин в костюмах с любопытством воззрились на него. Некоторые приветственно вскинули полные бокалы. Филип обвел присутствующих взглядом и громко произнес:
— Добрый вечер, джентльмены. Рад вас всех видеть, хотя никого и не знаю. О! Мадам Артуа! Какими судьбами?
Клементина погрозила Филипу пальцем и усмехнулась.
— Я смотрю, даже свадьба не в силах настроить вас на серьезный лад, молодой нахал. Выглядите отлично. Господа, позвольте представить вам моего будущего зятя. Филип Марч.
Всеобщее одобрение, приветственные возгласы, похлопывание по плечу, тосты… Филип поймал себя на том, что с нетерпением ждет появления Шарлотты.
И она появилась.
Кремовое платье из шифона казалось облаком. На шее и в ушах мягко мерцали жемчуга. Черные волосы были небрежно прихвачены атласной лентой. На высоченных каблуках Шарлотта держалась так же легко, как босиком, и шаги ее были тверды и легки. Восхищенный шепот пронесся по комнате, и Филип неожиданно почувствовал прилив совершенно неуместной гордости. Путь это только игра, но сегодня, здесь и сейчас все эти люди уверены, что Филип Марч — счастливец, заполучивший красавицу Шарлотту в жены.
На смену этой мысли пришла еще более дерзкая: а ведь мсье Гидо проведет церемонию всерьез! Никто на свете, кроме них двоих, не знает, что брак — фиктивный. Да, Филип никак не сможет воспользоваться этим обстоятельством, но с точки зрения закона они с Шарлоттой станут мужем и женой.
В странном оцепенении слушала Шарлотта ритуальные фразы, отдающие ее в руки мнимого избранника. В какой-то момент ей стало страшно, она хотела выкрикнуть «нет!», хотела прекратить этот фарс…
А потом комната поплыла перед глазами, и Шарлотта упала бы, если бы не крепкие руки Филипа, подхватившие ее. Она, словно во сне, чувствовала, как он надевает ей на палец простое золотое кольцо, что-то царапнуло нежную кожу…
Мсье Гидо с облегчением вздохнул:
— Теперь можете поцеловать друг друга. Отныне вы муж и жена.
