— Хорошо пробежалась, моя голубка? — спросил Рамон.
— О да. — Сердце ушло в пятки, пока она поворачивалась к вопрошающему лицом. — Чудесно побегала. Представляешь, у меня получилось преодолеть дистанцию в два раза длиннее, чем вчера. — Необходимо было поддерживать в Монтеро убеждение, будто она обожает бегать трусцой перед сном. Вечерние часы — единственное время, когда удавалось искать Лорен без постоянного надзора.
Дым лениво вился над головой Рамона.
— И ничто тебя не побеспокоило?
Делани нахмурилась — ей совсем не нравилось, куда он клонит.
— Не-а. — Она намеренно неверно истолковала вопрос. — Я обрызгалась средством от насекомых и надела водолазку с длинным рукавом. — Посмотрела на бесстрастное лицо Бруно и снова перевела взгляд на Монтеро. — Как мило с твоей стороны беспокоиться о…
— Он к тебе прикасался? — непринужденно продолжил Рамон, сверля её немигающим взглядом. Вытянул руку ладонью вверх, и Бруно положил на нее маленькую серебристую пилку для ногтей. Взгляд Делани обреченно метнулся от блестящей пилочки к алому кончику сигары и обратно. Мерцание отражалось от поверхности пилки, пока Монтеро вертел её в пальцах.
— Кто?
«Не позволяй воображению чересчур увлекаться и не впадай в панику», — предостерегла себя Делани.
— Подойди, моя голубка, — прошептал Рамон так тихо, что Делани пришлось напрячь слух, чтобы расслышать слова. Она слишком долго колебалась, и по кивку Монтеро Бруно двинулся вперед и схватил ее за запястье с достаточной силой, чтобы Делани ощутила: при необходимости этот медведь способен сломать ей руку. Как только девушка оказалась перед боссом, Бруно разжал хватку и вернулся на свой пост.
Монтеро встал, передал сигару телохранителю и взял лицо Делани ледяной ладонью. Сжал ее щеки. Он делал это так ласково, так постепенно, что прошли долгие секунды, прежде чем Делани стало больно. Нестерпимо больно. Черные омуты глаз Рамона холодно смотрели на нее.
— Никогда не лги мне, шлюха, — резким, издевательским тоном процедил Монтеро. — Он прикасался к тебе. Больше чем прикасался, и вы хотите друг друга, правда?
Боже, как же зверски впивались в кожу его пальцы! Сохраняя бесстрастное выражение лица, Делани подавляла желание сморщиться от боли. Будь она проклята, если даст слабину. И будь проклята, если не даст.
— Не пойму, о чем ты…
Давление усилилось, и она замолчала. Вонзила ногти в ладони и заставила себя не мигать и не морщиться от боли.
— Ты как раз собиралась рассказать, как вожделеешь моего друга. — Монтеро склонил голову набок, выжидая. Высматривая. Затем поднял другую руку и очень нежно провел холодным гладким краем пилки для ногтей под правым глазом пленницы. — Восхищался ли Кайл этими прекрасными глазками, моя голубка?
Угроза была до дрожи действенной.
— Он был в патио, когда я вернулась с пробежки, — осторожно призналась Делани. — Мы немного поболтали. Потом я пошла в дом, чтобы принять душ.
Рамон выпустил её, снова сел на краешек кровати и отмахнулся от Бруно, протягивавшего хозяйскую сигару. Делани проглотила желчь; там, где в щеки впивались пальцы Монтеро, неровно пульсировало. Нежную кожу под глазом будто подморозило.
Ей никто и никогда в жизни не причинял физической боли намеренно. Делани на секунду закрыла глаза и представила себе детей, играющих на площадке. Их хихиканье и радостный смех… Сердце пропустило несколько ударов и вновь зачастило.
— Он к тебе прикасался? — Монтеро вернулся к чистке ногтей.
«Забыла о чертовых камерах!»
— Он меня поцеловал. — Сердце все еще билось слишком быстро. Ради Бога, этот психопат сам отдал её Кайлу. Чего он ожидал?
— И что, ему понравилось? — Рамон поднял глаза, пристально вглядываясь в нее, словно возможный ответ таил в себе перспективу мира во всем мире.
— Похоже на то. — Делани отчаянно надеялась, что ответила правильно. Она пробежалась пальцем по внутренней стороне плотно сплетенных звеньев ожерелья, приподнимая его над влажной кожей.
— Ага. — Рамон победно улыбнулся, сверкнув идеальными зубами. Казалось, известие ему приятно. — Хорошо. Я знаю этого парня много лет, и он отличный специалист в своей области. Самый лучший. Многие его боятся. — Читая между строк, Делани догадалась, что и сам Монтеро опасается Кайла. Ей, конечно, нет дела, в чем именно Кайл суперпрофессионал, но интересно, а не пригодится ли ей знание того, что Монтеро опасается доктора Смерть?
— Мы с Кайлом теперь вот так. — Рамон поднял скрещенные пальцы, и кольцо с коброй на мизинце сверкнуло в электрическом свете. — Большая удача, что он согласился присоединиться ко мне в этом деле. И выказал мне доверие, приехав сюда, в мой дом, в одиночку.
«Очевидно, это действительно многое значит», — рассудила Делани, глядя на почти обожающее выражение лица Рамона, пока тот тихо договаривал:
— И я хочу отблагодарить его за доверие. Дело чести, которое обычной женщине понять не под силу.
Делани ждала заключительной фразы.
Монтеро протянул пилку Бруно, взял сигару, затянулся и бархатным голосом произнес:
— Твои вещи перенесли в комнату Кайла. Ступай, осчастливь его.
Только силой воли она сумела не отвести глаз, пока сглатывала накатившее беспомощное отчаяние.
«Сохраняй спокойствие, изображай глупость и не провоцируй его».
Умом Делани понимала, что вразумить психопата не получится. Привыкая к Монтеро, она научилась сдерживать свой норов, но на это извращение просто не могла согласиться без боя.
— Но мы же на такое не договаривались, голубок?
— Уговор изменился. Я посулил Кайлу подарок, которому он найдет применение. — Монтеро непривычно мило улыбнулся ей. — А ты знаешь, я всегда выполняю свои обещания.
— Как и я. — Возможно, ее голос и походил на лепет глупой блондинки, но в словах прозвучал упрек. — Я думала, ты хочешь, чтобы другие мужики видели: у тебя есть кое-что им абсолютно недоступное, милый. Для тебя я выставляла себя напоказ, чтобы все посмотрели, чего у них нет и не будет. Я согласилась выступить твоей шлюхой, но ты ни слова не говорил о том, что станешь делить меня с друзьями. — Делани надула губы, борясь с тошнотой.
Повисло долгое молчание. Монтеро изучал её лицо. Должно быть, у неё получилось убедительно изобразить обычную тупоголовую блондинку.
— Похоже, мой друг Кайл весьма высоко оценил твои прелести. — Очевидно готовый сделать для друга все возможное, Рамон великодушно предложил: — Постарайся, чтобы Кайл был доволен, и сохранишь все свои привилегии.
Чудесно. Значит, у нее останутся дурацкие наряды и украшения, которыми псевдолюбовник её осыпал. И все, что нужно ради этого сделать — отдаться дьяволу. Ни за что!
