– Это совсем не то. Идем на террасу.
Элен растерянно заморгала, и вдруг глаза ее вспыхнули.
– Это, случайно, не…
– Именно! – воскликнул Жак. – Сигнальные экземпляры «Вог» и «Л'Офисьель». Я же знал, что тебе не терпится взглянуть. Они там, в шезлонге.
– Так чего же мы ждем! – нетерпеливо проговорила Элен и потащила мужчин к дому. Она быстро взбежала по ступенькам террасы и тотчас ахнула: с обложки «Пари Вог» на нее взирали ее собственные глаза. Она присмотрелась повнимательнее. – Просто фантастика! – выдохнула она, наконец.
Жак согласно кивнул. Элен начала листать журнал. На странице пятьдесят четвертой снова она: свесившись с головокружительной высоты Эйфелевой башни, Элен парила над Парижем, ее светлое платье развевалось, словно парус на ветру. Положив «Вог», она взяла «Л'Офисьель».
И здесь тоже она – правда, на сей раз на красочной вкладке. Фотографии были те самые, с «убийством». Да, это она, Элен Жано, стоит с надменным видом над распростертым на полу телом, смотрит прямо в камеру, в руке еще дымится пистолет. Она вспомнила, как смеялась над Жаком, считая, что его идея нелепа и смешна.
Боже, как же приятно, оказывается, увидеть свои фотографии!
Оторвавшись, наконец, от журнала, она посмотрела на мужчин.
– Я… я просто не могу поверить! До чего же хороши! Станислав, ты видел?
– Жак, как только приехал, сразу же похвастался, – ответил муж с ласковой улыбкой.
– Такое событие надо отметить! – провозгласила Элен, направляясь к дому.
– Подожди, – остановил ее Жак. – У меня тут кое-что еще.
Элен с интересом посмотрела на него.
Он вынул из кармана длинный конверт и протянул Элен. Одного взгляда на содержимое было достаточно: контракт с ней как с моделью одного из самых престижных агентств в Париже. Она без сил опустилась в шезлонг.
– Ну? – спросил Жак. – Что скажешь? – Элен молча положила контракт на колени.
– Что-нибудь не так? – встревоженно спросил фотограф.
– Нет, Жак. Я очень тебе благодарна. Правда.
– Ну, так в чем дело? – Элен подняла на него глаза.
– Просто я больше не хочу быть моделью, – спокойно ответила она.
– Ты что, свихнулась? – Вид у Жака был такой, словно он только что обнаружил динамит в своем кармане. Открыв от удивления рот, он посмотрел на Станислава. – Тогда я… вообще ничего не понимаю! – произнес он с отчаянием.
– Жак, пожалуйста, не сердись и не обижайся. – Элен коснулась его руки. – Все, чего я сейчас хочу, – быть хорошей женой Станиславу, а потом… – Она махнула рукой. – Не бери в голову. Об этом пока рано говорить.
– Но деньги! И условия! – Жак помахал контрактом у нее перед носом. – Ты только посмотри, что они тебе предлагают! – Он торопливо перелистал страницы. – Цифры просто астрономические! Ты будешь самой высокооплачиваемой моделью Франции! А на следующий год они даже планируют послать тебя в Нью-Йорк!
– Жак, я очень ценю все, что ты для меня сделал. К сожалению, все уже давно решено. Я знаю, чем хочу заниматься.
– О Боже! Ох уж эти мне женщины! – гневно сверкнул глазами Жак.
Спустя час Элен проводила его до такси.
– Он вернется к обеду? – поинтересовался чуть позже Станислав.
– Нет, он сегодня же возвращается в Париж.
– Обиделся, – заметил муж. – Думал, ты придешь в неописуемый восторг…
– Так оно и было, – хмыкнула Элен.
– Присядь, дорогая, – попросил Станислав. – Видимо, нам пора поговорить.
Элен, удивленно подняв брови, утонула в подушках тахты. Станислав опустился рядом, взял ее за руку. В глазах его читалась печаль.
– Ты ничем не должна жертвовать ради меня, – проговорил он ласково. – В том числе и работой модели.
– Но я и не жертвую! – горячо возразила Элен.
– Успокойся. Посиди тихо и послушай старого человека. – Он откашлялся и заговорил снова, тщательно подбирая слова: – Ты молода, Элен. Слишком молода, чтобы сидеть и скучать дома. Особенно когда живешь с таким старым мужем, как я, который часами аранжирует старинные музыкальные манускрипты или бесконечно долго музицирует. – Элен попыталась возразить, но он жестом остановил ее. – У тебя тоже должна быть своя жизнь. Какое-то увлечение. Карьера. Что-нибудь стоящее.
– Я не разыгрываю из себя страдалицу. – Элен улыбнулась. – Пожалуйста, поверь мне. Я и правда не хочу быть моделью, просто использовала эту возможность. Но это не для меня. – Элен сжала руку мужа. – Я хочу заняться кое-чем посерьезнее, Станислав. Хочу создать что-то свое. – Она с жаром излагала свой замысел мужу. – Я хочу основать свой собственный журнал мод. У меня получится, и это принесет мне ни с чем не сравнимую радость.
– Ну, так и займись, – просто сказал он.
– Да, но нужны деньги, много денег, – отозвалась Элен.
– У меня есть деньги. Какая от них польза, если они просто лежат в банке? Распоряжайся ими.
На глаза Элен навернулись слезы: он понял, чем ей хочется заниматься… понял, что ей это просто необходимо! Не то, что эгоистичный граф. Станислав, полная его противоположность, хотел, чтобы она была счастлива.
– Пожалуй, я так и сделаю, как только закончится твое концертное турне, – задумчиво протянула Элен. Жаль, конечно, терять дружбу Жака, но создать свой журнал, новый рупор моды… О, это моя мечта!
– Вот и прекрасно. После медового месяца и приступай.
– Ладно, не будем из-за этого лишаться общих радостей. В конце концов, это мой первый в жизни отпуск. – Элен порывисто потянулась к мужу и поцеловала его. Затем смущенно взлохматила его седые волосы. – Знаешь, я и впрямь тебя люблю. Ты первый человек, который сразу меня понял. Ты даже не представляешь, как я счастлива!
На следующее утро Элен помогла Станиславу установить в гостиной громоздкий катушечный магнитофон.
– Я хочу записать несколько произведений в своем исполнении, – торжественно объявил он. – Давай поднимемся в спальню. Ты поможешь мне принести магнитофонную ленту.
Элен кивнула и последовала за ним наверх. В одном из стенных шкафов стоял чемодан с лентой. Они вытащили его и поволокли по ковру.
– Господи! – воскликнула Элен. – В жизни не видела столько ленты. Мы что, потащим все это вниз?
– Нет, конечно. Возьмем только несколько коробок. – Нагнувшись, он отобрал несколько штук. – Неси вниз. В них чистая лента.
В дверях Элен остановилась.
– А что понесешь ты?
– Коробки с записями. Сейчас только я отберу и сразу же спущусь.
Катушки, которые он принес, имели наклейки с названием и датой. На них были записаны произведения Шопена или Скрябина. Элен присмотрелась к одной из катушек. Запись была сделана почти пятнадцать лет назад.
– Что ты собираешься записывать? – спросила Элен.
